дискуссии

А. Я. АВРЕХ

УТРАЧЕННОЕ «РАВНОВЕСИЕ»

Дискуссия по абсолютизму приближается к концу: автору первой статьи дали сло

ВО ДЛЯ Ответа оппонентам.

На мой взгляд, главный итог дискуссии состоит в том, что сторонники «равновесия» фактически от него отказались. Впервые это показала Всесоюзная дисскусия по вопросу о переходе от феодализма к капитализму в России, организованная шесть лет тому назад Научным советом «Закономерности исторического развития общества и перехода от одной социально-экономической формации к другой» АН СССР, затем настоящая дискуссия на страницах журнала «История СССР».

Много это или мало? Чтобы ответить на этот вопрос, надо предварительно вспомнить, когда и почему возникла концепция «равновесия». М. П. Павлова-Сильванская верно подметила, что здесь «очень большое воздействие на последующую литературу вопроса» оказала статья С. Д. Сказкина «Маркс и Энгельс о западноевропейском абсолютизме» 2. Именно эта статья, как отмечает М. П. Павлова-Сильванская, привлекла внимание историков к идее «равновесия», хотя сам С. Д. Сказкин ни одним словом не высказался за возможность применения этой идеи к России. Поскольку «равновесие», как полагали его сторонники, имело место между дворянством и буржуазией, надо было прежде всего позаботиться о буржуазии. Дворянство было налицо, а вот буржуазию еще предстояло отыскать.

В качестве методологической основы родившейся концепции были взяты известные слова В. И. Ленина о новом периоде русской истории и всероссийском рынке, которые, по меткому замечанию В. К. Яцунского, толковались сторонниками «равновесия» и раннего капитализма так же, как положения римского права юристамисхоластами XVI в. 3. Но нет худа без добра. Хотя исходная посылка была неверна и издержки значительны, она, наряду с другими причинами, породила интерес к социально-экономической истории средневековой и абсолютистской России. Эта тематика стала преобладающей в русской медиевистике, и такое положение сохраняется и доныне. В результате, несмотря на то, что слабых работ вышло больше, чем хотелось бы, на нашем историографическом балансе числятся многие десятки превосходных исследований, перечислять которые здесь нет ни надобности, ни возможности. Теперь настала пора плюсы оставить и приумножить, а издержки ликвидировать или свести к минимуму. И, будем надеяться, что обе дискуссии на страницах журнала «История СССР» и особенно на Всесоюзном совещании по вопросу о переходе от феодализма к капитализму в России - кладут начало этой ликвидации.

Успешное ли это начало? Налицо связь этого вопроса с первым: много это или мало отказ недавних сторонников «равновесия» от своего детища? Уже все сказан

В одном из ближайших номеров журнала будет опубликована заключительная статья, посвященная итогам дискуссии об абсолютизме.

1 «Переход от феодализма к капитализму в России. Материалы Всесоюзной дискуссии». М., 1969 (далее: «Материалы...»).

2 М. П. Павлова - Сильванская. К вопросу об особенностях абсолютизма в России. «История СССР», 1968, No 4, стр. 73 (ссылки на страницы статей участников дискуссии даются в тексте).

«Материалы...», стр. 268.

ное выше позволяет, на мой взгляд, утверждать, что много, хотя, я уверен, мои оппо

ненты считают иначе.

Дело вовсе не в том, что они по-прежнему будут стоять на своем. И не в том, что опубликованы материалы дискуссии и читателю предоставляется возможность объективно разобраться в позициях сторон и решить для себя, чья аргументация, на его взгляд, выглядит убедительней, хотя и это не пустяк. Гораздо важнее, что теперь, хочешь не хочешь, надо думать над многими вещами, которые прежде просто не приходили в голову. Придется пустить в ход и сравнительно-исторический метод, и тщательный учет всей совокупности фактов - экономических, политических, культурных, международных и проблему масштаба явления и его конечного выражения и т. д. и т. п. А при таком подходе, в такой исследовательской атмосфере «ростки» капитализма, как мне кажется, не выживут и погибнут.

Не совсем уверенное состояние сторонников «равновесия» лучше всего, пожалуй, продемонстрировал С. М. Троицкий. «Критические выступления» А. Я. Авреха по части «равновесия», заявил он, «в известной мере бьют мимо цели, ибо упоминавшиеся им авторы нигде прямо не писали, что абсолютная монархия в России XVII—XVIII вв. была следствием возникновения равновесия между дворянством и формирующейся буржуазией. Наоборот, большинство названных в статье А. Я. Авреха исследователей, цитируя известное высказывание К. Маркса об условиях возникновения „равновесия“, отмечало неприменимость их к истории России» 4. Но как в таком случае быть с цитатами, которые приводил А. Я. Аврех и которые можно снова прочесть в любую минуту? И если он в корне извратил подлинное мнение указанных авторов, то почему его «критические выступления» «бьют мимо цели» только в «известной мере», а не в полной мере?

Приведем, чтобы убедить С. М. Троицкого, еще пару примеров. «Общеизвестны высказывания Маркса и Энгельса, — писал в свое время С. А. Покровский, - об абсолютной монархии как о государственной системе, возникающей в условиях известного равновесия классовых сил между земельным дворянством и буржуазией. Эта мысль Энгельса в полной мере приложима к возникновению абсолютной монархии в России» 5. И дальше идут знакомые нам доказательства: «беспрестанные челобитья» посадских людей на воевод и дворянское засилье в XVII в., жалобы Посошкова на произвол «высокородных» и т. п. Историографическая справедливость требует отметить, что С. А. Покровский выступил с этим тезисом еще до появления статьи С. Д. Сказкина.

Факт единичный и давний, может возразить С. М. Троицкий. Но вот самый свежий пример, датируемый текущим годом и, главное, являющийся ответом противникам «равновесия». А. А. Преображенский, выразивший свое полное удовлетворение «убедительной критикой» точки зрения А. Я. Авреха на генезис абсолютизма «в статьях А. М. Давидовича и С. А. Покровского, С. М. Троицкого и М. Я. Волкова», основное внимание в своей статье уделил защите «равновесия». Он прямо заявляет, что принимает вызов Н. И. Павленко доказывать фактами, а не общими местами И действительно, на протяжении ряда страниц он излагает факты, которые, по его мнению, говорят в пользу «равновесия» или «противовеса».

Видно, Н. И. Павленко знал, что делал, когда приглашал оппонентов полемизировать на почве фактов: никто, на мой взгляд, не нанес такого удара по «равновесию», как А. А. Преображенский и именно тем, что собрал и бросил в бой все последние резервы, которыми еще располагали сторонники «равновесия». Вот они.

1. На земском соборе 1642 г. торговые люди обратили внимание правительства на необходимость ограждения их интересов от конкуренции иностранных купцов на внутреннем рынке, т. е. на необходимость введения протекционистских мер. Кроме того, в их «сказке» содержалась жалоба на воевод, чинящих им, торговым людям, всевозможные препятствия. «Эта сказка,- делает вывод А. А. Преображенский,- совсем не безобидное заявление. Она заключает плохо сдерживаемое неудовольствие привилегированными служилыми землевладельцами... Момент противопоставления торгово-промышленного сословия служилому налицо» (стр. 113).

2. В челобитных 1627 и 1646 гг. купцы, мотивируя тем, что англичане изменили своему королю «Карлусу», в то время как они, русские торговые люди, всегда верны своему царю и никогда против него не бунтуют, просили верховную власть отменить привилегии английским купцам. «Не будет преувеличением сказать», пишет по этому поводу А. А. Преображенский, что выдворение англичан в 1649 г. находилось «в определенной связи» с челобитьями торговых людей. «Конечно, царизм имел и другие основания для подобного шага, но и вышеуказанный момент нельзя не принять во внимание» (стр. 113—114).

4 С. М. Троицкий. О некоторых спорных вопросах истории абсолютизма в России. «История СССР», 1969, No 3, стр. 131.

5 «Советское государство и право», 1940, No 12, стр. 113. Разрядка моя.— А. А. 6 А. А. Преображенский. О некоторых спорных вопросах начального этапа генезиса абсолютизма в России. «История СССР», 1971, No 2, стр. 112.

3. Уставная таможенная грамота 25 октября 1653 г. удовлетворяла одну из основных просьб торговых людей о том, чтобы воеводы и прочие агенты правительства не обижали купцов при таможенных сборах и не препятствовали им в торговых разъездах и самой торговле. «И в данном случае, — делат вывод автор, — купечество не просто ожидало, когда его облагодетельствует правительство, а само активно заявляло о своих нуждах» (стр. 114). Все остальное в том же духе.

Главный довод А. А. Преображенского Новоторговый устав 1667 г., который «отдавал, наконец, решительное предпочтение русскому купечеству перед иностранцами» и который, конечно, как доказывается дальше, был «результатом требований и деятельности русских коммерсантов» (стр. 114).

Подобные доводы представляются неубедительными. Элементарные меры государства, направленные на ограждение отечественной торговли и присущие любому государству — абсолютистскому, доабсолютистскому, неабсолютистскому вообще, если оно не находится в состоянии развала и хаоса, с одной стороны, и буквально слезное и униженное выклянчивание этих мер и жалобы на притеснение местных властей со стороны купечества -с другой, выдаются А. А. Преображенским за доказательства равновесия сил феодалов и буржуазии в том смысле, в каком об этом равновесии писал Энгельс. Теперь совершенно очевидно, что теория «равновесия» держалась именно на отсутствии доказательств. Как только сторонники «равновесия» под натиском противной стороны дрогнули и бросились искать факты, теория рухнула.

Утверждение С. М. Троицкого, что никто никогда не высказывался за «равновесие», мне кажется несколько деланным. Следует все время иметь в виду, что сторонники «равновесия» и раннего капитализма сплошь и рядом прибегают к оговоркам. Они всячески избегают определенности, и если нужда заставляет их сделать какоелибо более или менее ясное утверждение, они тут же сопровождают его «уравновешивающей» оговоркой

Вот типичный пример. Солидаризировавшись с мыслью Энгельса, что абсолютизм это продукт «равновесия», Л. В. Черепнин тут же добавляет: «Конечно,,,равновесие" нельзя понимать как равновесие на чашах весов или математическое равенство». Это просто «соотношение сил» между феодалами и буржуазией, которое «может быть неодинаковым в разных странах и в разные периоды». Немного дальше, согласившись с мнением сторонников раннего капитализма, что «при всем своем своеобразии» возникновение абсолютной монархии в России и на Западе подчинялось общим законэмерностям, т. е. высказавшись еще раз за «равновесие», Л. В. Черепнин тут же добавляет: «Конечно, к России нельзя механически применить формулу о равновесии при абсолютизме сил дворянства и буржуазии, понимая ee буквально» 7. Остается, следовательно, понимать ее фигурально. Если «равновесие» нельзя понимать как математическое равенство, значит оно есть математическое неравенство. Если это всего навсего «соотношение сил», то оно может быть любым, скажем, отношением 100: 1. А уж о механическом применении формулы не может быть и речи только творческое: правительство «не могло не учитывать...» требований нарождавшейся буржуазии; возникновение абсолютизма «не может не быть связанным с ростом буржуазных отношений в стране» и т. д.

Так же поступает и А. А. Преображенский. Посвятив свою статью на деле защите идеи «равновесия», он нигде прямо не заявляет себя ее сторонником. Он пишет только о необходимости, обусловленной ходом дискуссии об абсолютизме, «вновь и вновь... затронуть пресловутую теорию „равновесия“ или противовеса». Таким образом, он ее только «затрагивает», а «затрагивать» и «разделять» или «поддерживать» не синонимы. Запасная позиция, как видим, оборудована заранее и очень заботливо. С. М. Троицкий полемизирует в том же духе. В своей статье он просто продолжает свое выступление на Всесоюзной дискуссии, в котором рассуждение о «равновєсии» (о «компромиссе» между интересами дворянства и «формирующейся буржуазией») представляет собой обычный набор обычных оговорок

8

А. М. Давидович и С. А. Покровский сражаются по вопросу о «равновесии» другим оружием. Суть их возражения сводится к следующему. Хотя А. Я. Аврех и заявил, что Энгельс констатировал «равновесие» лишь для позднего абсолютизма, тем не

7 Л. В. Черепнин. К вопросу о складывании абсолютной монархии в России (XVI—XVIII вв.). «Документы советско-итальянской конференции историков 8—10 апреля 1968 г. Абсолютизм в Западной Европе и России. Русско-итальянские связи во второй половине XIX века». М., 1970, стр. 13, 16 (далее: «Документы...»).

8 «Однако было бы неправильно на основании этих высказываний К. Маркса и Ф. Энгельса считать, что абсолютная монархия в равной мере защищала интересы дворян и буржуазии». «Важно отметить мысль Ф. Энгельса о том, что в течение дли тельного периода формирующаяся буржуазия вела борьбу с дворянством преимуще ственно в области экономики». В то же время факты свидетельствуют о ТОМ, ЧТО абсолютная монархия в России XVII—XVIII вв. «была вынуждена в известной мере (!) считаться с нуждами формирующейся буржуазии и учитывать ее постепенно увеличивающуюся экономическую силу» («Материалы...», стр. 152, 154).

--

CO

менее «не сделал из этого факта необходимых выводов». Более того, он по-своему истолковал высказывания Маркса и Энгельса, которые, по его мнению, сводятся к мысли, что абсолютизм есть продукт равновесия принципиально разных классов. Но такое истолкование неверно. Маркс и Энгельс ведут начало абсолютизма во Франции с XV в., но у них «нет и речи» о равновесии в XV—XVI вв. И ясно почему: в момент, когда абсолютизм возникает, он имеет дело не с буржуазией, а с ее предшественни ком - «средневековым сословием горожан», т. е. также с феодальным сословием 9. Прекрасно. Ну, а в XVII—XVIII вв. с кем все-таки имеет дело абсолютизм средневековым сословием горожан или с буржуазией как таковой? Ведь равновесие имело место именно в это время? Тогда к чему весь этот пассаж? Надо понять А. М. Давидовича и С. А. Покровского. Положение у них поистине трудное. Свою статью они написали, по их собственному заявлению (стр. 59), на базе преодоленных разногласий «по отдельным вопросам», которые «были изжиты в процессе дальнейшей работы над темой». Одним из таких «отдельных вопросов» был как раз вопрос о «равновесии». Мнение С. А. Покровского на этот счет было уже приведено выше. А вот мнение А. М. Давидовича относительно этого мнения: «Сущность абсолютизма, — писал А. М. Давидович,- С. А. Покровский видит B том, что последний лавирует „между противоречивыми интересами господствующих классов“ — дворянством и буржуазией. Это по сути дела перепев немарксистской теории Б. И. Сыромятникова о двухклассовом характере абсолютной монархии». «Такая точка зрения, несмотря на все оговорки С. А. Покровского, принципиально противоречит указаниям классиков марксизма, что абсолютная монархия есть диктатура дворян-помещиков».

«Можно ли, — спрашивает А. М. Давидович, — то исключение, о котором говорится у Энгельса, распространить на период возникновения абсолютной монархии в России? С. А. Покровский отвечает на это утвердительно. Мы считаем, что нельзя, ибо у Энгельса речь идет о совершенно иной эпохе». «Но разве в русском абсолютистском государстве XVII или XVIII в. существовало равновесие сил между классом феодалов, всецело господствовавшим в экономике и политике, и только нарождавшимся классом буржуазии? Конечно, нет».

Настигает А. М. Давидович своего теперешнего соавтора и тогда, когда последний пытается укрыться за спины «средневекового сословия горожан». «С. А. Покрозский пытается обосновать немарксистское положение, что абсолютизм в России воз- • ник в результате борьбы, посадского люда“, против „высокородных“ в интересах первых. При этом автор посадских людей XIV—XVII вв. отождествляет с буржуазией и притом с буржуазией достаточно сильной, чтобы изменить государственный строй и добиться установления абсолютизма». «Однако, как доказано исторической наукой, посадские люди — это отнюдь не буржуазия, а, по терминологии Маркса и Энгельса, „средневековое сословия горожан”, которое, разлагаясь, порождает буржуазию»

10

Как видим, разногласия были высокого накала. Из последних слов видно, что в вопросе о средневековом сословии горожан устулка сделана в пользу А. М. Давидовича: С. А. Покровский в свое время прямо отождествлял посадских людей с буржуазией.

Поскольку «равновесия» больше нет, дискуссия переместилась в другую плоскость. Первое обвинение, которое предъявляют мне мои оппоненты, состоит в том, что я решил рассматривать проблему абсолютизма исключительно в социально-политическом аспекте, заявив, что я отказываюсь от формально-юридической постановки вопроса. Такой отказ, по их мнению, недопустим принципиально, так как приводит к невозможности не только решить, но даже правильно поставить указанную проблему. А. М. Давидович и С. А. Покровский высказывают «решительное возражение» против продолжения А. Я. Аврехом «нигилистического отношения к вопросу о формах государства», которое проводилось «в свое время некоторыми историками». «Третировать» рассмотрение этих форм «значит не понимать, что форма государства, — т. е. устройство государственной власти, органически связано с ее классовой сущностью (типом) государства, и не видеть политической роли этого устройства» (стр. 58—59). С. М. Троицкий полностью солидаризируется с ними; нежелание А. Я. Авреха рассматривать Эволюцию форм государства «не может не вызвать удивления» по причинам, на которые «правильно указали А. М. Давидович и С. А. Покровский» (стр. 130). А. Л. Шапиро также считает отказ А. Я. Авреха от формально-юридической постановки вопроса неправильным 11.

-

Вот уж действительно много шума из ничего.

Дело вовсе не в игнорировании формально-юридического аспекта проблемы абсо

9 А. М. Давидович, С. А. Покровский. О классовой сущности и этапах развития русского абсолютизма. «История СССР», 1969, No 1, стр. 63—64.

10 А. М. Давидович. Русский абсолютизм. К вопросу о времени его возникновения и классовой сущности. «Труды научной сессии Всесоюзного института юридических наук 1—6 июля 1946 г.» М., 1948, стр. 104—105, 111.

" А. Л. Шапиро. Об абсолютизме в России. «История СССР», 1968, No 5,

стр. 69-70.

лютизма. Мысль А. Я. Авреха была очень проста. В формально-юридическом плане проблемы, собственно, нет. Тут вопрос ясен: абсолютизм, самодержавие, неограниченная монархия, как указывал В. И. Ленин, суть синонимы. А. М. Давидовичу и С. А. Покровскому не надо было ломиться в открытую дверь, доказывая то, что никто не собирался оспаривать. С этой точки зрения в равной мере являются абсолютными монархами не только Петр I и Фридрих II, но и султан Абдул-Гамид и римский император Калигулла. Самодержицей была не только Екатерина II, но и китайская императрица Цы Си.

Истина, что на разных социально-экономических основах может возникнуть совершенно одинаковая в формально-юридическом смысле политическая Надстройка, равно как и обратный факт — одинаковый базис может породить разные виды республик и монархий — абсолютно аксиоматична и не было, мне кажется, никакой нужды ее напоминать, как это сделал А. Л. Шапиро.

Задача, которую я себе поставил, состояла в том, чтобы разобраться, как я писал, в соотношении «феодального и буржуазного в природе и политике абсолютной монархии». Мои оппоненты были бы правы лишь в том случае, если бы совершенно конкретно показали, что решение подобной задачи невозможно при сбрасывании со счетов формально-юридической стороны вопроса. Но ничего подобного не произошло. Развивая свои идеи на этот счет, они оперировали чем угодно: и разложением сословий. и классовой борьбой, и развитием внутреннего рынка, и даже религиозными ересями. Единственное, что начисто отсутствовало - это ссылка на форму правления. Да иначе и не могло быть, по той простой причине, что дискуссия посвящена социально-политическому, а не правовому содержанию термина «абсолютизм».

Еще более суровой критике А. Я. Аврех был подвергнут за отказ от рассмотрения роли классовой борьбы в установлении и развитии абсолютизма. «Он, увлекшись установлением своеобразия исторического развития российского абсолютизма, — пишут А. М. Давидович и С. А. Покровский,— пришел к выводу о возможности абстрагироваться от роли классов и классовой борьбы в установлении абсолютизма и даже (1) не касаться проблемы революции и эволюции при переходе от феодализма к капитализму. Нам представляется, что такая абстракция недопустима, так как нельзя отвлекаться от самой сути вопроса» (стр. 65).

В данном случае мои оппоненты сами не только не абстрагируются от классовой борьбы при рассмотрении обсуждаемой проблемы, но отводят ей очень большое место в своих рассуждениях. Поэтому возникает необходимость посмотреть, как, собственно, они применяют эту идею, в какие конкретные формы она у них облекается? Нагляд ным примером в этом отношении является одна из последних статей В. В. Мавродина. Во-первых, она очень типична, а, во-вторых, вся сумма идей изложена в ней в концентрированном виде и представляет собой законченное кредо как самого автора. так и его единомышленников. Да и опубликована статья в таком сборнике, который подчеркивает ее обобщающий, концепционный характер 12.

Начав с фразы о том, что история человеческого общества это история классовой борьбы, В. В. Мавродин перечисляет затем формы классовой борьбы крестьян: уклонение от феодальных повинностей, саботаж, «огурство», сознательное снижение почти до нуля производительности труда, отказ от несения барщины и уплаты оброка, от повиновения слугам и приказчикам феодала, ереси и богохульства, массовые бег ства, поиски новых «добрых» хозяев, разбои, «мятежи», «воровства», «гили», восстания и, наконец, крестьянские войны, которые являются «высшей формой» движения

13

Не будем задавать неловких вопросов вроде того, в чем, скажем, разница между саботажем и понижением производительности труда почти до нуля, или между «гилем» и «мятежом», а вникнем в суть перечня в целом. Если дело обстоит так, как считает В. В. Мавродин, то не остается практически ни одного проявления деятельности феодально-зависимого (и независимого) крестьянина, которое не могло бы быть истолковано как проявление классовой борьбы. Если, скажем, дворовый человек отке зался выполнить какое-либо распоряжение дворецкого (слуги феодала) или мужиЧОК в подпитии выразился неподобающим образом с присовокуплением имени божьего, — это, по схеме В. В. Мавродина, отнюдь не ничтожные житейские происшествия, повторяющиеся, миллионы и миллионы раз, а классовая борьба. Известно, что лучший способ дискредитировать правильную идею это довести ее до абсурда. Именно до такого абсурда и довели великую идею ее, казалось бы, самые горячие поклонника Объявив все происходящее на белом свете классовой борьбой, они тем самым на деле покончили с ней. Фактор огромного значения в истории, в том числе и в истории Россни, при таком подходе утрачивает всякое значение.

-

Вот как В. В. Мавродин рассуждает о значении крестьянских войн в России. Вож ди крестьянских войн, пишет он, мыслили эти войны в масштабе всей России, «т. е в национальном масштабе». Поэтому утверждение Б. Ф. Поршнева о том, что поли

12 В. В. Мавродин. Историческое значение крестьянских войн в России. «Методологические вопросы общественных наук». Л., 1968.

13 Там же, стр. 198—199.