После отмены крепостного права условия участия в дворянских выБах неоднократно изменялись. Законом от 1 июля 1870 г. они были травнены к земскому выборному цензу, установленному положением емских учреждениях от 1 января 1864 г. 11. Затем в связи с законом 12 июля 1890 г. Сенат постановил, что новый выборный земский ценз їжен служить руководством и для дворянских собраний 12. В резулье имущественные требования для дворян-землевладельцев значиьно снизились и в конце 90-х годов XIX в. колебались от 150-200 . в основных земледельческих и обеих столичных губерниях до 300— дес. - в промышленных, лесных и степных 13. Соответственно уменьлся ценз и для голосовавших через уполномоченных мелкопоместных рян, по-прежнему составлявший 1/20 полного (в Тифлисской и Кутакой губерниях — 1/10). В то же время для владельцев другой недвимости стоимость имущества по-прежнему должна была составлять менее 15 тыс. руб. Гражданским сановникам и высшему офицерскосоставу право голоса предоставлялось независимо от размера не!жимости и даже совсем без нее, если только они получали пенсию азмере не менее 900 руб. в год 14.

Такие изменения избирательного ценза были обусловлены процессапротекавшими в среде высшего сословия в пореформенные годы и начительной мере менявшими прежний его социальный и экономичесстатус. Видимо, здесь уместно будет остановиться на важнейших из . Прежде всего следует отметить постепенное размывание поместного рянства, составлявшего ядро сословия. За сорок лет после реформы родворянский земельный фонд в губерниях Европейской России сокился более чем нам 40% 15. Число имений, принадлежавших потомстным дворянам, по данным предводителей дворянства 44 губерний з Бессарабской и Прибалтийских губерний и Донской обл.), уменьлось к 1892 г. со 123,6 тыс. до 101,9 тыс. т. е. на 17,5%.16 Соответственудельный вес землевладельцев в общей массе потомственных дворян л с 80—85 до 50—55%.17 Усилилась среди них имущественная диффециация. Мелкопоместные дворяне, владевшие имениями до 100 дес., 877 г. составляли около половины, а к 1905 г. — уже почти 60% всех левладельцев высшего сословия. Средний размер их владений уменьлся с 34 до 30 дес.18 На Кавказе же мелкопоместные владельцы к цу XIX в. составляли более 3/4 всех помещиков. Собственно, по своеположению подавляющая часть таких владельцев, очевидно, и не мо• быть причислена к помещикам. К этой категории, видимо, следует осить собственников имений размером свыше 100 дес. Составляя к цу XIX - началу ХХ в. примерно 40% всех дворян-землевладельцев рассматриваемых губерниях около 30 тыс. семей), они, несмотря на

11 ПСЗ 11, т. 45, отд. 1, No 48455; т. 39, отд. 1, No 40457 (приложение). 12 ПСЗ III, т. 19, отд. 1, No 16990.

13 «Свод законов...», т. II, СПб., 1892, ст. 16.

14 «Свод законов...», т. IX, 1899, ст. 118.

15 П. Н. Першин. Аграрная революция в России, кн. 1. М., 1966, стр. 80-81. 16 ЦГИА СССР, ф. 1283, оп. 1, д-во I, 1897 г., д. 228, лл. 259-260.

17 При определении процента помещиков использовались данные ЦСК МВД о чисности дворянства на 1863 г. («Статистический временник Российской империи». . 1, вып. 1. СПб., 1866) и материалы переписи 1897 г. с учетом коэффициента естеенного прироста, вычисленного А. Г. Рашиным (см. А. Г. Рашин. Население Росза сто лет. М., 1956, стр. 47). Средний состав семьи считался за 4-5 человек.

18 Подсчитано по данным статистических обследований поземельной собственности 7 и 1905 гг. по 45 губерниям Европейской России (без Бессарабской и Прибалтийк губерний и Донской области). См. «Статистический временник Российской импе», сер. III, вып. 10. СПб., 1886; «Статистика землевладения 1905 г. Свод данных по уберниям Европейской России». СПб., 1907.

неуклонное сокращение в пореформенные годы их абсолютной и относительной численности, продолжали сосредоточивать в своих руках сколо 97% всей дворянской и около 5% всех частновладельческих земель

В эти же годы с особой силой проявился и другой процесс, являвшайся отчасти оборотной стороной усилившегося обезземеливания высшего сословия и, видимо, также в определенной мере менявший феодальную природу этого института. Речь идет о быстром росте численности так называемого «служилого» дворянства, т. е. той его прослойки, для когорой государственная служба стала главным источником доходов. Фор мирование этой прослойки началось еще в XVIII в., в эпоху расцвета российского абсолютизма, и обусловливалось как тем, что, несмотря на все усилия монархов, земля все больше выходила «из службы», та и потребностями государства в подготовленных служащих. Основными источниками формирования и пополнения «служилого» дворянства был выходцы из других сословий, а также разорившиеся и обедневшие поме щики. Причем лица недворянского происхождения составляли здесь до вольно значительный процент. Так, только с 1836 по 1843 г. были произ ведены в чины, дававшие право на потомственное дворянство, дворян2558, представителей других сословий, главным образом из духовенс ва, почетных граждан, отчасти из купечества и мещанства 4685, T. e 64,7%. Всего же путем выслуги в 1825—1845 гг. потомственное дворян ство получило примерно 20 тыс. человек 19. В пореформенные годы з такой же отрезок времени (1875—1896 гг.) приток новых дворян соста вил уже около 37 тыс. 20

Мы не располагаем сведениями о численности всех «служилых» дв рян. Известно, однако, по официальным данным, что к концу XIX в. военных и гражданских ведомствах насчитывалось около 146 тыс. офи церов и классных чиновников. Из них около 56 тыс. (около 39%) был потомственными и более 51 тыс. (примерно 35%) личными дворянамиЭто составляло с учетом дворян, служивших в выборных дворянски (около 1,5 тыс.) и земских (около 5 тыс.) учреждениях 22, но без канд лярских служащих, т. е. неклассных чиновников, примерно 30% всех чл нов высшего сословия в возрасте от 20 до 60 лет, имевших право на г сударственную службу 23. Нет в нашем распоряжении и сводных ст тистических данных об имущественном положении этой прослой Можно предполагать, что, видимо, большая, если не подавляющая част кадрового офицерства и чиновничества, особенно недворянского проз хождения, жила государственным жалованьем. В пореформенные год численность безземельного «служилого» дворянства значительно выро ла. В частности, это предположение подтверждается данными «Списко чинов первых четырех классов», издававшихся инспекторским отде собственной е. и. в. канцелярии. Согласно этим данным, в 1858 г. 900 сановников 704, т. е. около 80%, владели имениями свыше 100 де или имели более 20 душ крепостных каждый. В 1901 г., по самым сл рожным подсчетам, из 3490 сановников имели владения до 100 дес. во вообще не имели земли 2449 человек, т. е. свыше 70% 24.

19 ЦГИА СССР, ф. 1283, оп. 1, д-во I, 1897 г., д. 218, лл. 32—33.

20 Там же, д. 5, ч. 1, л. 13; ф. 1343, оп. 57, д. 535, л. 3.

21 Там же, ф. 1283, оп. 1, д-во I, 1897 г., д. 222, лл. 1—28.

22 Положением от 12 июля 1890 г. членам земских управ предоставлялись пра государственных служащих.

23 Подсчитано по данным переписи 1897 г. (см. «Общий свод по империи...», т стр. 190).

24 Примерно к таким же итогам пришел П. А. Зайончковский, пользовавший данными «Списков» для определения удельного веса землевладельцев в общей числ ности сановников первых трех классов на 1854 и 1888 гг. (см. П. А. Зайончко ский. Российское самодержавие в конце XIX столетия. М., 1970, стр. 112—117).

Такое положение беспокоило правительство, которое особенно в 60— 0-е годы принимало меры к тому, чтобы обеспечить чиновничество земей. Был принят ряд постановлений о продаже на чрезвычайно льготных словиях государственным служащим земельных участков в западных и осточных губерниях, в Сибири 25. Однако служилое дворянство обнаруило нежелание и полную неспособность к сельскохозяйственным заняиям. И по мере того, как их жалование, которое прежде представляло эбой часть централизованной феодальной ренты, с развитием капитаизма и изменением характера государственного бюджета все более меяло свою природу, сама эта прослойка высшего сословия превращалась обычных, хотя и привилегированных государственных служащих.

В пореформенные годы быстро рос и другой слой российского двоянства, весьма разнородный и отчасти совпадавший с рассмотренными ыше, положение которого в значительной мере определялось причастэстью к предпринимательству, лежавшему за пределами сельского хоійства. С отменой крепостного права и развитием капитализма возможсти эти возросли, и дворянство широко ими воспользовалось, зачастую редпочитая предпринимательскую деятельность государственной служ+} и порывая связь с землей. О последнем свидетельствуют, хотя и коснно, данные переписи 1897 г. о месте жительства дворян и их миграни. Так, к концу XIX в. в губерниях Европейской России лишь несколь› более половины (53,3%) потомственных дворян жили оседло, т. е. м, где родились. Основная масса мигрировавших оказалась в городе. о тем же данным, лишь 35,8% горожан из высшего сословия были меными уроженцами. Всего же к концу века 52,8% дворян жили в уездах 47,2% в городе 26. Эти данные свидетельствуют о довольно значильной урбанизации высшего сословия.

И, наконец, в рассматриваемый период все более отчетливо прослеиваются линии классовых градаций, проходившие через все подраздения высшего сословия и характерные уже для капиталистического обества. Дворянство пополняло собой все классы и прослойки этого обества. Но степень и характер обуржуазивания различных групп высшесословия были далеко не одинаковы. Проблема эта сложна, многоанна и до сих пор еще недостаточно исследована. Мы коснемся ее лько в той мере, в какой это необходимо для выяснения вопроса о правлении и обусловленности изменений в дворянском законодательве. Итак, на кого же ориентировалось самодержавие при стром составе сословия?

таком

Как уже отмечалось, наибольшие льготы в связи с изменением выборого дворянского ценза получили поместное дворянство и высшая бюкратия. Давая социально-экономическую характеристику поместного орянства, трудно сказать что-либо определенное в отношении мелкосреднепоместных владельцев. Значительная часть первых по своему ономическому положению, видимо, была близка к крестьянам. В отноении вторых можно лишь отметить, что если исходить из объективных зможностей, заложенных в самом типе хозяйств, то все показатели горят, что владельцы имений от 100 до 500 дес. имели наибольшие шансы деле перестройки своих хозяйств на буржуазных началах. Но общие циально-экономические условия российской деревни и субъективные

25 См. «Историческое обозрение 50-летней деятельности Министерства государзенных имуществ (1837—1887)», ч. 3. СПб., 1888, стр. 64–65.

28 «Общий свод по империи...», т. 1, стр. 86, 172—183. Для сравнения укажем, что, > данным ЦСК МВД на 1858 г., в 49 губерниях Европейской России в уездах жили всех дворян и классных чиновников и лишь 1/3 - в городе. «Статистические табцы Российской империи». Вып. 2. СПб., 1863, стр. 276—277.

качества русских помещиков, воспитанных на крепостнических традици ях, являлись существенными препятствиями для такого прогресса. Найболее консервативную и реакционную роль здесь играли помещичьи ла тифундии, которые, как это показали А. М. Анфимов и Л. П. Минарка, несмотря на определенную капиталистическую эволюцию, еще и в нчале ХХ в. вплоть до так называемых «образцовых» хозяйств, являлка средоточием полуфеодальных пережитков 27. И не случайно В. И. Лени отмечая определенную буржуазную эволюцию русского помещика считал, что он в этом отношении еще далек даже от прусского юнкера что в «собственно русских губерниях, как раз там, где преоблада истинно русские помещики... преобладает и поныне отработочно хозяйство», что являлось прямым пережитком барщины. Все это давал ему основание говорить об особом классе дворян-помещиков, представ лявшем «землевладельцев феодального типа»

28

Известны и ленинские оценки отечественной бюрократии, которая как он отмечал, являлась «особенно внушительным реакционным учреж дением» и которая de facto и правит государством российским. Относ ее при характеристике классового состава русского общества к элемен там буржуазным, В. И. Ленин неоднократно указывал на ее реакцион ный социальный облик, который обусловливался характером российска го абсолютизма и особыми привилегиями поместного дворянства 29.

На такие реакционные слои и ориентировалось самодержавие, отбо им решающую роль в жизни дворянских обществ. Вынужденное считат ся с ростом городского дворянства, оно распространило дореформенны ценз в 15 тыс. руб., установленный в свое время только для Петербур и Москвы, и на другие губернии. Сохранение столь высокого ценза дели но было дать преимущество земельному дворянству и в новых уст

виях.

Во внутренней структуре дворянской сословной организации за пер форменный период не произошло каких-либо существенных изменени Как уже отмечалось, высшими органами дворянских обществ были ус ные и губернские собрания. Они могли быть обыкновенными, собира шимися раз в три года, и чрезвычайными, созывавшимися по мере не ходимости, но с разрешения губернатора. Обыкновенные уездные собр ния, как правило, занимались вопросами, связанными с подготовксе губернским собраниям, — проверкой списков дворян уезда, выяснені их участия в делах собрания, выборами уполномоченных из «недостато ных» дворян и т. п. Все важнейшие корпоративные вопросы решались губернских собраниях. Здесь избирались и все выборные дворянские ф ганы - губернские и уездные предводители, депутаты дворянства, со ретари собрания, заседатели дворянских опек и посредники для «побовного специального размежевания земель» 30. Компетенцию важи ших из них мы рассмотрим в связи с анализом основных направлен деятельности дворянских обществ. Итак, каковы были эти направле в области внутреннего сословного самоуправления?

27 А. М. Анфимов. Крупное помещичье хозяйство Европейской России. 1969; Л. П. Минарик. Происхождение и состав земельных владений крупне помещиков России конца XIX начала ХХ в. «Материалы по истории сельского х ства и крестьянства СССР», сб. 6. М., 1965; ее же. Характеристика крупнейших владельцев России конца XIX начала ХХ в. «Ежегодник по аграрной история B точной Европы». Вильнюс, 1964.

28 В. И. Ленин. ПСС, т. 21, стр. 58; т. 15, стр. 132; т. 20, стр. 188, 195.

29 Там же, т. 1, стр. 301; т. 3, стр. 500—505; т. 21, стр. 58.

30 Характеристика бюрократии дана И. Ф. Гиндиным. См. сб., «В. И. Ленин с циальной структуре и политическом строе капиталистической России». M.. стр. 186-230. «Свод законов...», т. IX, 1899, ст. 148, 173, 199—202.

Одной из проблем, волновавших дворянские собрания в течение поч1 всего пореформенного периода, особенно с 80-х годов XIX в., было поолнение сословия извне и тесно связанные с этим вопросы членства в зорянских обществах и компетенции дворянских органов в этой облас1. Острота этой проблемы будет понятна, если учесть изменения в эти оды состава дворянства, его социального и экономического статуса. сновным источником пополнения высшего сословия по-прежнему бы1, помимо естественного прироста, местная знать присоединенных нацинальных районов: так называемые «инородцы» составляли к концу IX в. около 48% всех потомственных дворян 31 а также выслуживиеся на гражданской или военной службе выходцы из других сослоий. Среди последних был наибольший процент безземельного и неимуего элемента, составлявшего предмет беспокойства поместного двоинства. Но возведение в дворянское достоинство было исключительой прерогативой власти, и здесь дворянские собрания могли добиватьсвоих целей только путем ходатайств перед правительством. Суть их одилась, в основном, к просьбам о повышении требований к соискалям. И в 80—90-е годы рязанское, черниговское, петербургское, тав[ческое и владимирское общества ходатайствовали о повышении класчинов, дававших права на дворянство. Высказывая общее мнение орянских собраний, совещание губернских предводителей, собравшеев феврале 1896 г. для обсуждения нужд дворянства, предложило поІсить класс чинов до тайного советника и соответствующего ему чина нерал-майора и адмирала на военной слубже, что практически заывало доступ недворянам в высшее сословие 32.

на

Правительство, с одной стороны, разделяло беспокойство родовых горян по поводу чрезмерного наплыва в высшее сословие выходцев из угих сословий, что вело и к определенной демократизации государстнного аппарата. Еще в дореформенное время был принят ряд мер по раничению доступа в дворянство. Последним из таких актов был указ 9 декабря 1856 г., который повышал класс чинов, дававший право на томственное дворянство, с V до IV класса на гражданской службе и штаб-офицерских чинов до чина полковника и капитана I ранга енной 33. Но эти меры, ограничив круг претендентов на дворянство, все , как мы видели, не достигли цели. В начале 80-х годов даже рассматвался вопрос об отмене получения дворянского достоинства путем высги. Но расширение государственного аппарата требовало увеличения атов служащих, потребность в которых старое дворянство удовлетвоть не могло. К тому же самодержавие было заинтересовано в усилеи бюрократии. При всех колебаниях правительства вторая тенденция е же брала верх. Так произошло и на этот раз. Особое совещание по лам дворянского сословия, учрежденное в 1897 г. для разработки мер поддержанию поместного дворянства, согласилось в целом с мнением едводителей о необходимости повысить требования к соискателям агородного звания, но при этом отметило, что предложенные меры ивели бы, во-первых, к кастовости дворянства, а во-вторых, отрицаьно сказались бы на составе должностных лиц. Совещание рекоменвало оставить в основном в силе старый порядок выслуги дворянства, ключив лишь это право для кавалеров ордена Владимира IV степе34. Указ от 28 мая 1900 г. узаконил это предложение 35. Неправомочные

31 «Общий свод по империи...», т. 2, стр. 374-38o.

32 ЦГИА СССР, ф. 1283, оп. 1, д-во I, 1897 г., д. 5, ч. 1, лл. 1—3.

33 ПСЗ II, т. 31, No 31236.

3 ЦГИА СССР, ф. 1283, оп. 1, д-во 1, 1897 г., д. 5, ч. 1, лл. 519—521. 35 ПСЗ III, т. 20, отд. 1, No 18681.