Изображения страниц
PDF
EPUB

учения» выступал в то время даже известный своей реакционностью публицист В. К. Ржевский, заявивший: «Пусть всякий учится чему хочет и сколько хочет» 50.

Проект «открытых университетов» тоже, как известно, освобождал университетских слушателей от всякого контроля над их занятиями. «Единственный свойственный университету контроль есть экзамен на ученую степень», — утверждал А. В. Никитенко. А. Н. Бекетов сравнивал принудительные меры в университетском учении с ненавистным передовым людям крепостным трудом. Убежденным сторонником свободы учения был Н. И. Пирогов. Многие, не разделяя мнение о свободе учения в полной мере, были, однако, за смягчение контроля над студентами и отмену тех или иных стеснительных мер.

В тесной связи с борьбой за усиление научного значения университетского образования встал вопрос о преподавании в университетах богословия. В России того вре мени богословие было обязательным предметом во всех учебных заведениях. Правительство видело в религии одну из важнейших «умственных плотин». Университетские власти обязаны были следить, чтобы в учебных программах и лекциях не допускалось ничего противоречившего церковным догматам. Тем самым преподавание многих предметов на уровне современного развития науки крайне затруднялось. Выдвинутый в ходе обсуждения университетского дела вопрос о признании богословия необязательным для университетов предметом 51, имел в действительности более широкое значение: положительное решение его неизбежно привело бы к ослаблению влияния церкви в преподавании вообще. Вследствие политической остроты вопроса рассмотрение его шло в целом помимо печати: цензурные условия делали невозможным открытое обсуждение на страницах газет и журналов. Чуть ли не единственным автором, выступившим в широкой печати против обязательного преподавания богословия в университетах, был Н. И. Пирогов. Другие касались этого вопроса преимущественно в не предназначенных для печати записках, на заседаниях комиссий и комитетов, готоВивших реформу и т. д. Против обязательного преподавания богословия возражали причем не только отдельные профессора и преподаватели, но и такие коллегиальные органы, как советы Харьковского университета и Ришельевского лицея, Ученый комитет Главного правления училищ и даже два департамента Государственного совета. Многие участники полемики (профессора И. Н. Березин, К. Д. Кавелин, М. Т. Навроцкий, адъюнкт К. П. Патканов, попечитель Петербургского учебного округа И. Д. Делянов) предлагали совсем исключить богословие из университетского преподавания.

Многие

B

[ocr errors]

Подобные мнения вызвали упорное сопротивление церковников. Наиболее умные и дальновидные представители духовенства искали способы, чтобы сделать преподавание богословия в университете по возможности наукообразным и тем придать ему больший вес в глазах университетского студенчества. Особое внимание в курсе богословских дисциплин предлагалось обращать на опровержение антирелигиозных взглядов (B частности, утверждений о несоответствии религии новейшим научным открытиям). в чрезвычайной остроте столкновения мнений о роли и месте церкви и религии университетском преподавании явственно проявилась борьба буржуазно-просвети тельских сил за светский характер высшего образования, за укрепление антиклерикальных элементов в русской национальной культуре. Осуществление таких предложений, как углубление специализации, организация семинарских и лабораторных занятий, свобода учения, отмена обязательного преподавания богословия и т. п. были направлены к повышению уровня университетского образования и должны были сыграть положительную роль в подготовке молодых научных кадров и развитии отечественной науки. Кое-что из предложенных новшеств действительно было реализовано Во время университетской реформы 1863 г. и принесло свои плоды. Но далеко не все. наиболее смелые предложения были явно невыполнимы в условиях, когда решающее слово принадлежало силам, заинтересованным в возможно большем сохранении старого.

[ocr errors]

Вся полемика по университетскому вопросу есть важная органическая часть демократического подъема конца 50-х - начала 60-х годов. Борьба прогрессивных сил русского общества за демократизацию университетов, освобождение их от административной опеки, предоставление им свободы исследования И преподавания оказала серьезное влияние на формирование общественного мнения по этим вопросам и получила широкую поддержку со стороны демократической общественности. «В каждой национальной культуре, — писал В. И. Ленин, — есть, хотя бы не развитые, элементы демократической и социалистической культуры... Но в каждой нации есть также кульгура буржуазная (а в большинстве еще черносотенная и клерикальная) - притом не

50 «Северная почта», 1862, No 110—111, стр. 443.

51 Оговоримся, что в этом споре речь шла o так называемом догматическом и нравственном богословии. Что касается церковного законоведения и церковной истории, то желательность их преподавания никем не оспаривалась; вместе с тем было стремление изъять эти предметы из ведения профессора богословия, выделив их в особые кафедры юридического и историко-филологического факультетов.

в виде только „элементов", а в виде господствующей культуры» 52. Развернув ав 50—60-годах полемика по университетскому вопросу знаменовала собою важ момент в борьбе за демократизацию русской культуры. Борьба осложнялась тем, в России того времени господствующей была даже не буржуазная культура, а кут тура дворянско-крепостническая и клерикальная.

Ни одна из основных общественных сил не осталась в стороне от обществен идейной борьбы по университетскому вопросу. Наиболее полными выразителями мократической тенденции в ней были революционные демократы.

Особенно деятельно и практически результативно участвовали в полемике лралы. Стремясь приспособить высшее образование к нуждам капиталистического р вития, они выступали с защитой буржуазно-просветительских идей, за проведение v по улучшению преподавания и научной работы в университетах. Но отрицатель отношение к революционному движению ослабляло их позиции. Нередко они огран чивались требованиями, которые могли быть приемлемыми и для самодержавия, Рволюционные демократы остро критиковали либералов за их позицию в университ ском деле. Критика эта была непосредственно связана с борьбой против либерать ного реформизма. Известно, как высоко ценил ее В. И. Ленин.

Силой, определившей общий исход реформы, оставались реакционные и консер тивные круги. В университетском, как и в других вопросах, они цепко держались старое, отжившее, препятствуя проведению преобразований. Эта борьба велась, к правило, не на страницах печати, а за закрытыми дверями правительственных ком сий и комитетов, готовивших университетскую реформу, путем подачи записок, предназначенных для широкой гласности. Общественность часто не имела возмож сти познакомиться с такими мнениями, тем более — опровергать их. Между тем сыграли немалую роль в решении конкретных вопросов университетского дела, т скольку принадлежали тем, кто имел власть и влияние на ход реформы. Вместе тем «кризис верхов» в годы первой революционной ситуации сказался в отчетлив понимании правящими кругами невозможности оставить старые порядки в нет косновенном виде.

Полемика по университетскому вопросу выяснила позиции различных ственных групп и оказала несомненное влияние на те формы русской высшей шк которые сложились в итоге университетской реформы 1863 г. Правда, сравнител немногое и не самое главное из предложенных преобразований вошло в жизнь. Н более смелые и прогрессивные мысли о потребностях университетов остались на маге. И это понятно: судьбы университетского дела в конечном итоге определят реальным соотношением классовых сил в стране. Радикальное решение универст ского вопроса могло быть достигнуто лишь в случае победы революционной демонти тии. И все-таки университетская реформа 1863 г., несмотря на половинчатость и з ренность, приоткрыла университетам и университетской науке определенные и б благоприятные возможности для развития. Значительную роль в этом отношении грало предшествовавшее реформе широкое обсуждение университетского вопроса г. ской общественностью.

52 В. И. Ленин. ПСС, т. 24, стр. 120—121.

Н. Б. ГОЛИКОВА

ИСТОРИЯ СОСТАВЛЕНИЯ ОБРАЩЕНИЙ УЧАСТНИКАМИ
АСТРАХАНСКОГО ВОССТАНИЯ 1705—1706 гг.

Рассылка участниками Астраханского восстания 1705—1706 гг. писем с прикв присоединиться к ним в ближайшие к Астрахани города и казачьи территория тается давно установленным фактом. Об этом упоминалось уже в «Гистории Свей. войны». Позднее Н. Г. Устрялов опубликовал копию такого письма на Дон, кото обнаружил в донесении Ф. М. Апраксина Петру I.1 Затем был найден и подлин

Это письмо долгое время было одним из немногих известных историкам 109, ментов, вышедших из лагеря восставших и позволявших судить об их требовая 15 Текст его дал основание для предположений относительно руководителей движе состава его участников, характера восстания и т. д. 2.

1 Н. Г. Устрялов. История царствования Петра Великого, т. IV. СПб., 18 Приложение II, No 324.

2 Там же, гл. XVIII; С. М. Соловьев. История России с древнейших време М., 1962, кн. VIII, гл. 2; А. Г. Брикнер. Иллюстрированная история Петра Весе кого. СПб., 1902, гл. XIV; В. И. Лебедев. Астраханское восстание 1705—1706

Письмо на Дон обычно рассматривалось исследователями как единое, сразу сложившееся целое и никто не пытался проследить историю его составления. Не делалось попыток найти и другие варианты писем. Между тем история создания обращений может дать дополнительные сведения не только о настроении восставших, но и осамом процессе осмысления ими происшедших событий. Попытке восстановить историю составления текста астраханских писем-обращений и посвящено данное исследование. Упоминания об отправлении восставшИМИ писем на Дон, Яик, В Tepek

и Гребени», а также в близлежащие города, имеются во многих документах, различных по происхождению и характеру. Но все они сводятся к краткому сообщению, что в один из первых дней восстания письма были составлены на собрании круга, оглашены, подписаны и отосланы. Однако текст письма на Дон вызывает сомнение в том, что ОН мог быть написан сразу на таком многолюдном и бурном сборище, каким являлся астраханский круг. Можно высказать два предположения: или письмо было написано кем-то из участников предшествовавшего восстанию солдатско-стрелецкого заговора заранее и предложено кругу уже в готовом виде 3, или подписанному тексту предшествовал ряд черновых вариантов, обсуждавшихся, исправлявшихся и дополнявшихся на заседании круга.

Установить, какое из этих предположений правильно, помогло показание подъячего Астраханской приказной палаты Петра Рычкова, обнаруженное мною в одной из книг фонда Преображенского приказа, хранящегося в ЦГАДА. Арестованный в первую ночь восстания, но затем освобожденный, П. Рычков использовался восставшими как писец. Рассказывая об этом во время следствия, он, между прочим, сообщил, что «старшины и всем кругом дни по четыри их, подьячих, всех вопче, заставливали писать и в кругу прочесть воровские письма на Дон, на Яик и к гребенским казакам, на Терек, к терским и московским, и на Черной, и на Красной Яр, и в Яицкий Гурьев. городок к стрельцам... И те речи все теж старшины, Яков Носов с товарыщи, и всем кругом сказывали им словесно... Сперва те письма они писали начерно и по словам тех старшин и всего кругу приписывали всякие прибавочные речи меж строк и, поставя на место, переписали в разные руки набело» 4.

TOB известен один

Рассказ П. Рычкова полностью подтверждается черновиками и беловыми вариантами составленных восставшими обращений, хранящихся в том же фонде Преображенского приказа. Черновиков удалось обнаружить пять. Два из них адресованы в Черный Яр, три - яицким, терским казакам и в донскую станицу Паншин. Из беловых варианписьмо, посланное восставшими на Дон, в Черкасск. Но сохранился также беловой текст документа, названного восставшими «Советным письмом». Как и письмо на Дон, оно было скреплено подписями участников астраханского круга. Текст его очень близок к тексту обращений, составлялся одновременно с ними и может рассматриваться как одна из разновидностей астраханских писем. Таким образом, всего обнаружено семь вариантов текста 5

Из пяти черновиков наиболее ранними вариантами являются черновики письма, предназначенного к отправке в Черный Яр. Три остальных представляют собой варианты окончательного текста и отличаются друг от друга лишь первыми строками, где указываются разные адресаты. Содержание же их совершенно одинаково. Но от черноярских черновиков они разнятся весьма значительно. Обнаруживаются в HHX разночтения и с беловым текстом письма на Дон. В общей сложности разночтений набирается довольно много, что позволяет, хотя бы частично, выяснить, как постепенно уточнялся, дополнялся и редактировался текст астраханских писем-обращений.

Оба черноярских черновика написаны на одном столбцовом листе. Один, более краткий, расположен в верхней части листа, а другой следует за ним и заканчивается на оборотной стороне. Такое расположение не вызывает сомнений в том, что краткий вариант был написан раньше. Это подтверждается и сравнением текстов, которое показывает, что второй черновик являлся расширенной и улучшенной редакцией первого варианта.

Первый черновик письма на Черный Яр начинается так, как обычно начинались многие официальные бумаги того времени: «1705, июля в 31 день, по указу великого государя, царя и великого князя Петра Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя России самодержца, из Астрахани...». Далее назывались корреспондент и адресат: «... всего войска, от служилых людей, на Черный Яр, всему войску». Основной текст

OT

«Проблемы истории докапиталистических обществ», 1934, No 9-10; А. В. Чернов. Астраханское восстание 1705—1706 гг. «Исторические записки», кн. 64; Н. Б. Голикова. Политические процессы при Петре I. М., 1957, гл. V и др.

3 О заговоре подробнее см. Н. Б. Голикова. Указ. соч., гл. V; М. Д. Рабинович. Стрельцы в первой четверти XVIII в. «Исторические записки», кн. 58. 4 ЦГАДА, ф. 371, Преображенский приказ, д. 458, лл. 270—270 об.

5 Там же, стлб. 394 (1144), лл. 231—233, 245-247, 280—281, 448—488 об., стлб. 396 (1146), лл. 1—8, ст.лб. 398 (1149), лл. 1—8. Поскольку текст письма на Дон был опубликован по копии, приложенной к письму Ф. М. Апраксина от 7 сентября 1705 г., без подписей, здесь и далее ссылки даются на подлинник.

письма настолько краток, что его можно привести полностью: «В Астрахани стали мы за веру христианскую и за брадобритие, и за идолопоклонение богомерзким болвакси и у начальных людей болваны вынели и начальных людей побили до смерти, а иных за караул посадили. И Вы, Черноярское все войско, с нами за веру христианскую г-стойте обще. А с сим письмом отпустили мы черноярских стрельцов» 3.

Как видно из приведенных строк, объяснение причин восстания излагалось в письме довольно неясно и сумбурно. Нелепым было и его начало с упоминанием царском указе. Само обращение к черноярцам являлось весьма общим и, кроме пра зыва поддержать восстание, никаких конкретных рекомендаций не содержало. Имена это и вызвало критику со стороны старшин и круга, заставивших подъячих тут Ас на месте, написать новый текст.

При составлении второго варианта письма в Черный Яр была выброшена фор мула «по указу» и упоминание о царе: «1705, июля в 31 день, ото всего войска. служилых людей на Черной Яр, всему войску». Далее текст был оставлен прежні HO концовка письма дополнена. Так, после слов «за веру христианскую постой обще» добавлялось «и нам ведомость учините». Затем назывались имена лиц, с кото рыми посылалось письмо и перечислялись меры, которые предлагалось осуществить чер ноярцам: «и вы по сему нашему письму караулы и заставы крепите, чтоб из Астрахан, [кто] сухим и водным путем не ушел; будут отпуски войсковые, и вы нам весть дайте, а на вышеписанный случай ведомость на Царицын, чтоб им о том же ведать и в верховые городы. А воеводу черноярского к нам пришлите за крепким караулом, не мешкав» 7.

Таким образом, восставшие существенно уточнили свое прежнее предложе «постоять за веру обще», рекомендовав черноярцам свергнуть воеводу, захватить власть, укрепить город и подступы к нему, а также принять меры к задержке астра ханских перебежчиков. Просьба уведомить о восстании жителей Царицына и друга «верховых городов» была, несомненно, продиктована надеждой на ИХ поддержку Одновременно текст свидетельствует, что астраханцы вполне отдавали себе отчет в том, что их действия не могут пройти безнаказанно и вызовут карательные меры правительства. Это определило их вторую просьбу оповестить о приближении войл

Но дополненный вариант обращения к черноярцам вновь не удовлетворил круг Рассматривая второй черновик, нельзя не заметить, что в его текст были сделаны РО бые вставки. Так, после слов «болваны вынели», между строк помещена Фрезе «u y нас воеводы И начальные люди ружье обирали и хотели убить до смерти» И несколько ниже, «хлебное жалование у нас отняли». Содержание обеих вставок Доказывает, что если при чтении первого черновика восставшие внесли изменения дополнения в начало и конец письма, то при чтении второго черновика их вниман привлекло изложение причин восстания. При этом они пришли к выводу, что ссылк только на необходимость защитить православную веру недостаточно полно отражае сложившееся положение и мотивы их действий, а поэтому должна быть дополнен: Максимальную активность при этом проявили стрельцы и солдаты, так как в обор добавлениях речь шла о тех мерах правительства, которые задевали непосредственн их интересы.

Но на этом редакционная работа круга над текстом писем-обращений не зэко чилась. Другие черновики и беловые варианты значительно отличаются от перв черноярских писем. Черновики, адресованные в Паншин, на Яик и к терским казакам больше по объему, содержательнее, в них есть совершенно новые части, у них ича концовка. Кроме того, текст был подвергнут стилистической правке, в результате торой он стал звучать гораздо более четко и плавно, сделался ярче и убедителье Судя по черноярским черновикам, внесенные дополнения и правка не могли бы сделаны восставшими сразу. Правильнее предположить, что имелось еще несколь промежуточных вариантов, до нас не дошедших. Вместе с тем связь панщинСК янцкого и терского черновиков с черноярскими вариантами сомнению He подлеж так как основное содержание сохранилось, а отдельные фразы и вставки из них бы включены в позднейшие варианты полностью.

[ocr errors]

Обработка текста шла в нескольких направлениях. Прежде всего было раскрыт: понятие «все войско», от имени которого начинались черноярские черновики. Это бы сделано в связи с тем, что первая формулировка «ото всего войска, от служиль людей» - показалась кругу недостаточно точной. Дело в том, что, применив в Астра хани систему кругового управления, восставшие взяли для обозначения создан ими сообщества и казачий термин «войско». Этот термин употреблялся казакам как название занятой ими территории, и для обозначения казацкого объединения. Г если на Дону или Яике подавляющее большинство населения составляли казака в Астрахани звание «служилые люди» далеко не покрывало всего населения гор да и его округи. Астраханцы понимали, поэтому, термин «войско» более широко, общую совокупность всех местных жителей. При таком понимании формулировк

6 ЦГАДА, ф. 371, стлб. 394 (1144), л. 448.

7 Там же, лл. 448-448 об.

черноярских вариантов могла породить недоразумение и чтобы избежать его надо было или отбросить слова «от служилых людей», или добавить упоминание о других категориях жителей Астрахани. Восставшие выбрали второй путь.

Все три названных черновика начинались, как и прежде, с указания адресата, но за ним вместо слов «ото всего войска, от служилых людей» следовал именной список, в котором сначала назывались посадские люди, затем стрелецкие пятидесятники и сержанты солдатских полков. Список заканчивался словами: «и все, что в Астрахани есть, челом бьют». То есть восставшие подчеркнули, что письмо исходит не от одних служилых людей, как можно было понять по черноярским вариантам, а от посада, служилых людей и всех других жителей города. В беловых вариантах это подтверж

далось заключавшими текст подписями.

Второе направление, по которому шло дополнение текста писем, состояло в дальнейшем уточнении причин восстания. Так, было раскрыто, почему в Астрахани стали «за веру»: «Ведомо мы вам чиним, что у нас в Астрахани учинилось за веру христианскую и за брадобритие, и за немецкое платье, и за табак, и что к церквам божиим нас и наших жен, и детей в старом русском платье не пущали, а которые в церковь Божию войдут, и у тех, у нашего мужского и женского полу платье обрезывали и от церквей божиих отлучали и выбивали вон, и всякое ругательство нам и женам нашим, и детем чинили и болваном, кумирским богом велели поклоняться» Как видим, в результате обработки первичного текста довольно невнятная фраза черноярских черновиков превратилась в яркий и связный рассказ о преследованиях и насилиях, которым подвергалось местное население в связи с запрещением русской одеж ды и введением бритья бород. Неясное положение о необходимости защитить «веру» получило теперь реальное и понятное обоснование.

8

Далее восставшие внесли в письма жалобу на введение новых налогов: «наложили на нас и имали банных денег по рублю, да с нас же велели имать с погребов, со всякие сажени по гривне...». Следовательно, продолжая мотивировать необходимость восстания, круг назвал одной из его главных причин недовольство ростом налогов и налоговой политикой правительства. За ссылкой на тяжесть письмах, уже дополнительно, излагались прежние, только более пространно сформулированные жалобы служилых людей на лишение жалования и намерение местной администрации «обрать ружье». Они уточнялись сообщением, что жалование было отнято якобы без указа.

налогового гнета

B

Таким образом, позднейшие черновики показывают, что работая над обращениями, восставшие продолжали последовательно развивать положение, что причинами восстания являлись не только оскорблявшие «веру» нововведения, но и общее снижение их жизненного уровня, вызванное ростом налогов и лишением хлебного жалования, а также произвол и самоуправство местных властей. Та же мысль подчеркивалась и следующей фразой, где говорилось, что восстали они, «чтоб нам веры християнские не отбыть... и за то, что нам стала тягость великая».

Далее сообщалось, что восставшие «того не могая терпеть... противились», начальных людей «иных убили до смерти, а иных за караул посадили» и предлагалось казакам постоять за веру «обще».

Заключительная часть писем к казакам написана в совершенно ином плане, чем концовка обращения в Черный Яр. Это показывает, насколько тщательно обсуждазись письма и как учитывались кругом ссобенности тех мест, куда предназначалось письмо. Если в письме в Черный Яр восставшие считали необходимым призвать население к свержению воеводского режима, то при обращении к самоуправляющемуся казачеству такой призыв был, естественно, излишним. Не считали астраханцы себя вправе отдавать казакам какие-либо распоряжения. Хорошо понимали ОНИ и то обстоятельство, что казаки окажут им поддержку только, если письмо их убедит. Поэтому, главное внимание в концовке письма уделялось дополнительным аргументам B пользу восстанИЯ И правомерности действий восставших. С этой целью в письмах передавался слух, которому верили и сами астраханцы, что в Казани «поставлены немцы, по два и по три человека на дворы», а также, что «тамошним жителем... чинили утеснение и ругательство по вышеописанному, как И Нам было в Астрахани, от них тягость и убивство служилым людем до смерти». Затем астраханны ссылались на поданную в круг записку астраханского дьяка С. Васильева, подтверждавшую, что воевода Т. Ржевский проявлял полное самоуправство: «всякие дела делал собою, без товарыща», «велел ружье обрать собою, без указу», дьяка заставлял «помечать в неволю», а служилых людей обременял излишними поручеНИЯМИ И использовал на разных работах «для своих прихотей и корыстей». Заканчивалось письмо сообщением, что астраханцы посылают к казакам «добрых людей», которым они могут доверять и, кроме того, указывались имена очевидцев событий в Астрахани, пятерых казаков, которые могут подтвердить сведения письма

8 ЦГАДА, ф. 371, стлб. 394 (1144) лл. 231—232, 245-246, 280-281.

9 ЦГАДА, ф. 371 стлб. 394 (1144) лл. 231-232, 245-246, 280-281. Последний лист чернового письма к яицким казакам не сохранился. Оно обрывается на словах: 11 История СССР, No 6

« ПредыдущаяПродолжить »