Изображения страниц
PDF
EPUB

Определением «москвитин» скрывались, в сущности, представители разных социальных кругов и жители разных городов.

Можно привести и другие факты. Например, «нижегородец» К. Иванов имел в Астрахани двор и лавку в Большом ряду Белого города. Постоянно жил в Астрахани и до и после восстания «симбирянин» К. Еремеев, подписавший и письмо на Дон и «Советное письмо». Имя его постоянно встречается в астраханских актах первой четверти XVIII в., в частности в книгах астраханской крепостной конторы, как подрядчика, владельца местных кирпичных «заводов», работодателя, поручителя по займам и т. д. Связь его с Симбирском определялась только правовой рутиной, типичной для того времени. После I ревизии К. Еремеев сразу стал называть себя астраханцем 22.

Вместе с тем можно привести ряд имен «москвитян», «симбирян» и других, которые не теряли связи с родным городом, но одновременно были не менее тесно связаны и с Астраханью. Достаточно назвать «ярославца» Я. Носова, оставившего свои ярославские дела на старшего сына и переехавшего жить с женой и младшими детьми в Астрахань. Чебоксарец М. Игумнов, павловцы Басиловы и другие имели в Астрахани дворы, где подолгу жили, причалы, лавки, амбары. Такие люди были связаны с Астраханью и ее посадом не менее тесными и крепкими хозяйственными узами, чем с родным тородом или селом. Поэтому большинство лиц, подписавших обращения восставших, безотносительно от того как они себя называли, «москвитянами» или «ярославцами», являлись фактически постоянной и органической частью астраханского населения. Присутствие их там не было случайностью, так же как не было и специальным съездом для поднятия восстания, как полагал С. М. Соловьев. Это не означает, конечно, что в момент восстания в Астрахани не было случайных людей, которые могли подписать то или иное письмо. Но их были единицы.

Таким образом, критерий принятый А. В. Черновым, правилен не в каждом случае. Определить социальное лицо и постоянное место жительства лиц, подписавших письма, можно только привлекая для проверки другие, содержащие более точные сведения источники. В этой связи данные таблицы 2 интересны тем, что в известной степени показывают активность, с которой приняли участие в восстании не только лица, приписанные к астраханской посадской общине, а все пестрое население этого своеобразного торода.

Необходимость осторожности в выводах относительно лиц, подписавших письма и их участия в восстании становится особенно ясной при попытке выяснения их социальной принадлежности. Историческая действительность преподносит в этом случае самые неожиданные сюрпризы. Так, при определении социальной принадлежности лиц, называвших себя астраханцами, которые подписали письма, выяснилось, что в состав 14 человек, поставивших подписи под письмом на Дон, входили: 4 земских бурмистра и гостиной сотни И. Артемьев, упомянутые в начале письма, 4 посадских человека, записной садовник, митрополичий сын боярский, дворянин и два «астраханских жителя», как часто называли себя разночинцы. Под «Советным письмом» из них дали подписи только И. Артемьев, три бурмистра и дворянин О. М. Елагин. Новые 38 подписей принадлежали пятерым другим посадским людям, в числе которых оказалось еще два земских бурмистра, старосте записных каменщиков, 17 подьячим разных астраханских учреждений, 11 дворянам, полковому лекарю, дворецкому астраханского митрополита, патриаршему служителю и звонарю. В общей сложности оба письма подписало 52 астраханца, в том числе: гостиной сотни - 1, посадских людей —- 14, подьячих—17, дворян -11, патриари митрополичьих служителей — 4, записных ремесленников — 2, разночинцев —2 и лекарь.

Такой социальный состав «астраханцев» вряд ли можно, не впадая в ошибки, объяснить активностью разных слоев населения в восстании. Тем более, что ряд дворян и подьячих, как В. Блинов, Д. Кучуков и другие, находились вначале под арестом. По-видимому, судя по расположению подписей (все они идут вперемежку и только подписи дворян и подьячих следуют подряд, несколькими группами), круг заставил ДЕОРЯНИН И Подьячих подписать «Советное письмо», выстроив их в несколько очередей. Применяя насилие и в то же время наивно веря в силу подписи, круг надеялся обезвредить, таким образом, своих потенциальных врагов.

Что касается лиц, официально астраханцами не являвшихся, то из 143 человек, социальную принадлежность которых следует уточнить, бесспорные данные были найдены •пока только относительно 63 человек 23.

Среди них оказалось: 7 представителей гостиной сотни, 32 посадских человека, 8 торговых крестьян, 9 приказчиков разных купцов, 6 работных людей и сын московского гостя Филатьева, ехавший в Персию. Из них двое из гостиной сотни и 7 посадских людей отбывали в Астрахани посадские службы. Из 47 посадских людей, торговых «рестьян и гостиной сотни 18 человек, т. е. более трети, имели в Астрахани дворы, лав

22 ЦГАДА, Ф. 615. Коллекция крепостных книг, дд. 525 — 526, 528 - 529.

23 Для выяснения их социальной принадлежности и занятий привлекались таможенные записи и книги, крепостные книги, некоторые материалы I ревизии, документы Астраханской приказной палаты и др.

ки, амбары. Остальные, занимавшиеся «отъезжим торгом», постоянно поставлять Астрахань товары «верховых городов» и закупали там восточные товары и рыбу. Сред приказчиков и работных людей также были или постоянно живущие, или часто с тавшиеся в Астрахани лица. Эти данные подтверждают мнение, что основная масса в сгавших была тесно связана с Астраханью, фактически входя в состав ее насел Всего в числе тех 115 русских людей, которые поставили под письмами подписи и чья социальная принадлежность была проверена с помощью разных ал ников, оказалось: 8 человек из гостиной сотни, 46 посадских людей, 8 торговых крест 9 приказчиков, 6 работных людей, 2 записных ремесленника, 4 патриарших и матр личьих служителей, 17 подьячих, 11 дворян, 2 разночинца, лекарь и сын гостя. Н шое число подписей работных людей и записных ремесленников объяснялось тем, часть из них, подобно солдатам и стрельцам, скрылась за коллективными рукопрак. ствами. Кроме того, подписи работных людей выявить труднее других, так как и их находили отражение в других источниках реже, чем торговых людей.

Из нерусских подписей две под письмом на Дон и 11 под «Советным письмом ; надлежали армянам. Десять из них были любезно переведены мне О. Д. Джанпол да Это позволило установить, что подписи под письмом на Дон принадлежали Тер-Нако су и Тер-Закариосу, которые приложили руки по поручению «своего народа». Это бе следовательно, тоже коллективные рукоприкладства. Из подписей под «Советным пе мом» одна принадлежала тому же Тер-Закариосу, полностью совпадая с подписью письмом на Дон, а остальные являлись личными подписями. Например: «Я, Аруг подпись приложил», «Я, Симон, сын Тер-Нерсеса руку приложил» и т. п. 24. Кроме то среди архивных материалов удалось обнаружить черновой отрывок перечня индейск и армянских имен, представлявший собой перевод подписей под одним из обращен Так как полного совпадения этих имен с подписями под письмом на Дон и «Совет письмом» нет, то это был скорее всего перевод подписей, поставленных под ПИСЕМОМ Терки. Из совпадающих имен встретились имена Петроса сына Ивана, Оганеса съ Мирзы, звучащие в русской передаче как Петр Иванов и Иванис Мирзоев, и др Т. Закариас называется в переводе попом Захаром Григорьевым и к его подписи дает, расшифровка: «поп Захар Григорьев вместо детей своих духовных, астраханских жел лей армян...» и перечисляется 13 имен 25. Следовательно, можно считать установленны что от имени астраханских армян письма подписывали армянские священники. Ла же подписи, возможно, принадлежали частично приезжим армянским купцам. Из других восточных подписей 5 под «Советным письмом» и 4 под письмом на 1 принадлежали индийцам. Три из них под обеими письмами совпадают, a оста различны. Значит письма подписали, в общей сложности 6 человек. Одна из совлад щих подписей принадлежала старосте астраханского Индийского двора Анбу-Ра (Анбурану Мулину). В черновом переводе это имя тоже есть. Кроме того, в нем наз ны имена: Бауджи Кандырчанов, Фадчан Карачанов и Баукей Кенжикеев.

Остальные восточные подписи, имеющиеся под «Советным письмом», принадлеж татарам, бухарцам, гилянцам и агрыжанам. Некоторые из тюркских подписей бы переведены мне Д. Араповым. Одна из них такова: «На этой бумаге Кечек Мирза, Ас ридук Мирза, Арслан Мирза, руку приложили». Среди других встретились имена с пож нениями: «караванщик», «базарчи». За некоторых лиц расписался мулла. Таким образі среди поставивших подписи были татарские феодалы мурзы, приезжие купцы - к раванщики и местные торговцы базарчи. Некоторые имена удалось найти во втор перечне восточных имен, который в отличие от первого, имеет название, где упомин ся, что это список лиц, «прикладывавших руки» и подзаголовки: бухарцы, гилянцы и а рыжаны 26. Татар в этом списке нет. Они перечислялись, вероятно, или отдельно, ал несохранившейся части первого перечня.

[ocr errors]

Всего во втором списке упоминается 11 бухарцев, 4 гилянца и 4 агрыжана. Подка ким документом они подписывались, не указано, но ясно что не под «Советным мом», так как совпадений с подписями, переведенными Д. Араповым, не много 27.

Несовпадение подписей под разными обращениями и «Советным письмом» св. тельствует, что количество лиц нерусской национальности, принимавших участие в подписании, превышало 30 человек. Нельзя не отметить и того, что если письмо на Д подписали только армяне и индийцы, то в дальнейшем увеличение числа подписей изошло не только за счет них, но и за счет лиц магометанского вероисповедания, пр чем разных национальностей. Наличие всех этих подписей говорит о том, что неруса население Астрахани не осталось чуждо восстанию. Это согласуется и с другими 1.5 ными, в частности со сведениями астраханской «повинной челобитной». Подписа под тверждают и правомерность вставки в последнюю фразу «Советного письма отна тельно «мусульман».

Участие в восстании татар, бухарцев, индийцев, гилянцев и агрыжан, в свою с

24 ЦГАДА, Ф. 371, стлб. 396 (1146), л. 398 (1148), лл. 6 об., 8 об.

25 ЦГАДА, ф. 371, стлб. 394 (1144), л. 249.

26 У первого чернового перечня не сохранилось ни начала, ни конца.

27 ЦГАДА, ф. 371, ст.лб. 394 (1144), л. 274.

редь, ясно указывает, что причины восстания были гораздо глубже, чем недовольство изменениями в области русского быта, а требования восставших выходили за рамки защиты «христианской веры».

Разница в количестве и составе русских и нерусских подписей свидетельствует, что обращения и «Советное письмо» подписывались восставшими не одновременно. Первыми подписывались письма-обращения, работа над которыми началась и закончилась раньше, чем над «Советным письмом». Доказательством этого служит также их датировка. Черноярские черновики датированы 31 июля и та же дата перенесена в письмо на Дон. На «Советном письме» стоит 1 августа. Таким образом, даты начала составления писем различны. Кроме того, в «Советном письме» говорилось об отправке посланцев круга с письмами в соседние города и к казакам в прошедшем времени.

Из писем-обращений позже других было подписано обращение в Терки, которое задержалось из-за сделанной кругом при его последнем чтении еще одной вставки. Сведения об этом сохранились в показании П. Рычкова, сообщившего, что «на Терек ж, в вышеписанном письме написали, чтоб Терское войско прислали к ним, астраханцом, терского войска, а сколько числом, не писали, потому, что итти им с астраханским войском ж под Царицын» 28. Эта новая вставка повлекла за собой еще одну переписку письма, текст которого, к сожалению, найти не удалось. Из-за этого судить о том, насколько точно передал содержание вставки П. Рычков, нельзя. Но сомнений, что такая или подобная вставка была сделана нет, так как об этой просьбе астраханцев упоминается в других документах и известно, что она была выполнена.

Подписание всех писем-обращений закончилось не позднее 3 августа 1705 г., так как 4 августа все посланцы круга уже выехали из города. «Советное письмо» подписывалось не ранее 4 августа.

Для поездки с письмами круг, по словам П. Рычкова, избрал 12 человек, но затем число их было увеличено. Кроме того, было решено, что на Дон, Яик, в Терки, Гребени и Гурьев они поедут в сопровождении небольшой охраны. В Красный же и Черный Яр с ними направлялись вооруженные отряды из нескольких десятков человек.

Судьба обращений астраханцев оказалась различной. На Дону посланцы восставших были арестованы и обращение передано в руки правительства. Яицких казаков призыв не достиг из-за предательства повезших его лиц, которые вместо того, чтобы ехать в казачьи станицы, отправились в Москву. В Красном и Черном Яру, Гурьеве и Терках, присоединившихся к восстанию, они выполнили свое назначение. Этим доказы вается, что призыв астраханцев был понятен и близок населению других городов.

Восстановление истории составления и подписания обращений восставших в другие города и районы, а также «Советного письма», позволяет сделать и некоторые общие выводы. Прежде всего представляется бесспорным, что рассматривать их как документы, где полностью сформулированы все требования восставших, нельзя. Они отразили только один, причем начальный момент длительного процесса осмысления причин восстания самими восставшими, завершение которого падает на более позднее, время, а именно на зиму 1705/06 г., когда было закончено составление «повинной челобитной» Петру I. Но направление, по которому продвигалось это осмысление, наметилось уже в обращениях и шло по линии выявления более глубинных причин недовольства народных масс города, чем произвол, связанный с введением немецкого платья.

Анализ списка имен, названных в начале обращений и «Советного письма», показывает, что в целом он не был списком организаторов, и руководителей восстания. Из них туда попали только некоторые, причем это определялось не их ролью в восстании, а служебным званием. При составлении списка в основу брался не принцип активности отдельных лиц, а принцип представительности. Представительность же определялась военной или посадской службой, а также известностью и влиятельностью в деловых кругах города и за его пределами.

Подписи под обращениями и «Советным письмом» принадлежали представителям самых различных как социальных, так и национальных групп местного населения, включая постоянно живущих и систематически прибывающих в Астрахань по своим торговопромысловым делам людей из других городов. Все они были по роду своих занятий теснейшим образом связаны с Астраханью и органически входили в число ее обитателей. Коллективные рукоприкладства показывают, что в ходе восстания значительная часть восставших, как солдаты, стрельцы, записные ремесленники, жители восточных колоний города и некоторые артели работных людей, сохраняли привычные для себя формы организации и выступали целыми корпорациями. Сам процесс подписания документов осуществлялся ими также по традиционному порядку, сложившемуся в русских учреждениях XVII и начала XVIII в. Из-за этого даже в подписях под обращенияМИ имена наиболее активных деятелей восстания почти не встречаются.

В целом черновые и беловые письма-обращения и «Советное письмо» являются интереснейшими документами, сложившимися в среде восставших, и позволяют выявить ряд своеобразных черт, свойственных Астраханскому восстанию 1705 - 1706 гг.

28 ЦГАДА, ф. 371, д. 458, лл. 270—271.

[graphic][merged small][merged small][merged small][merged small]

•С. Л. СЕНЯВСКИЙ, В. Б. ТЕЛЬПУХОВСКИЙ. РАБОЧИЙ КЛАСС СССР (1938—1965 гг.). М., «Мысль», 1971, 536 стр., тир. 6000 экз.

В монографии рассматриваются значение и место рабочего класса СССР в разан тии народного хозяйства, управлении государством, формирование и рост его нацинальных, отраслевых и территориальных отрядов, количественные и качественные из нения в его составе, рост культурно-технического уровня, трудовой и общественно-поли тической активности.

Характерной чертой всей работы является стремление авторов подойти глубо аналитически к оценке происходящих явлений и событий. Именно критическое осмы ление исследуемых вопросов приводит к интересным выводам, полезным рекоменд циям, постановке ряда вопросов, которые требуют дальнейшего изучения.

Хронологические рамки книги, охватывающие завершение строительства развитом социалистического общества и начало строительства материально-технической базы коммунизма, создали возможность для научного анализа исторических процессов, происх дящих в рабочем классе на различных этапах его развития.

Удачной мы считаем структуру монографии. В начале рассматривается развитне на родного хозяйства СССР на разных этапах строительства социализма, т. е. дается э номическая основа роста рабочего класса. Авторы показывают огромную организат скую и направляющую роль Коммунистической партии, которая возглавила борьбу со ветского народа за ускорение темпов развития производительных сил на основе тех ческого прогресса. Нам кажется, авторы правильно поступили, уделив большое вник: ние методологии изучения отдельных проблем истории рабочего класса (гл. 1; г.л. \ $ 5). Как известно, в исторической науке (так же, как и в философии, социологИИ И ЗЕ номике) одним из сложнейших вопросов является определение исторически подвижны: границ рабочего класса в период завершения строительства социализма и развернутог коммунистического строительства.

С. Л. Сенявский и В. Б. Тельпуховский выступают против расширения границ рабо чего класса за счет включения в него отдельных отрядов интеллигенции. На наш ВЗГЛЕД они правы, когда считают, что, наряду с отношением к форме собственности, одним к критериев принадлежности к рабочему классу служит характер и содержание труда, ка раз и отличающий рабочих от интеллигенции и служащих. В исследуемый в работе пера од содержание труда сохраняет свою социально-экономическую направленность и поте ряет ее лишь с завершением строительства коммунизма, т. е. тогда, когда будет ликвид рована противоположность между умственным и физическим трудом и общество стане. социально однородным. Авторы пишут, что в состав рабочего класса можно включат. только те категории ИТР, которые выполняют функции квалифицированных рабочих (стр. 375).

В рецензируемой монографии обстоятельно исследуются глубинные социально-эко номические изменения, происходящие в ведущих отрядах рабочего класса СССР — ра бочих, занятых в промышленности, строительстве и на транспорте; хотя анализируются и другие его отряды (сельскохозяйственные рабочие, рабочие сферы обслуживании и т. д.). На конкретном фактическом материале рассматриваются основные источник" и формы пополнения рабочего класса.

Авторы делают вывод о том, что под влиянием научно-технического прогресса быстрыми темпами развиваются производительные силы и совершенствуются производствен ные отношения, расширяются возможности для более рационального распределения и герераспределения трудовых ресурсов между отраслями народного хозяйства.

Так, рост механизации труда в сельском хозяйстве, развитие кооперативно-колхозной собственности на орудия и средства производства дают возможность высвободить часть сельского населения и направить его в индустриальные отрасли народного хозяйства, что делает колхозное крестьянство одним из основных источников пополнения рабочего класса. Вместе с тем авторы подчеркивают, что роль колхозного крестьянства 3, в пополнении рядов рабочих в разные годы была неодинаковой.

Заслугой В. Б. Тельпуховского и С. Л. Сенявского является дальнейшая разработка вопроса о роли учащихся общеобразовательных школ в пополнении рабочего класса. Если до начала 50-х годов выпускники дневной общеобразовательной школы пополняли ряды советской интеллигенции, поступая в вузы, то затем все большее их число вливалось в ряды рабочего класса, поступая непосредственно на производство или в про4 фессионально-технические учебные заведения. Изменяется социальное назначение школы. Наряду с подготовкой интеллигенции она все больше и больше готовит кадры рабо

чего класса.

Авторы правильно включили в состав источников пополнения рабочего класса работников промысловой кооперации. В процессе своего развития она все более прибли+алась к общенародной собственности и слияние ее с последней (1960 г.) есть объективный и естественный процесс развития производительных сил и совершенствования проИЗВОДСТВЕНных отношений.

Большое место в книге отведено качественным изменениям в рабочем классе (главы V, VI, VII), которые еще более повышают его роль в процессе построения коммунистического общества.

В книге дан анализ подготовки квалифицированных рабочих кадров, показано совершенствование методов и форм их обучения. Верно подмечен авторами параллелизм в подготовке по одним и тем же специальностям на производстве и в учебных заведениях профтехобразования, недостаточная обеспеченность современным техническим оборудованием учебного процесса и другие. Однако вывод авторов о том, что качество подготовки рабочих на предприятии при прочих равных условиях выше, чем в системе гоструд резервов (стр. 244), требует, по нашему мнению, более фундаментальной аргументации и дальнейшего исследования.

При рассмотрении основных форм повышения квалификации рабочих авторы почему-то ограничились анализом лишь государственных форм, упустив такие важные, проводимые на общественных началах виды повышения квалификации, как лектории, семинары, университеты технического прогресса, которые организуются научно-техническими обществами (обществом «Знание» и др.).

Детально излагаются вопросы роста численности и изменения отраслевой структуры рабочего класса. На основе своих подсчетов и опубликованных данных авторам удалось вывести определенные общие закономерности роста рабочего класса и характерные особенности, присущие отдельным этапам, исследуемым в монографии. В. Б. Тельпуховский и С. Л. Сенявский пришли к выводу, что под влиянием научно-технического прогресса происходит постепенное замедление темпов роста рабочего класса, причем отдельные его отряды возрастают не одинаково. Нам хотелось бы добавить, что темпы роста отдельных отрядов рабочего класса зависят и от ряда иных факторов, например: значения данной отрасли в народном хозяйстве, уровня ее технической вооруженности и др. Так, в угольной промышленности в годы семилетки в результате механизации и автоматизации производственных процессов впервые за весь исследуемый период прояБилась тенденция к сокращению не только темпов роста рабочих, HO И общей их численности (при значительном увеличении угледобычи). Процесс сокращения численности рабочих угольной промышленности продолжался и в восьмой пятилетке 1. Эга тенденция может найти проявление и в других отраслях народного хозяйства как результат технического прогресса.

Нам кажется, авторы недостаточно внимания уделили вопросу о влияний научнотехнического прогресса на распределение и перераспределение рабочего класса по отраслям народного хозяйства. Так, если на протяжении всего периода строительства социализма в СССР вплоть до середины 50-х годов ведущим отрядом среди рабочих, занятых на транспорте, были железнодорожники, удельный вес которых среди транспортников был равен 55—45%, то к концу семилетки он снизился до 32%. Это произошло вследствие перехода железных дорог на новые, более прогрессивные виды тяги тепловую и электрическую, а также в результате дальнейшей механизации и автоматизации железнодорожного транспорта. Одновременно потребности развития народного хозяйства обуСЛОВИЛИ необходимость значительного увеличения парка других видов транспорта, и прежде всего автомобильного. Это привело к быстрым темпам роста рабочих и служаших, занятых его обслуживанием, и уже к концу семилетки наибольшим отрядом среди транспортников по численности стали автомобилисты 2.

Зана

[ocr errors]

Научно проанализированы изменения в составе рабочих по полу и возрасту. Покаосновная закономерность, постоянное увеличение не только абсолютной числен

1 «Народное хозяйство СССР в 1969 г.», М., 1969, стр. 139.
2 «Труд в СССР». М., 1968, стр. 24, 25. Подсчитано автором.

« ПредыдущаяПродолжить »