Изображения страниц
PDF
EPUB

Хорошо известна оценка М. И. Калининым начавшегося по иницИЗтиве бедняцко-середняцких масс движения по массовому изгнанию кулаков из колхозов: «Характерно, что когда ездишь по местам и смотришь на это могучее антикулацкое движение, то невольно констатируешь, что органам власти в 95 случаях из 100 приходится в области раскулачивания играть сдерживающую роль»

28

[ocr errors]

Механизм раскулачивания находился вовсе не в руках одного государства, как полагает Левин. Следует напомнить, что списки кулацкіх хозяйств, подлежащих экспроприации, обсуждались на батрацко-бед няцких собраниях с участием середняцкого коллектива. Предложения этих собраний представлялись на обсуждение общих собраний граж дан села, имеющих право голоса, и потом уже утверждались сельским •Советами и райисполкомами 29.

Здесь мы подходим к вопросу о взаимоотношениях крестьянства с ру ководящей силой советского общества — Коммунистической партией В трактовке этого вопроса М. Левин занимает откровенно троцкистскую позицию. Цитируя Троцкого, он называет партию «бюрократической мі шиной», «администрирующим аппаратом» (стр. 124, 129), обвиняет сельских коммунистов, вступивших в партию после 1925 г., в отсутствии «социалистических идеалов или идеологических принципов» (стр. 120), договаривается до того, что сельских коммунистов якобы привлекали шкурнические соображения «возможность получить дополнительный доход или другие преимущества» (стр. 122). Все эти домыслы Левин распространяет и на комсомол.

Нет нужды спорить с М. Левиным по поводу вопросов, в которых он столь же пристрастен, сколь и голословен. Но позволительно его спросить: если партия была в период коллективизации и индустриализация «бюрократической машиной» и в нее шли по корыстным соображениям, то каким образом возник колоссальный массовый энтузиазм первых пятилеток, когда на новостройках бок о бок трудились и кадровые рабочие и новобранцы из крестьянских рядов? М. Левин ставит вещи с ног на голову. Не потому крестьяне вступали в ряды КПСС, что это сулило им улучшение материального положения, а потому, что мероприятия партин и правительства уже ощутимо улучшали их жизнь. Например, 58,8%, крестьян, принятых в партию во второе полугодие 1929 г., уже были как бедняки вообще освобождены от сельскохозяйственного налога, а 24 платили до 10 руб. на хозяйство 30. В результате мер, принятых партией в деревенских партийных ячейках в три раза увеличилось ядро пролетарской прослойки, не считая рабочих двадцатипятитысячников, из которых 70% были коммунистами зі. Приходится указать Левину, что даже ряд весьма антикоммунистически настроенных его коллег вынуждены признавать высокий уровень отбора в Коммунистическую партию СССР, которая благодаря этому «в трудный период имеет возможность эффективно использовать миллионы самых энергичных и талантливых советских граждан» 32.

[ocr errors]

28 М. И. Калинин. На путях сплошной коллективизации. Воронеж, 1980 стр. 13, 16. 29 А. П. Финаров. К вопросу о ликвидации кулачества как класса и судьбе бывших кулаков в СССР. В сб. «Исгория советского крестьянства и колхозного строи тельства в СССР». М., 1963, стр. 275.

30 С. А. Трапезников. Указ. соч., 202.

31 См. В. М. Селунская. Рабочие-двадцатитысячники. М., 1964.

32 J. Armstrong. Ideology, Politics and Government in Soviet Union. N. Y 1967, p. 54.

В соответствии с мифом о партии как «бюрократической», «авторитарной» силе Левин рассматривает сельские Советы как некий недемократический инструмент большевистской власти: «Мы узнаем из советских источников, — пишет он, — что работа сельсоветов велась без поддержки широких масс крестьян» (стр. 81). Что же это за «советские источники», на которые ссылается автор? Оказывается, он использует критические выступления в адрес сельсоветов в советской прессе. Известно, что критику советской печатью отдельных недостатков советской жизни давно истолковывают как свидетельство «кризиса» социализма пропагандистские органы правых кругов западных стран. Странно, что к такому же приему прибегает ученый. Еще более странно то, что он считает возможным игнорировать такой показатель поддержки крестьянскими массами сельских Советов, как непрерывный, из года в год, рост активности крестьян во время избирательных кампаний, обусловивший укреплениз в Советах позиций беднейшего и среднего крестьянства 33. Следование антикоммунистическим трафаретам, произвольное отношение K выбору и использованию источников приводит автора к разительным противоречиям. Считая состав сельсоветов отражением политики партии в отношении деревни, он пишет на стр. 66—67: «В 1924 г. в связи с дальнейшим внедрением нэпа была оставлена пробедняцкая ориентация. Несмотря на новые решения, на бедняков перестали обращать внимание. Середняк и кулак начинали контролировать сельсоветы». А на стр. 81 читаем: «Как бы не менялась текущая партийная политика ставляла кадры сельсоветов из батраков и бедняков».

партия со

Как появились подобные взаимоисключающие выводы в книге М. Левина? Очевидно, объяснение кроется в том, что эта книга является в полной мере продуктом нынешнего этапа развития буржуазной советологии. С одной стороны, она свидетельствует о живучести тех основных постулатов в буржуазной советологии, которые были разработаны в самый разгар «холодной войны» Н. Ясным 34 и верой и правдой служили антикоммунизму на протяжении долгих лет. С другой стороны, она отражает новые тенденции, характерные для сегодняшнего поколения западных историков, более подготовленных и квалифицированных, вынужденных учитывать успехи советской экономики, критику советских ученых, а также общественное мнение своих стран, где, как констатируют даже далекие от симпатии к СССР авторы, «часто признаком просвещенности и интеллектуализма служит мнение о СССР как двигателе человеческого прогресса» 35. Книга «Русский крестьянин и Советская власть», являющаяся единственной западной монографией, целиком посвященной анализу изменений в социальной структуре советской деревни, не порывая со старыми догмами, пытается как-то их модернизировать, усовершенствовать но, разумеется, подлинного усовершенствования при этом не происходит. 33 М. И. Калинин. Оживление Советов и выборы 1925—1926 гг. «Власть СовеTOB», 1925, No XI. 34 N. Jasny. The Socialised Agriculture of the USSR. Stanford, 1949.

35 F. Kaplan. The Bolshevik Ideology and the Ethics of Soviet Labour. N. Y., 1968, p. 5.

16 История СССР, No 4

НОВЫЕ ФАКТЫ О ПОМОЩИ РОССИИ В СОЗДАНИИ
БОЛГАРСКОГО ФЛОТА

Интерес болгарской исторической науки к исследованию болгаро-русских связей традиционен. Памятный подвиг русского народа, освободившего более девяноста ле назад болгарский народ от многовекового турецкого ига, как и помощь России вотродившемуся в последней четверти XIX в. болгарскому государству, нашли знач тельное освещение в исторической литературе. Тем не менее в Болгарии продолжают зыходить интересные исследования по этой теме, вводящие в научный сборот новые факты. К их числу относятся вышедшие недавно монографии директора Военно-мор ского музея в Варне Ради Боева и научного сотрудника того же музея Владимир Павлова об истории создания и развития военно-морского флота Болгарии 1. Обе книги написаны на основе большого круга архивных источников. фондов Центрального государственного военно-исторического архива СССР, ЦентральПомим ного государственного архива ВМФ СССР и других хранилищ нашей страны, авторы широко использовали материалы около десяти болгарских архивов, включая собрания. Это позволило воссоздать подлинную картину становления военного фото Болгарии и раскрыть роль России в нем.

частны

Как известно, русско-турецкая война 1877—1878 гг. не только принесла свободу болгарскому народу, но и сыграла в Болгарии роль буржуазно-демократической резолюции. Расчистив путь капиталистическим производственным отношениям, она привела к возрождению болгарского государства и национальной экономики. В этих условиях

актом несомненного военно-политического и экономического значения стало

создае

флота с помощью России. Отмечая заинтересованность царского правительства и рос сийского капитала в укреплении своих позиций на Балканах, Р. Боев справедлив подчеркивает, что вопреки корыстным целям русского царизма основание болгарском военного флота было прогрессивным явлением, имевшим большое значение для буду щего развития болгарской нации (Р. Б., стр. 11).

Как свидетельствуют материалы монографии Р. Боева, первые конкретные шаги по созданию болгарских военно-морских сил были предприняты генералом А. М. Дондуковым-Корсаковым за несколько месяцев до окончательного вывода русских войск из Болгарии. В мае 1879 г. на имя военного министра России им было направлен. предложение создать болгарскую флотилию и Морскую часть для несения патрульно и таможенной служб на водных рубежах страны и с этой целью безвозмездно пере дать Болгарии несколько кораблей вместе с ремонтной базой русского флота на Дунае Предложение А. М. Дондукова было принято. Командующий Черноморским флотом получил распоряжение передать Болгарии пароходы «Взрыв», «Голубчик», несколько катеров, гребных лодок, ремонтную базу в «Горный студень», «Пордим» и первичный запас каменноугольного топлива. 31 июля 1879 г., в день русского военног. Pvce морского флота, при массовом стечении народа на берегах Дуная состоялась торже ственная церемония спуска флага России на передававшихся кораблях. 1 стало днем создания военно-морского флота Болгарии. Всего, отмечает автор, за леавгуста риод с 1879 по 1885 г. болгарскому флоту было передано 17 кораблей: 4 парохода. 7 катеров, 3 баржи, 2 миноносца, 1 бот. Позже по просьбе болгарской стороны Россия передала флотилии безвозмездно 10 паромов с целью использования в качестве летних пристаней для боевых кораблей (Р. Б., стр. 25, 35).

Одновременно с формированием корабельного состава флота русская гражданская администрация в Болгарии решала вопрос и о его кадрах. Поскольку молодое государство не располагало морскими специалистами, по предложению А. М. Дондукова было отобрано девять отлично подготовленных офицеров-добровольцев и 58 опытных унтер-офицеров и матросов, большинство из которых ранее служило в Балтийском флоте, а в 1877—1878 гг. активно участвовало в боевых действиях против Турции (Р. Б., стр. 13). Командующим флотилией и Морской частью болгарское правительство назначило капитан-лейтенанта А. Е. Конкеевича. С 1883 г. эту должность занимал капитан-лейтенант З. П. Рожественский. Монография Р. Боева содержит немало дан

1 Ради Боев. Военният флот на България. 1879—1900 гг. Държавно военно издателство. София, 1969, 111 стр.; Владимир Павлов. Развитие на Българския военноморски флот. 1897—1913. Държавно военно издателство. София, 1970, 236 стр. Далее ссылки на эти книги (соответственно: Р. Б. и В. П.) даются в тексте.

ных о многогранной деятельности русских офицеров на болгарской службе, о разработке ими флотской документации, служебных наставлений и положений по управлению флотом, о неоднократном обновлении кадров за счет новых добровольцев. Интересно, что и после воцарения на болгарском престоле Фердинанда Саксен-Кобурга и резкого ухудшения отношений между двумя странами во второй половине 80-х годов Болгария продолжала некоторое время пользоваться услугами русских морских офицеров, только на этот раз из числа политэмигрантов, преследовавшихся на родине за революционную деятельность (мичман В. Луцкий, лейтенант Э. Серебряков и др.). Под руководством русских офицеров была создана т. н. «Машинная школа», проводились практические занятия и тактические учения. В 1882 г. по их инициативе 12 болгар были направлены на учебу в Кронштадт в Военно-морское техническое училище и Военно-пиротехническое училище (Р. Б., стр. 43). В. Павлов приводит немало фактов о том, что и в последующие годы болгарское правительство посылало своих будущих офицеров на учебу не только в Англию, Францию, Австро-Венгрию и Германию, но и в Россию. В отдельные периоды болгары являлись единственными иностранцами, допускавшимися в военно-морские училища Кронштадта. Даже после того, как во главе болгарского флота стал француз Поль Пишон, приоритет русской военно-морской школы в подготовке его личного состава сохранился. 88% флотских офицеров и механиков Болгарии, получивших специальное образование в 1897—1914 гг. за рубежом, были русскими воспитанниками (В. П., стр. 113). В. Павлов считает, что они получали лучшую мореходную практику, чем выпускники других зарубежных учебных заведений (В. П., стр. 53), а один из артиллерийских офицеров -лейтенант Д. Добрев принял участие в Цусимском сражении на крейсере «Дмитрий Донской». Авторы обеих книг отнюдь не идеализируют систему воспитания офицерского корпуса в царской России. Они раскрывают ее монархический, сословно-кастовый характер. Вместе с тем они показывают то бесспорно положительное, что (помимо корабельной практики и технических знаний) восприняли многие болгарские офицеры в России славные флотские традиции, высокий боевой дух, любовь к родине и понимание лучшими представителями военной интеллигенции нужд народа.

Интересны страницы, посвященные общественной деятельности русских офицеров в Болгарии. Р. Боев сообщает о создании в 1885 г. по инициативе 3. П. Рожественского флотского офицерского собрания, задачами которого, в частности, явились содействие повышению деловой квалификации офицерского состава флотилии и Морской части, подготовка пособий для военно-морского образования будущих болгарских командных кадров, создание журнала по морскому делу, распространение морских знаний среди населения. Русские офицеры явились учредителями Болгарского технического общества, Морской библиотеки и Военно-морского музея. Заслуживает вниМания и повествования о борьбе 3. П. Рожественского и других русских офицеров, поддержанных либеральной интеллигенцией, против попыток отдельных кругов болгарской буржуазии протащить в Народном Собрании закон о ликвидации военно-морского флота. Военно-морские силы удалось отстоять, хотя традиционная линия незаинтересованности болгарских буржуа в судьбах флота сохранилась надолго.

Рассказывая о становлении и развитии болгарского флота, Р. Боев и В. Павлов не проходят мимо его участия в войнах, которые в те годы вела Болгария. Особенно интересны описания действий парохода «Голубчик» под командованием мичмана В. Луцкого во время отражения сербской агрессии 1885 г. и миноносца «Дерзкий», торпедировавшего в 1912 г. турецкий крейсер «Хамидие». Подвиг «Дерзкого», все офицеры которого были воспитанниками военно-морских училищ Петербурга и Кронштадта, явился торжеством принципов русской военно-морской школы в болгарском флоте.

Монографии Р. Боева и В. Павлова, само собой разумеется, содержат большой материал по внутриболгарской истории, но для советского читателя особенно важно, что авторы ввели в научный оборот много новых фактов, относящихся к одной из интересных страниц истории русско-болгарских отношений.

А. И. АсколЬДОВ

НАУЧНАЯ

ЖИЗНЬ

ЮБИЛЕЙ АКАДЕМИКА Н. М. ДРУЖИНИНА

Научная общественность страны широко отметила 85-летие со дня рождения и 60-летие научной и педагогической деятельности выдающегося советского историка, действительного члена Академии наук СССР, лауреата Государственной премии, награжденного двумя орденами Ленина, срденом Трудового Красного Знамени Николая Михайловича Дружинина,

Н. М. Дружинин родился в г. Курске 1 января (ст. ст.) 1886 г. Его юные годы отмечены активным участием в революционном движении. Будучи студентом Московского университета, он в 1905 г. становится библиотекарем Московского комитета партии, а затем, после ареста и тюремного заключения, сосланный в Саратов, участвует в работе большевиков Саратовской организации РСДРП. Здесь OH снова подвергается аресту.

Знакомство еще с гимназических лет с нелегальной литературой, с произведенияМЕ Маркса, Энгельса, Ленина, а также первый опыт революционной борьбы, несомненно, оказали влияние на выбор жизненного пути будущего ученого. В 1906-1911 гг. он успешно прошел курс юридического факультета по экономическому отделению Москов ского университета и сразу же поступил на историческое отделение историко-филологического факультета. Призыв в армию в 1916 г., накануне выпускных экзаменов, отодвинул окончание курса на 1918 г. Затем Н. М. Дружинин был оставлен в универси тете для подготовки к профессорскому званию».

Но вскоре, в 1919 г., Николай Михайлович уходит в ряды Красной Армии, где ведет агитационно-пропагандистскую работу в воинских частях Москвы. Деятельное участие принял Н. М. Дружинин в решении задач начавшейся культурной революции. Много сиз им было отдано работе по культурно-политическому просвещению трудящихся, особенес в области организации музейного и экскурсионного дела. Успех этой работы определялся основательным знанием самых различных сторон русской культуры, интерес к которой с юных лет и до сих пор остается предметом не любительского увлечения, а самого тщательного изучения.

Плодотворно работает он в области отечественной истории. Итогом глубокого исследования была защищенная им в 1929 г. диссертация «Декабрист Никита Муравьева. Работы Н. М. Дружинина о декабристах составили целый цикл, явившийся значительным вкладом в историографию восстания 14 декабря 1825 г. История революционной борьбы в России стала одной из главных тем творчества ученого. Большую научну, ценность представляет изданная под его руководством многотомная документальная серия «Крестьянское движение в России», содержащая материалы O революционной борьбе крестьян России конца XVIII XIX вв. Им были разработаны подробные правила археографической обработки документов и методика изучения крестьянского движения. Ни один из тысячи документов серии не попал в нее без строгой оценки глабного редактора.

[ocr errors]

Другой обширной сферой научных интересов Н. М. Дружинина является социальноэкономическая история российской деревни. С середины 30-х годов он ведет работу над фундаментальным трудом по истории государственных крестьян. Первый том монографии «Государственные крестьяне и реформа П. Д. Киселева» опубликован в 1946 г. н был удостоен Государственной премии, второй вышел в свет в 1958 г. Этот труд Николая Михайловича представляет собой выдающееся достижение советской историографии Огромная масса нового, не известного ранее науке материала проанализирована на основе марксистско-ленинской методологии с такой тщательностью и мастерством, которые долго будут служить образцом научного творчества. Наблюдения и выводы о социальноэкономическом развитии государственной деревни, сделанные впервые Н. М. Дружининым, показали, что хотя большая масса государственных крестьян и не была лично закрепощена, она, однако, представляла собой категорию феодально зависимого крестьян

« ПредыдущаяПродолжить »