Таблица 1 Бюджеты крестьян Муромской вотчины в 1829 г. (в руб. серебром) всего 5% от общей суммы доходов, т. е. в это время у большинства дв ров этой группы не было достаточной материальной основы для ра ширенного воспроизводства Наиболее убедительным критерием справедливости приведенных пр порций является хозяйственная характеристика дворов вотчины. Вот к кой она предстала перед составителем описи Цвет-Ивановым: «Крест 16 Упомянутая узкая группа хозяйств крестьян-предпринимателей безусловно име свободные средства. Так, по свидетельству купца, который вел тяжбу с первым богач вотчины Иваном Богатовым, капитала у Богатова было 20 тыс. руб. нское строение в селе Позднякове и деревнях Ефановой и Ефремовой месте с приказчиком Тарасовым осмотрено и дома оказались изрядные, но только крыши на многих из них, особенно в селе Позднякове, биты, представляя вид неприятной... трубы деревянные низки и киричные на многих домах сверху развалились и глина выпала. Между ем в немногих деревенских домах жить на зиму будет невозможно, потому что потолки готовы даже к падению от ветхости и у многих дворы и ворота тоже развалились» 17. И это пишется из вотчины, где строевого есу было более 4 тыс. дес., и крестьяне еще в недавнее время «снабжаи дровами чуть не весь Муромский уезд». За вотчиной имелась значительная оброчная недоимка. Сам по себе факт наличия недоимки выражал прежде всего борьбу крестьян против крепостнического гнета, но нет сомнения в том, что это было и свидетельством несоответствия между доходной и расходной частями бюджета крестьянских ХОЗЯЙСТВ 18. На отсутствие у крестьян денежных резервов указывает и то, что в эти годы покупка ими рекрутских квитанций стала редким исключением. Справедливость дефицитности бюджетов для большинства крестьянских позяйств подтверждается фактом значительного обеднения основной массы крестьянских хозяйств вотчины по сравнению с началом XIX в. Уровень благосостояния крестьянского хозяйства выражался в количестве скота, качестве хозяйственных построек, количестве и качестве одежды, утвари, наличии денежных резервов, резервов хлеба и пр. На рубеже XVIII и XIX вв. благосостояние крестьян вотчины было выше некоего среднего уровня, типичного для крепостной оброчной деревни того времени. Крестьяне вотчины имели значительное количество скота 19. В то время у большинства хозяйств имелись значительные резервы. Это выражалось, в частности, в том, что в последней трети XVIII в. крестьянами вотчины рекрутская повинность отправлялась преимущественно путем покупки за себя людей со стороны. Это широко практиковалось и в первые годы XIX в. В последующие годы покупались рекрутские квитанции. Только за первые два десятилетия XIX в. крестьянами вотчины было куплено по крайней мере 34 (!) рекрутских квитанций 20. Описи имущества, погоревшего у крестьян во время пожаров 1818 и 1819 гг., свидетельствуют, что большая часть домовых строений была в то время весьма исправна и оценивалась во много сот рублей асс. каждое. В тех же документах указывается наличие во многих дворах значительного количества покупного хлеба, одежды и утвари 21. Но на рубеже 20-х годов, когда отчетливо выявилось несоответствие между доходами и расходами крестьян, вотчинные документы запестрели сообщениями о невозможности прокормиться. Начиная с 30-х годов, вотчина уже глядела развалившимися крышами и славилась голодными бунтами. В 1840 г. уроженка деревни, приехавшая из Москвы, была поражена картиной крайней бедности крестьян: «Я и сама вижу в них их 17 ГАМО, Ф. 1850, оп. 1, т. 1, д. 847, л. 61. 18 Во дворах бедной группы, в расчете на душу м.п. недоимка составляла 18,3 руб., средней - 13,5 руб., богатой - 5,1 руб. 19 Так, по данным подворной списи вотчины 1806 г. две трети дворов имели трех и более лошадей, а две пятых четыре и более. Трех и более коров имели четыре пятых дворов вотчины. В то время как однолошадные дворы составляли менее 6% от числа всех хозяйств. В среднем по вотчине в расчете на ревизскую душу приходилось лошадей 0,9, коров - 1,1. Материалы этой подворной описи приведены в сдной из сводных таблиц в упомянутой статье И. Д. Ковальченко и Л. В. Милова. Основываясь на них, авторы отнесли к группе зажиточных 44,7% дворов вотчины. См. «История СССР», 1966, No 4, стр. 78. 20 ОПИ ГИМ, Ф. 14, д. 1609, л. 96; д. 1610, л. 105; д. 1614, л. 15. 21 Там же, д. 1615, лл. 48, 50, 51; д. 1616, лл. 41—48. 4 История СССР, No 3 бедность, ибо многие пошли по миру, почти половина села так, что на них глядеть нельзя без сострадания, еще там есть две деревни, которые тож принадлежат к Его Сиятельству, то там и все почти нищие, есть такие бедные, которые по трое суток не евши бывают...» 22. В 1849 г. огромная толпа, сотни человек, с неистовым криком осадили дом управляющего требуя хлеба. Среди них были и крестьяне, «числившиеся состоятель ными». Все это свидетельствует об обнищании крестьян, об отсутствии хозяйствах каких-либо резервов. Это подтверждается и тем, что за 3050-е годы нами отысканы сведения о покупке всего лишь четырех рек рутских квитанций 23. Количество скота последовательно снижалось Для двух деревень вотчины, Ефановой и Ефремовой, есть сведения о ко личестве скота за 1836 г. Сравнение с данными подворной описи 1805 г свидетельствует, что за 30 лет, т. е. в течение жизни одного поколения здесь лошадей уменьшилось наполовину, коров более чем на 60%, мел кого скота на 40% 25. Об обеднении свидетельствует и сравнение стоимо сти погоревшего имущества в 1819 г. и в 1850 г. Сравним общую стои мость сгоревшего. Таблица 2* Общая стоимость сгоревшего в расчете на двор (в руб. сер.) Год Всего дворов 24 в среднем • опи гим, ф. 14, д. 1606, лл. 41—48; д. 1637, лл. 73-80. Если в 1819 г. до 200 руб. оценивалось имущество и строения 2/5 дво ров, то в 1850 г. в 3/4 хозяйств оно оценивалось ниже этой суммы. Пока зательно и резкое сокращение числа хозяйств, где стоимость сгоревшего имущества превышала 500 руб. В среднем в 1850 г. имущество, построй ки и др. оценивались на 40% менее, чем за 30 лет перед этим. Уже упоминалось о высылке из вотчины полутора десятка разорив шихся семейств. В 1858 г. 10% ревизских душ вотчины числились бобы лями, не имели земельного надела, не несли никаких повинностей, был пауперами 26. Эту картину разорения дополняет в своих воспоминания академик И. М. Губкин, который был родом из села Позднякова 27. Совокупность всех этих свидетельств не оставляет сомнения в том что в течение первой половины XIX в. для многих дворов хозяйств Му ромской вотчины повинности носили разорительный характер. Этапы об нищания крестьян совпадают со временем стремительного роста оброко в первые два десятилетия оброки выросли в пересчете на серебро почт в 2 раза, в 30—40-е годы из крестьян выколотили сверх оброков окол 20 тыс. руб. оброчной недоимки 28. Громадное увеличение неземледель ческих занятий, в условиях, когда доходы от них поглощались помещи ком, не компенсировало упадок земледелия. При отсутствии денежны резервов, участившиеся неурожаи, которые были знамением времени, пр 22 Там же, д. 1627, лл. 118-119. 23 ОПИ ГИМ, ф. 14, д. 1610, л. 105; д. 1614, л. 1. 24 См. Р. М. Введенский. К вопросу O расслоении оброчного крестьянств — первой половине XIX в. «Уч. зап. пед. ин-та им. В. И. Ленина», т. 28 в конце XVIII M., 1967. 25 ОПИ ГИМ, ф. 14, д. 1625, лл. 257-263; д. 1697, лл. 1—68. 26 ОПИ ГИМ, ф. 14, д. 1699, л. 96 27 И. Губкин. Моя молодость. М., 1937. 28 ОПИ ГИМ, ф. 14, д. 1670, л. 1; д. 1700, л. 41. зависимости крестьян от рыночных цен на хлеб, ставили сотни крестьянских семейств в поистине трагическое положение. «В неурожайный год, - значится в губернаторском отчете, — крестьяне... расстраивают себя в один год до того, что несколько за тем урожайных сряду лет, недостаточны вознаградить их потери...» 29 Определенную роль в обеднении крестьян сыграло и заметное понижение заработков на Волге 30. Не могла не отразиться на благосостоянии крестьян покупка в 10-х годах значительного числа рекрутских квиганций 31, нельзя игнорировать и факт эксплуатации бедноты зажиточными крестьянами вотчины. За 30 предреформенных лет население вотчины не увеличилось, а несколько сократилось. С учетом отданных в рекруты или переведенных в Пермские вотчины можно говорить о том, что в вотчине прироста населения не было, или же он был ничтожно мал. Уровень жизни крестьян Муромской вотчины был типичным для того района, где она находилась. В самом деле, условия, определявшие его в вотчине, были типичными для Муромского уезда в целом. Типичным было малоземелье 32, необеспеченность своим хлебом, значительное сокращение количества скота, прежде всего лошадей и коров 33, размер оброков 34 И для уезда, и для губернии в целом характерны повсеместное, широчайшее распространение неземледельческих промыслов. Для кресть 29 ЦГИА СССР, ф. 2181, оп. 3, д. 111, лл. 50—51. 30 Это объясняется прежде всего широким введением, начиная с 20-х годов, коиных машин, которые сильно сократили потребность в бурлаках, а также увеличением предложения труда. На это неоднократно указывали и крестьяне вотчины и приказчик. Вотчинный архив содержит указание на степень падения заработков на Волге. Так, в 1816 г. с Волги «приносили» «без мала 300 рублей» (асс.). Такой заработок считался. правда, очень хорошим. В 1830 г. заработки хрестьян на Волге составили всего 60— 90 руб. асс. (А. И. Шубин. Волга и волжское судоходство. М., 1927, стр. 238; ГАМО, ф. 1850, оп. 1, т. 1, д. 843, л. 84; ОПИ ГИМ, ф. 14, д. 1615, л. 20; д. 1624, л. 34). Падение заработков при работах по вольному найму было характерно не только для волжских работ, известно «существенное падение оплаты труда в XVIII и первой половине XIX в.» (С. Г. Струмилин. Очерки экономической истории России. М., 1966, стр. 96). Чтобы компенсировать упадок заработков сотни и сотни крестьян стали прирабатывать на «фабриках». Неземледельческие занятия становятся круглогодичными. «УЗ пед. ин-та им. В. И. Ленина», No 187. М., 1962, стр. 44—46. 31 За 19 квитанций, купленных в 10-е годы, крестьяне должны были уплатить помещику громадную сумму - - 38 тыс. руб. асс. Оплата растянулась на долгие годы. Так, например, двое крестьян с. Позднякова, купив в 1810 г. по половине квитанции, сумели в 1817 г. уплатить помещику лишь 2/3 ее стоимости. Это было типично для многих (ОПИ ГИМ, ф. 14, д. 1614, лл. 43—44). 32 Так, в последней трети XVIII в., в среднем по Муромскому уезду пашни приходилось 0,8 дес. на душу м. п., в 1860 г.— — 1,8 дес. (А. И. Разгон. Крестьяне Ивановской вотчины Шереметьевых во второй половине XVIII в. Канд дисс. М., 1957, л. 105; «Приложение к трудам редакционных комиссий. Владимирская губерния». СПб., 1860, стр. 2-51). 33 В отчете губернатора за 1828 г. читаем: «... в уездах Шуйском, Ковровском, Вязниковском, Гороховском, Муромском, Мелечковском, Судогодском, Покровском по скудному и песчаного грунта урожая продовольствуются жители своим хлебом не более, как 6 месяцев. На прочее время и на засев полей приобретают покупкою из хлебородных губерний» (ЦГИА СССР, ф. 1281, оп. 11, д. 26, л. 38). В 1829 г. «из плодородных губерний» было привезено во Владимирскую губ. 214 635 четвертей хлеба (там же, д. 27, л. 26). В Муром из Морши ежегодно прибывало 5 барок с хлебом (Владимирский обл. архив, ф. 14, д. 10660, л. 69). Столь же характерным для этого времени было и сокращение количества скота. Так, в Муромском уезде за 10 лет, с 1846 по 1856 г., количество лошадей сократилось на 20%, а число коров - почти вдвое. Значительное уменьшение скота было характерно и для губернии в целом. (ЦГИА СССР, ф. 1281, оп. 4, д. 31, л. 92; д. 66, л. 120; Владимирский обл. архив, ф. 14, д. 8568, лл. 1— 28; д. 10606, лл. 5, 29, 37, 59, 75, 86, 99, 123, 134, 158, 170, 189, 213). 3 «Приложения к трудам редакционных комиссий. Владимирская губерния», стр. 24—26. ян Муромского уезда как раз характерны были «волжские работы» летом и приработок на «фабриках» в сочетании с извозом зимой. Сычевская вотчина 35 в начале XIX в. была чисто земледельческой, но за первые четыре десятилетия в занятиях крестьян произошли громад ные изменения. К середине 40-х годов около трех четвертей трудоспособных мужчин работали по найму и преимущественно на «фабриках» Москвы и Подмосковья. Причем, расчет за работу, как правило, производился не с самими крестьянами, а со служителем московской конторы помещика или со специально для этого приставленным старостой, у которого были списки всех работников вотчины, их вызывали оттуда «по приискании работ». В архивах вотчины имеется целый ряд расчетных бедомостей, а также других документов, где указаны размер «ряда», сумм, выданных на питание, приобретение одежды и другие расходы, а также размер чистого заработка», т. е. того, что оставалось за вычетом всех этих расходов к выдаче на руки 36. Говоря о заработках крестьян, мы называем именно этот «чистый заработок», что было принято самими крестьянами и вотчинной администрацией. { По вотчине имеется ряд подворных описей. В последней, относящейс 1 к.1844 г., по 3 деревням (58 дворов) есть сведения по каждому двору о том, кто, где и за какую плату работает и каков общий доход двора. Размер этих доходов соответствует данным расчетных ведомостей и других документов, где указан размер заработков крестьян. Полная идентичность условий жизни, размера повинностей и характера занятий крестьян остальных деревень, делают эти сведения типичными для вотчины в целом. Источники эти дополняются кругом документов, обычных для вотчинного архива. Жесткая регламентация хозяйственной деятельности крестьян, контроль за расходованием заработков привели к нивелировке имущественного положения хозяйств вотчины по сравнению с началом XIX в. К 1844 г. вотчина оставалась социально однородной37, но в рамках этого между дворами вотчины существовало значительное и имущественное неравенство. Работа по найму, при условии контроля за заработками, сводилась для крестьян к выработке оброка. Главным источником благосостояния семейств оставалось земледелие. Поэтому собственно крестьянское хозяйство по-прежнему характеризовалось размером посева, наличием лошадей и другого скота. В соответствии с их хозяйственной характеристикой, к группе бедных отнесены дворы, имеющие 1 лошадь. Таких в числе 58 было 12 дворов (21%), в средней группе — 43 двора (74%), богатых, где было 4 лоша. 35 Сычевская вотчина была расположена в Сычевском уезде Смоленской губернии. экономически примыкавшем к соседним Московской и Калужской губерниям (ЦГИА СССР, ф. 1281, оп. 3, д. 111, лл. 50—51; оп. 4, д. 73, лл. 74—75; оп. 11, д. 130, л. 30; см. также П. Шестаков. География Смоленской губернии. Памятная книжка Смоленской губернии за 1857 г., стр. 96). Вотчина состояла из села и 26 деревень. В 1844 г. здесь насчитывалось 305 дворов, 1288 ревизских душ. Всей земли на душу м. п. приходилось 4,9 дес., в TOM числе пашни - 3,7 дес. (ОПИ ГИМ, Ф. 14, д. 2738, л. 16: д. 2746, л. 28). - 36 ГАМО, Ф. 1850, оп. 1, т. 1, д. 859, л. 2; д. 1029, л. 22; ОПИ ГИМ, ф. 14, д. 2746. лл. 1—10; д. 2747, лл. 26, 34; д. 2750, лл. 21, 112; д. 2751, лл. 2, 7; д. 2753, лл. 26. 27, 49, 55-75, 78--113; д. 2754, лл. 28-42. 37 Для достижения этого 62 двора вотчины насильственно, по два - три были сведены под одну крышу, а 42 беднейших хозяйства отправлены в Пермские вотчины Голицыных. Для выработки оброка посылалась большая часть мужчин-работников. прежде всего из бедных дворов. На зажиточные дворы возлагалось обязанность «помогать>> бедным семенами и в обработке земли. Оброчное обложение производилось «по состояниям» (ОПИ ГИМ, ф. 14, д. 2650, л. 144; д. 2656, лл. 52-54; д. 2657, лл. 87104; д. 2754, лл. 28-42; ГАМО, ф. 1850, оп. 1, т. 1, д. 1027, лл. 40--41). |