Изображения страниц
PDF
EPUB

Одно можно сказать без колебаний. Если бы северное население было консолидировано в такие же этнически однородные «племена», какие существовали в Южной Руси, то возникновение разноплеменного города, каким нам представляется Новгород, было бы невозможно. Невозможным было бы и создание такой гигантской федерации разных племен. Таким образом, как это ни парадоксально, централизация северного населения диктовалась как раз отсутствием местных центров, тогда как их наличие в Южной Руси, наоборот, задерживало объединение всех «племен» вокруг Киева; их объединение произошло только при первых Рюриковичах, а не до них, как в Новгороде.

С другой стороны, раннее возникновение такого города, как Новгород, сказалось и на всей последующей судьбе градостроительства в пределах Новгородской земли и на особенностях социального состава населения самого Новгорода. На огромных пространствах Новгородской земли практически почти нет городов, кроме Пскова, Ладоги, Руссы и Торжка, расположенных на ее окраинах и бывших пригородами Новгорода. В то же время в Южной Руси таких городов десятки. Объясняется это, по-видимому, тем, что новгородская боярская знать с самого начала жила в Новгороде и не строила своих городов. Новгород, как показывают раскопки, был городом не ремесленников и торговцев, а богатых бояр-землевладельцев, имевших обширные владения во всей земле, но живших в Новгороде, где они держали своих ремесленников и торговых людей для обработки и реализации тех природных богатств, которые поступали к ним из их владений. Их пребывание в Новгороде было необходимо и для участия в федеративных органах власти, и в борьбе за эту власть, дававшую в их руки новые денежные и земельные богатства. Именно концентрация в самом Новгороде всей боярской знати необъятной Новгородской земли и не позволила прочно обосноваться здесь ни первым Рюриковичам, ни их потомкам, определив тот своеобразный политический строй, которым Новгород отличается от других русских городов.

Кроме рассмотренных выше трех разноэтничных контингентов возникающего Новгорода, в легенде упомянута еще и чудь. Текстологически это упоминание выглядит как вставка, поскольку чудь не названа E первом перечислении «новгородских людей». Исключая поэтому чудь из числа горожан, мы получаем представление о трех этнических, а соотвегственно и политических компонентах, из которых возник город. В предыдущем разделе статьи были приведены материалы, свидетельствующие о существовании именно трехчленной структуры первоначального Новгорода. Добавим к этому, что, согласно летописному показанию, Игорь «уставляет» дань варягам опять от тех же словен, кривичей и мери, а чудь в этом рассказе не упомянута 81.

[ocr errors]

Как же образовались три древнейших городских конца? Говоря сейчас о концах Новгорода, мы подразумеваем его отдельные части. Однако при своем образовании это были, по-видимому, еще не подразделения целого, а, напротив, совокупности отдельных поселков усадеб — то, что называлось концом в Новгородской земле еще в XV в.: группа нескольких деревень, объединенных в административное целое 82. Следовательно, Новгород по мере своего роста не распадался на концы,

81 НПЛ, стр. 107.

* Б. Д. Греков. Новгородский дом святой Софии, ч. 1. СПб., 1914, стр. 291.

а образовался из этих концов. Отсюда и первоначальность его федеративного устройства, и несоответствие его структуры княжеской сотенной администрации, и изначальность первой по отношению ко второй.

Раскопки обнаружили существование на месте исследованного в 1951—1962 гг. участка Неревского конца двух первоначальных поселков, которые лишь по мере своего расширения слились со временем в одну улицу. 83 До этого их разделял пустырь, постепенно застроенный с обеих сторон. Каждый конец и был первоначально совокупностью таких отдельных, видимо, родовых поселков, что определило и федеративность внутреннего устройства самого конца. Ведь и в концах были

85

84

свои

веча, которые, в свою очередь, не составляют низшей ступени системы вечевого строя, поскольку известно и об уличанских вечевых сходках. Возможно, демократичность состава вечевых собраний увеличивалась от общегородского к кончанским и далее к уличанским вечам.

[ocr errors]

Между прочим, кончанские организации также восходят, как предположил А. В. АрциховскИЙ 86, к балтийским славянам, у которых имелись общественные здания контины центры отдельных частей города 87. Концы прослеживаются и в Пскове, Руссе, Ладоге, Кореле, Ростове, Смоленске, однако сомнительно, чтобы они были и в других городах древней Руси. О московских концах мы ничего не знаем, кроме позднего упоминания Острого конца 88; Копырев конец в Киеве - это всего лишь действительно окраинный конец городской территории

--

89

Вече Людина конца собиралось у церкви Бориса и Глеба з Детинце 90, вече Неревского конца - у церкви Сорока святых 91, вече Славенского конца - у церкви Николы на Дворище 92. О местах сбора веч Загородского и Плотницкого концов ничего не известно, что само по себе достаточно показательно.

Где же собиралось общегородское вече? На первый взгляд, это хорошо известно, поскольку летопись не раз говорит о сходках на Ярославовом дворище. Но у нас имеются и ее свидетельства о сборах в Детинце, перед Софийским собором.

До сих пор на Ярославовом дворище, несмотря на значительные раскопки этой территории, не обнаружено остатков вечевой площади.

83 П. И. Засурцев. Усадьбы и постройки древнего Новгорода. «Материалы и исследования по археологии СССР», No 123. М., 1963, стр. 86.

84 На родовой характер таких поселков указывает единая принадлежность большинства усадеб «южного поселка» Неревского конца: три усадьбы в нем принадле жали боярской семье Мишиничей (в XIV—XV вв.), составляя лишь северную часть более значительной территории, принадлежавшей этой семье. См. В. Л. Янин. Заметки о новгородских берестяных грамотах. «Советская археология», 1965, No 4.

85 Добавим, и свои языческие кладбища. См. А. А. Строков. Дохристианский могильник (По данным археологических раскопок на Ярославовом дворе). «Новгородский исторический сборник», вып. 6. Новгород, 1939, стр. 51-53.

86 А. В. Арциховский. Городские концы в древней Руси. «Исторические записки», т. 16, 1945.

87 В свое время об этом писал С. Гедеонов, но и И. Первольф, сначала подвергнув его точку зрения критике, затем фактически присоединился к ней. В Люнебурге еще в XVIII в. одна большая комната, в которой собиралось начальство, называлась «kunije» (см. И. Первольф. Указ. соч., стр. 80—81). В более поздней работе И. Первольф писал уже трех избах-континах, назначенных для сходок в Щецине (И. Первольф. Славяне и их взаимные отношения и связи. Варшава, 1886, стр. 117, 171).

88 А. В. Арциховский. Указ. соч.

89 Важно, что концы известны только на территории первоначальной новгородской федерации. Если они и были в Москве и Серпухове, то опять же должны связываться с ляшским происхождением вятичей.

[blocks in formation]

Да и сам Ярославов двор занимал не столь большее пространство, как территория, именуемая сейчас Дворищем, значительная часть которой в древности принадлежала Торгу. С другой стороны, Ярославово дворище могло стать местом вечевых сходок не раньше начала XII в., когда князь переместил свою резиденцию на Городище. К тому же следует принять во внимание, что общегородское вече вряд ли могло собираться на территории одного из кончанских веч, а именно такой территорией сделалось с XII в. Ярославово дворище.

94

В летописях имеется много сведений о вокняжении того или иного князя, о выборах того или иного посадника, об избрании владык. Где происходят все эти действия, входящие в компетенцию веча, летопись не сообщает, поскольку для ее составителей это было само собой разумеющимся. Лишь иногда из косвенных описаний мы узнаем о месте вечевого собрания. Так, в 1199 г. Святослава «посадиша на столе B святои Софии» 93. Очевидно, и другие провозглашения князей происходили там же, перед Софийским собором. Здесь же избирают и владыку, о чем летопись сообщает под 1299, 1359 и 1388 гг. Когда кого-либо осуждают На вече на смерть, то его свергают с моста через Волхов 95, поскольку мост подходит к самому Детинцу; но от Ярославова дворища он далек, и поэтому в нескольких сообщениях о казнях на Дворище не говорится о том, что преступника сбрасывают с моста 96. Если же и бросают в Волков, то не с моста, как в 1230 г. Нам представляется, что все сообщения о вечах на Ярославовом дворище (по крайней мере, до XV в.) отражают исключительные случаи, возникавшие в обстановке восстаний или распрей, почему летописец и вынужден был говорить о месте сбора таких

веч.

Когда же в городе было мирно и спокойно, вече собиралось у Софийского собора. И площадь перед Софией никогда не застраивалась церквами, что видно по ее изображению на иконах. Только так Можно объяснить сообщения летописцев о вечевых сходках у Софии и на Ярославовом дворище. Древнейшее и законное место его сбора — у Софии, на общегородской территории, где не живет князь и которая подвластна городу, а не одному из его концов. Если вече с самого начала было общегородским органом власти, то вряд ли стали бы сооружать городской собор в 989 г. в стороне от его территории. Сами размеры каменной Софии тоже говорят о ней как об общегородском, а не исключительно княжеском соборе. Храм как раз и мог вместить в себя всех членов веча, что было не под силу Никольскому собору на Ярославовом дворище.

О расположении постоянного места веча перед Софийским собором свидетельствует и Михайловская икона конца XVII в., сюжет которой посвящен известному событию 1169 г. 97 Художник подробно изобразил на ней современные ему здания Детинца, построенные только в 1690-х годах, как и бревенчатый вечевой помост, который покрывает площадь перед южным фасадом Софийского собора, хотя такого помоста уже не существовало к моменту написания иконы. Поскольку иксна восходит к более древним образцам, то с них-то художник и перенес эту важную деталь 98

80 НПЛ, стр. 44 (под 1199 г.), 69 (под 1230 г.).

34 Там же, стр. 90, 365, 381.

* Там же, стр. 24 (под 1136 г.), 26 (под 1141 г.), 38 (под 1186 г.), 50 (под 1209 г.), 327 (под 1291 г.), 347 (под 1337 г.).

* НПЛ, стр. 50 (под 1207 г.), 65 (под 1226 г.), 69 (под 1230 г.), 88 (под 1270 г.). 97 П. Л. Гусев. Указ. соч., стр. 15.

* В связи с этим нельзя не вспомнить интересного объяснения этимологии слова «детинец», предложенного еще О. Малковским: «Слово детинец образовано из „дед“ и должно писаться "дединец“. Ныне еще в польском наречии дединцем называется площадь перед помещичьим двором» (О. Малковский. Критические исследования

веча

Поиски до сих пор не найденной мощеной площади новгородского не единственная и не самая первостепенная задача археологического изучения древнейшего русского города. Ведь до сих пор изучен, хотя и далеко недостаточно, один лишь Неревский конец. В Славенском конце раскопки велись только на его окраине, а в Людине и Плотницком концах они не велись совершенно.

Между тем изучение всех концов Новгорода диктуется именно встающими теперь перед исследователями задачами, определяемыми совокупным изучением письменных и археологических источников. Наряду с берестяными грамотами уже теперь в нашем распоряжении находится необъятная серия археологических материалов, которые сами по себе не уступают по значению даже документам на бересте. Речь идет, прежде всего, о вскрытых в процессе раскопок усадьбах древних новгородцев. Открытие и изучение комплексов этих усадеб трудно переоценить. В результате их исследования, особенно благодаря подвижническому источниковедческому труду П. И. Засурцева, стало очевидно, что, вопервых, все вскрытые усадьбы существовали из века в век на протяжении пяти столетий на одном и том же месте; во-вторых, их владельцами были во всех случаях землевладельцы, а не ремесленники или тор

говцы

99

[ocr errors]

Сопоставление обоих фактов приводит нас к выводу о наследственной принадлежности всех этих усадеб одним и тем же боярским родам, начиная с их основателей, поселившихся по обоим берегам Волхова, и кончая далекими их потомками, современниками «великой русской республики средневековья» XIV—XV вв. Но многозначителен и третий факт, полученный в результате изучения этих усадеб: на их территории жили не только сами землевладельцы, но и вся обслуживающая их челядь — от военных слуг до дворовых ремесленников и, возможно, торговцев. Изучение усадьбы новгородских феодалов позволяет уже теперь, хотя и в самом предварительном виде, представить структуру населения Новгорода.

100

Основная его масса живет не в самостоятельных дворах, а размещена по усадьбам крупных землевладельцев и сотнями нитей экономически и политически связана с последними. Не случайно в одном из немецких документов 1331 г. прямо сказано, что Новгородом правят «300 золотых поясов». Это число «поясов» как раз примерно равно количеству усадеб Новгорода B пределах его оборонительных валов конца XIV B. Не случайно также, что внутрифеодальная борьба в Новгороде всегда приобретала характер борьбы между концами. Ведь боярство одного конца было связано узами единого родового происхождения, а население каждого конца еще более тесными узами зависимости от своих усадьбовладельцев или патронов. Оно могло выступать против бояр из иных концов, но никак не против собственных дворохозяев.

Конечно, этот беглый набросок социальной картины Новгорода страдает существенным недостатком: мы точно не знаем, распределялась ли вся территория города между крупными усадьбами таким же образом,

о происхождении Великого Новгорода. «Временник ОИДР», кн. 20. М., 1852, стр. 3, прим. 1). Учитывая легкую замену в новгородских памятниках «д» на «т» (ябедник ябетник, Будята — Бутята, Водь — Воть) и генетические связи новгородской культуры с балтийскими славянами, не видим ничего невероятного в том, что новгородский Детинец с его вечевой площадью, местом сбора старейшин, действительно был раньше

«дединцем».

99 П. И. Засурцев. Новгород, открытый археологами, стр. 1—194.

100 В. Л. Янин. Проблемы социальной организации Новгородской республики. «История СССР», 1970, No 1, стр. 50.

как и на раскопанном участке Неревского конца, или же в других местах наряду с крупными усадьбами существовали и более мелкие владения или просто дома, принадлежавшие иным слоям новгородского населения. Хотя раскопки последних лет на Славенском конце постоянно подтверждают предположенную картину, открывая все новые и новые крупные усадьбы и ни одной меньшего размера, однако все же таких материалов пока крайне мало для решительного вывода. Но мы именно потому и заостряем социальный характер выводов из микротопографии исследованных участков городской территории, что хотим показать прямую зависимость дальнейших исторических построений от направления и объема археологического изучения Новгорода в ближайшие По сути дела речь идет о том, жило ли основное население Новгорода по усадьбам феодалов или же оно имело собственные дома и не так зависело от бояр, как жители их усадеб. Пока не проведены достаточно широкие раскопки в разных концах города, этот вопрос можно только ставить, но решить его еще нельзя. А от его решения зависит и наше представление о структуре политического строя Новгорода, о социальном составе его веча. Если новгородцы жили по феодальным усадьбам или на земле, принадлежащей боярским родам, то трудно себе представить, чтобы усадьбовладельцы и зависимые от них жители их усадеб принимали равноправное участие в вечевых сходках, что вече было органом не одних землевладельцев, а всего новгородского населения.

годы.

Еще И. Первольф отмечал, что древнепольское великое вече означало съезд князя и кметей до XV в., что в других местах в сходках участвовали с правом голоса господари — хозяева, родовые или семейные начальники, «как это водится до сих пор в сельских сходках», остальные же члены общины присутствовали, по всей вероятности, без права голоса. То же было и в адриатическом Поморье, где «участие простого народа в вече или соборе устранили властели» 101. Скандинавские тингл в XII—XIII вв. также состояли из представителей населения, a не из всей его совокупности 102.

По-видимому, все это приложимо и к новгородскому вечу тем более, что оно, будучи органом федерации разноэтничных компонентов, не могло иметь иного характера, кроме представительного от сословия родовой аристократии или от класса крупных владельцев земли. В то же время, однако, вряд ли можно сомневаться, что в целом государственный строй Новгорода сохранял несравнимо больше черт демократии, нежели монархический строй княжеств. Даже в XV в., когда боярская олигархия торжествовала полную победу, новгородцы всех сословий считали вечевой строй знаменем своей древней вольности, сбереженным в ходе антикняжеской борьбы. Только наличием таких Демократических черт возможно объяснять специфическое для Новгорода широкое распространение грамотности, а также особую политическую активность всех

слоев его населения.

Это противоречие может быть объяснено наличием очень важной особенности государственного строя Новгорода - гласности его политической жизни. Вече состояло из представителей привилегированного сословия, но его работа велась не за плотно закрытыми дверьми, а под открытым небом, в окружении толпы, неправомочной, но способной криками одобрения или негодования влиять на решения вечников. Именно с этим обстоятельством, на наш взгляд, связано упоминание под

11 И. Первольф. Славяне и их взаимные отношения и связи, т. 2, стр. 163—170. 102 А. Я. Гуревич. Свободное крестьянство Норвегии в XII—XIII вв. М., 1967.

« ПредыдущаяПродолжить »