На некоторых фабриках и заводах Узбекистана ПДПС созывались нерегулярно, от случая к случаю, часто по второстепенным вопросам или вопросам, выходящим за пределы их компетенции.

Практикой деятельности производственных совещаний выявлена необходимость постоянно совершенствовать организационные формы и методы их работы, еще активнее привлекать к участию в них рабочих и служащих, устранить параллелизм и дублирование в работе производственных совещаний и многочисленных общественных творческих объединений трудящихся, возникших за годы семилетки на предприятиях.

Бурными темпами развивалось движение рационализаторов и изобретателей яркое свидетельство роста культурно-технического уровня и творческой инициативы рабочего класса. В 1959 г. на предприятиях УзССР насчитывалось 17,1 тыс. изобретателей и рационализаторов. Экономический эффект от внедрения в производство их предложений составил 13,6 млн. руб. В результате широкого развития движения рационализаторов и изобретателей в 1964 г. их число достигло 28,7 тыс. человек, а экономический эффект от внедрения в производство их предложений составил 34,9 млн. руб. 19. В годы семилетки выросла политическая активность рабочего класса, значительно возросла его роль в управлении государством и производством.

19 «Узбекистан за 7 лет (1959—1965 гг.)». Краткий статистический справочник. Ташкент, 1966.

Б. Б. КРОСС

РУССКАЯ ДИПЛОМАТИЯ И РУМЫНИЯ НАКАНУНЕ
ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Накануне первой мировой войны происходило сближение России и Румынии. Однако история русско-румынских отношений начала ХХ в. остается до сего времени Малоисследованной. Ни в советской, ни в румынской марксистской историографии нет ни одной монографии, специально посвященной этой проблеме в целом, и лишь в самые последние годы стали появляться исследования по отдельным ее аспектам '. Очень скудной является и буржуазная историография интересующего нас вопроса. По существу она исчерпывается статьей немецкого историка Э. Готшалька «Констанцское свидание», опубликованной в 1934 г. 2. Правда, русско-румынским отношениям конца 70-х начала 80-х гг. XIX в. и периода Балканских войн довольно много места уделено в книге итальянского историка Лилио Чалдеа «Внешняя политика Румынии предвоенного сорокалетия», изданной в 1933 г. в Болонье 3. Однако в распоряжении Чалдеа почти не было русских источников, и поэтому нарисованная им картина русскорумынских отношений требует существенных дополнений и поправок. Период же 1884— 1911 rr. остался, по существу, не освещенным. Та же черта незнание русских присуща и сочинениям других буржуазных историков, в той или иной мере занимавшихся вопросами внешней политики Румынии конца XIX — начала XX в. Так, например, статья известного румынского историка Николае Иорга «Қак Румыния стошла от Тройственного союза» основана исключительно на австрийских документах

ИСТОЧНИКОВ

4

1 J. Gheorghiu. Trei documente inedite despre relaţiile româno-ruse din anul 1909. — «Analele universitații Bućureşti. Seria_ştiinte sociale. Jstorie». Anul XVI 1967, рр. 109—116; Ester Uribes. La rencontre de Constanza du 14 juin 1914.- «Revue roumaine d'histoire». Tome VII, N 2, 1968, pp. 233—246; Б. Б. Кросс. Констанцское свидание. «УЗ Шуйского пед. ин-та». Вып. VIII, 1959; его же. Русско-румынские дипломатические отношения в период июльского кризиса 1914 г. «УЗ Шуйского пед. ин-та». Вып. IX, 1960; его же. Румыния и вторая Балканская война. «Славянские исследования». Л., 1966.

2 Egon Gottschalk. Die Entrevue von Constanza.- Berliner Monatshefte». 1934, N 6, S. 466-485.

3 Lilio Cialdea. La politica estera della Romania nel quarantennion prebellico. Bologna. 1933. Это — единственное до сих пор монографическое исследование внешней политики Румынии конца XIX – начала XX в.

4 N. Jorga, Comment la Romanie s'est détachée de la Triplice. Bućarest, 1933, (оттиск из журнала «Revue historique du sud-est europeen. IX annee, n 7—9. 1932). 10 История СССР, No 4

И

«личных

воспоминаниях автора». Не использовали русских источников И немецкие авторы, изучавшие историю румыно-германских отношений конца ХІХ - начала XX B.5.

Как ни парадоксально, румынские буржуазные историки проблемами не только русско-румынских отношений, но и вообще внешней политики Румынии рассматривае мого периода занимались меньше, чем даже историки западные. Этот факт объясняется, несомненно, политическими интересами румынской буржуазии: во-первых, ее ориентацией в первые годы после войны 1914-1918 гг. на Антанту и, во-вторых, ее враждебностью по отношению к Советской стране. Поэтому румынская буржуазия предпочитала не вспоминать ни о союзе с Германией и Австро-Венгрией периода конца XIX— начала ХХ в., ни о начавшемся в последние годы перед первой мировой войной сближении с Россией. Накануне и в период второй мировой войны еще более усилилась реакционность правящих кругов Румынии, подчинивших свою страну гитлеровской Германии. Неудивительно, что в это время румынские буржуазные историки не тольк» замалчивали факты русско-румынских связей и сотрудничества в прошлом, но неко торые из них утверждали, что Румыния якобы вечно играла роль бастиона Европы против нашествия «варваров Востока», к которым причислялись и славяне, в том числе русские 6.

В той мере, в какой буржуазная историография касалась все же вопросов русскорумынских отношений и внешней политики Румынии конца XIX начала ХХ в., она отдавала дань определенному и довольно ограниченному кругу идей, превратившихся в своего рода штампы. Буржуазные историки, игнорируя социально-экономические факторы, классовый характер государства и его внешней политики, преувеличивали раль отдельных личностей, а также культурных связей. Эволюция русско-румынских отношений объяснялась главным образом политическими мотивами: страхом перед Россией, позднее перед Болгарией, трансильванским вопросом. Таким образом, вольно или невольно буржуазная историография искажала, фальсифицировала историю русско-румынских отношений, в особенности политику России, чему способствовало незнание (а подчас и игнорирование) русских источников. Тем более актуальным станоВИТСЯ исследование русско-румынских отношений накануне первой мировой

войны.

Неизученность проблемы обусловила наличие в нашей исторической литературе различных мнений о позиции Румынии кануна первой мировой войны. Ряд историков (Ф. И. Нотович и др.) считали, что и в годы войны Румыния еще не окончательно порвала с Тройственным союзом и выбор ориентации зависел главным образом от хода военных действий 7. Эту же мысль мы находим и в исследовании В. Н. Виноградова «Румыния в годы первой мировой войны» 8. Вместе с тем Виноградов признает, что отход Румынии от Тройственного союза и сближение ее с Россией начались еще до войны и что уже в январе 1914 г. в румынской столице чувствовалась «разительная перемена политического климата» 9. Многие историки считают, что Румыния перешла на сторону Антанты уже в 1913 г., в итоге второй Балканской войны 10.

Румынский народ, издавна связанный дружескими узами с народами России, получил освобождение от турецкого ига благодаря русской помощи. Однако правящие круги Румынии присоединились в 1883 г. к агрессивному союзу Германии и Австро-Венгрии. Этот австро-германо-румынский блок был направлен против России и привел к резкому ухудшению русско-румынских отношений. Но когда началась первая мировая война, Румыния, вопреки требованиям союзников, сохранила нейтралитет, а затем, в 1916 г., вступила в войну на стороне Антанты. Отход Румынии от Тройственного

5 Мы отюндь не упрекаем авторов, а лишь констатируем факты отсутствия русских источников при освещении русско-румынских отношений.

6 См., напр., С. C. Giurescu. Die europäische Rolle des rumänischen Volkes. Bukarest. 1941, S. 5, 6, 9, 18, 20, 25.

7 См., напр., Ф. И. Нотович. Бухарестский мир 1918. М., 1959, стр. 18, 19, 22 и др. 3 См. В. Н. Виноградов. Румыния в годы первой мировой войны. М., 1963, стр. 168.

9 Там же, стр. 38. См. его же. Русско-румынские отношения в годы первой мировой войны (1914—1916 гг.) «Новая и новейшая история Румынии (сб. статей)». М, 1963, стр. 226; его же. Внешнеполитическая ориентация правящих кругов Румынии накануне первой мировой войны. «Новая и новейшая история», 1960, No 1, стр. 59-60. 10 В. И. Бовыкин. Очерки истории внешней политики России. Конец XIX века 1917 год. М., 1960, стр. 131; П. Н. Ефремов. Внешняя политика России (1907— 1914 гг.). М., 1961, стр. 181; Ю. О. Боев. ПолІтика ФранцІЇ на Балканах напередодні першої світової ІмперІалІстичноЇ воіни (1912-1913 рр.). Київ, 1958, стр. 190; А. И. Звавич. Обострение противоречий между империалистическими державами накануне первой мировой войны. М., 1962, стр. 80; М. Э. Айрапетян. Вторая Балканская война и ее последствия. Сб. статей «На путях к мировой войне 19141918 гг.». М., 1940, стр. 199.

союза начался еще до 1914 г. и был обусловлен рядом внутриполитических и внешнеполитических факторов.

Среди этих факторов определенную роль сыграла русская дипломатия, активизировавшаяся в Румынии с 1910 г. Задача настоящего исследования заключается в том, чтобы выяснить мотивы, цели и методы царской дипломатии.

Накануне первой мировой войны улучшение отношений с Румынией, отрыв Румынии от Тройственного союза и привлечение ее на сторону России было признано царским правительством одной из важнейших внешнеполитических задач 11. Чем было вызвано это решение?

В своих «Воспоминаниях» Сазонов утверждает, что вопрос об отношении к Румынии привлек к себе его «серьезное внимание» сразу же после того, как он был назначен в сентябре 1910 г. министром иностранных дел. Однако на первых порах он был отвлечен еще более неотложной проблемой отношениями с Германией, которые, как пишет Сазонов, «оставляли желать весьма многого И которые казались мне требующими упорядочения в первую голову» 12. Затем, рассказывает Сазонов, «тяжелая болезнь отсрвала меня на долгое время от только что налаживавшейся работы». Зато, вернувшись к управлению делами, Сазонов, по его словам, «постарался наверстать потерянное время» 13. Интерес к Румынии министра иностранных дел он сам объясняет следующим образом: «Мне казалось, что задачей русского министра иностранных дел должно было быть помочь румынскому правительству и общественному мнению разобраться в сущности в весьма несложном вопросе его внешнеполитических интересов...». Более того, он утверждал, что царское правительство ничего не желало от Румынии «кроме приобретения ее искреннего расположения», но Румыния могла ожидать от России «серьезной помощи в деле своего национального возрождения, когда таковое было бы поставлено на очередь неизбежным ходом исторических событий» 14. Конечно, трудно поверить в абсолютное бескорыстне царского правительства в отношении Ру

мынии.

Известно, что царская Россия не имела существенных экономических интересов на Балканах 15. Доля России во внешней торговле Румынии, как и доля Румынии во внешней торговле России, была ничтожна. В 1910 г. из общей стоимости румынского экспорта в 616 504 872 леи на долю России приходилось лишь 6261 849 лей, т. е. немногим более 1%, а из 409 715 576 лей стоимости румынского импорта доля русских товаров составляла 11771 107 лей, т. е. примерно 2,5% 16. По отношению к общему вывозу из России (в 1911 г. — 1 591 411 000 руб.) экспорт в Румынию (в 1911 г. — 29 720 000 руб.) не достигал и 2%, а доля импорта из Румынии (в 1911 г.- - 2846000 руб.) в общей сумме русского ввоза (в 1911 г. — -1161682 000 руб.) составляла менее 0,25% 17. Таким образом, русско-румынские торговые связи не играли и не могли играть определяющей роли во взаимоотношениях между двумя государствами. О вывозе русских капиталов в Румынию не приходится и говорить. На мировом рынке Россия и Румыния являлись конкурентами. Основными статьями румынского экспорта были хлеб и нефть. В 1909— 1914 гг. Румыния вывозила B среднем 1 353 123,6 т пшеницы B год, занимая 4-е место B мире. Первое место занимала Россия (4348981,7 т). По вывозу России принадлежало Румынии (1193804,2 т), а (718 905,6 т) 18. По добыче нефти Россия в 1911 г. стояла на втором месте в мире (9 169 600 т), а Румыния—на 3-м (1 545 299 т) 19. Россия в 1909—1913 гг. вывозила нефти

кукурузы первое

место

- 3-е

11 См. Докладную записку Сазонова Николаю II от 6 декабря (23 ноября) 1913 г. «Красный архив», т. VI. М., 1924, стр. 75; см. также «Константинополь и проливы», т. 1. М., 1925, стр. 74—75.

12 С. Д. Сазонов. Воспоминания. Берлин, 1927, стр. 121.

13 Там же.

14 Там же, стр. 125.

15 В. И. Бовыкин. Указ. соч., стр. 119.

16 «Anuarul statistic al României. București, 1912 (далее: An. st. 1912), pp. 321, 327, 329. См. также К. К. Грюнвальд. Румыния (Экономический очерк). Пг., 1917, стр. 81; N. N. Schebeko. Souvenirs. Paris, 1936, p. 131.

17 «Deutsches Handels-Archiv. Zeitschrift für Handel und Gewerbe, herausgegeben im Reichsamt des Jnnern. Jahrgang 1914, März - Heft». Berlin, S. 353. См. также «Сведения о внешней торговле по Европейской границе за декабрь и за весь 1911 год». 1911. Вып. 316(12). СПб., 1912, стр. 10. Нужно иметь также в виду, что значительная часть русских товаров, вывезенных в Румынию, шла затем по Дунаю в третьи страны, чем объясняется некоторое несс ответствие между русскими И румынскими

данными.

18 К. К. Грюнвальд. Указ. соч., стр. 20; N. Xénopol. Ja richesse de la Roumanie. Bucarest, 1916, p. 8.

19 Қ. К. Грюнвальд. Указ. соч., стр. 38.

и нефтепродуктов в среднем в год 50 140 000 пудов 20, т. е. примерно 821 346 т, в то время как Румыния в 1910 г. вывезла 586 151 т нефти

21

Итак, очевидно, что в стремлении царского правительства к сближению с Румынией основная роль принадлежала не экономическим, a политическим мотивам. Последние определялись переменой политической обстановки на Балканах и в Европе в целом. После Боснийского кризиса 1908—1909 гг. резко обострились противоречия между Россией и Австро-Венгрией. Рост национально-освободительного движения балканских народов делал неизбежными серьезные перемены на Балканах. Это заставляло Россию, Австро-Венгрию и Германию еще более активизировать свою балканскую политику, что, в свою очередь, не могло не обострить борьбы империалистических держав из-за Балкан, имевших важное стратегическое значение.

Одновременно в связи с быстрым развитием англо-германских противоречий стремительно нарастала угроза мировой войны. Россия, зависимость которой от Франция и Англии после 1905 г. возросла, примкнув к англо-французской Антанте, активно готовилась к войне. Отсюда и вытекали ее политические задачи в отношении Румынии. Известно, что после Боснийского кризиса влиятельная группа в правящих кругах России, во главе которой стоял председатель Совета министров П. А. Столыпин, а после его смерти — В. Н. Коковцев, считала Россию не готовой к войне с Австро-Венгрией и Германией. Ставленник Столыпина (и его зять) министр иностранных дел С. Д. Сазонов стремился создать на Балканах для противодействия австро-германской экспансии в этом районе союз стран, охвативший бы, помимо Болгарии и Сербии, также Грецию, Турцию и Румынию 22.

Внешнеполитическая программа правительства и, в частности, вопрос о русско-румынских отношениях вызывали неодинаковое отношение со стороны русской общест венности. План правительства в отношении создания балканской группировки поддерживала влиятельная газета «Новое время», которая писала 15 апреля 1909 г., что нужно сделать все возможное, чтобы «не отбросить Румынию в ряды наших полити ческих противников» 23. Кадеты считали этот план нереальным и выступали за создание блока только славянских государств, «с исключением как Турции, так и Румынии и Греции» 24. Н. Н. Шебеко, бывший в 1912—1913 гг. посланником в Бухаресте, писал в своих воспоминаниях, что некоторые политические течения в России выступали против какого-либо сближения с Румынией 25. Он пишет также о том, что ему приходилось бороться не только против политических противников России, «но и против нашей прессы, которая настойчиво делала игру наших противников ожесточенными атаками против Румынии» 26. Шебеко не раз обращался в Министерство иностранных дел с просьбами «по возможности удержать нашу печать» от нападок на Румынию 27. В апреле 1914 г., уже будучи послом в Вене, он вновь сетовал на поведение русской прессы в румынском вопросе 23. Конечно, опасения Шебеко были преувеличены: отношения между государствами определяются более существенными факторами, чем статьи, и эволюция внешней политики Румынии служит еще одним подтверждением этой истины. Сазонов за свою балканскую политику также подвергался ожесточенным нападкам со стороны прессы, но продолжал работу по созданию балканской конфедерации до конца 1913 г.29, когда, убедившись в провале своих первоначальных замыслов, он стал поддерживать курс на войну с Австро-Венгрией 30.

газетные

С этого времени политика царской России в отношении Румынии исходила из общих задач дипломатической подготовки к империалистической войне стратегическими сооб

20 «Сведения о внешней торговле по Европейской границе за декабрь и за весь 1914 г.». 1914. Вып. 352/12. Пг., 1915, стр. 3.

21 An. st. 1912, p. 325.

22 См. И. В. Бестужев. Борьба в России по вопросам внешней политики 1906— 1910. М., 1961, стр. 51, 65, 326—340; его же. Борьба в России по вопросам внешней политики накануне первой мировой войны (1910—1914). «Исторические записки», т. 75, стр. 45-60.

23 «Новое время», 15 апреля 1909 г. См. также «Новое время», 23 октября, 6 и 14 ноября 1909 г. Характеристику позиции этой газеты см. И. В. Бестужев. Борьба в России по вопросам внешней политики. 1906—1910, стр. 10. Даты везде даны по новому

стилю.

24 <<Речь», 18 ноября 1909.

25 N. N. Schebeko. Op cit., p. 131.

26 Там же, стр. 137.

27 АВПР, ф. Канцелярия, 1913, д. 103, л. 169.

28 «Международные отношения в эпоху империализма» (далее: МОЭИ). Серия III, т. II, No 146.

29 См. И. В. Бестужев. Борьба в России по вопросам внешней политики накануне первой мировой войны (1910—1914). «Исторические записки», т. 75, стр. 60, 62, 71. 30 Там же, стр. 78. Вероятно, Сазонов учитывал и укрепление военной мощи России

и позицию ее союзников, Англии и Франции, а также другие факторы.

ражениями 31. В назревавшей войне Румыния могла быть связующим звеном между Россией и Сербией, которой угрожала австро-германская агрессия 32. Румыния связывала территориально не только Россию с Сербией, но и Австро-Венгрию с Болгарией, в которой у власти с июля 1913 г. стояло австрофильское правительство Радославова, и с Турцией, прогерманская ориентация которой с конца 1913 г. казалась очевидной. В случае войны с Сербией именно через Румынию должна была проходить железная дорога Берлин — Багдад. Привлечь на свою сторону Румынию означало для России перерезать этот путь, разорвать намечавшийся блок «центральных держав» на изолированные группы 33.

две

Выступление Румынии на стороне Германии передало бы в руки центральных держав не только такую важную водную артерию, как Дунай, но и базу на Черном море (Констанца), опираясь на которую австро-германо-турецкий флот мог бы угрожать русскому флоту и черноморскому побережью России. Еще задолго до начала войны царское правительство обсуждало вопрос о проведении военных операций против Турции, в частности в районе проливов 34.

Определенное значение имели и людские ресурсы Румынии. Оценку русскими военными кругами румынской армии мы находим в «Памятной записке о силах и вероятных планах наших западных противников», составленной в отделе генерал-квартирмейстера генерального штаба в апреле 1914 г.: «В случае войны Румыния может выставить следующее количество войск первой линии — 5 корпусов... и 2 кавалерийские дивизии... или 251 200 штыков, 13000 сабель, 768 орудий и 474 пулемета» 35. В зависимости от этой, сравнительно высокой оценки и находились усилия по привлечению или хотя бы нейтрализации Румынии. Известно, что ввиду возможности выступления Румынии против России - согласно плану стратегического развертывания русских войск - для прикрытия левого фланга будущего фронта со стороны Румынии выделялась специальная 7-я армия 36. Выступление Румынии против Австро-Венгрии освободило бы эти силы для использования их на западном фронте или против Турции. Данилов, генерал-квартирмейстер генерального штаба в те годы, пишет в своих воспоминаниях: «Совместные усилия Сербии и Румынии против Австрии могли, конечно, освободить часть наших сил на Галичском фронте и способствовать усилению нашего военного положения против Германии» 37

С оперативной точки зрения Румыния также занимала крайне выгодное положение. В написанном советскими военными историками исследовании «Стратегический очерк войны 1914—1918 гг. Румынский фронт», говорится, что выступление Румынии против австро-германского блока «создавало новый плацдарм для совместных действий соединенных сил русских и румын, с одной стороны, и союзников от Салоник - с другой против Германии и Австрии. Действительно, Румыния представляла из себя ворота для вторжения русской армии на Балканы. Из Румынии открывались кратчайшие операционные направления на Константинополь, Софию и Будапешт в обход и в тыл укрепле ний позиций противника» 38.

Подводя итоги, авторы этого «Стратегического очерка» пишут, что «сама по себе Румыния... не представляла большой величины ни в политическом, НИ B военном OTHOшении, но благодаря своему выгодному географическому положению на Балканах, ее выступление создавало благоприятную обстановку, некоторый плацдарм для развертывания сил в выгодном направлении. Но это выступление в полной мере могло дать все результаты лишь при условии надлежащей подготовки к нему и его использованию». В противном случае «Румыния в значительной мере могла ухудшить общую стратегическую обстановку и явиться бременем для своих союзников» 39.

Все это позволяет понять, почему русские военные круги доказывали в 1914 г. «совершенную необходимость с военной точки зрения на случай войны с Тройственным союзом» привлечь на сторону России Румынию 40

31 См. «Стратегический очерк войны 1914—1918 гг. Румынский фронт». Сост. Ф. И. Васильев. М., 1922, стр. 31.

32 См. МОЭИ, серия III, т. V, No 9.

33 См. «Стратегический очерк...», стр. 27—28.

34 См. Журнал Особого совещания от 21/8 февраля 1914 г., МОЭИ, серия III, т. 1, 295.

35 ЦГВИА, Ф. 2000, оп. 1, д. 1844, лл. 8, 30; см. также G. Frantz. Russlands Eintrift in den Weltkrieg. B. 1924, S. 117; А. М. Зайончковский. Подготовка России к империалистической войне. Очерки военной подготовки и первоначальных планов. М., 1926, стр. 99.

36 См. А. М. Зайончковский. Мировая война. Маневренный период 1914— 1915 на русском театре, т. II. М., 1938, стр. 31.

37 Ю. Н. Данилов. Россия в мировой войне (1914—1915). Берлин, 1924, стр. 72. 38 «Стратегический очерк», стр. 28.

39 Там же, стр. 31. См. также А. Зайончковский. Мировая война 1914—1918 гг. т. II. М., 1938, стр. 87-88.

40 Доклад ген.-майора Леонтьева вел. кн. Николаю Николаевичу. МОЭИ, серия III, т. VI/I, No 136.