ЛЕТОПИСЬ ДРУЖБЫ

из

Неослабевающий интерес к проблемам болгаро-советской дружбы одна характерных черт болгарской исторической науки. В НРБ вышло немало работ, свиде тельствующих об интенсивном изучении влияния российского революционного движения, Великого Октября и победы СССР в Великой Отечественной войне на исторические судьбы Болгарии 1. Вместе с тем усилия специалистов, исследующих интернационалистские традиции двух братских народов, нередко оказывались разрозненными, недостаточно координированными. Не случайно совместное совещание Всенародного комитета болгаро-советской дружбы с историками, экономистами, литературоведами и специалистами других профилей пришло к выводу о необходимости более организованного изучения истории Советского Союза и болгаро-советских связей. Одним из шагов в этом направлении явилось решение о ежегодном выпуске «Летописей дружбы» научного органа Национального музея болгаро-советской дружбы в Софии.

И вот первый выпуск «Летописей дружбы» стал достоянием научной общественности 2. Книга открывается группой статей, носящих вступительный характер. «Если сегодня мы радуемся одному из крупнейших завоеваний социалистической революсозданию современной болгарской промышленности, коренным образом изменившей характер и структуру нашей экономики, то этим мы обязаны дружбе с советским народом, его помощи»,, — пишет член Политбюро ЦК БКП, председатель Всенародного комитета болгаро-советской дружбы Цола Драгойчева (стр. 15). Она указывает, что за годы народной власти с помощью СССР в Болгарии построено 140 предприятий, составивших сердцевину производительных сил страны; свыше 5 тыс. комплектов научно-технической документации и 6 тыс. тематических разработок по технологическим процессам в металлургии, машиностроении, химии и других отраслях передано Болгарии безвозмездно. Закрепленный в новом советско-болгарском Договоре о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи курс на экономическое, политическое и культурное сближение Болгарии и СССР воспринят болгарским народом как объективная потребность, коренящаяся в самой природе социалистического интернационализма, подчеркивает Ц. Драгойчева в заключение.

В статье заместителя председателя Центрального правления Общества советскоболгарской дружбы героя Советского Союза М. П. Чечневой говорится о деятельности этого общества, созданного в 1958 г., о производственных контактах между советскими и болгарскими промышленными предприятиями.

Исследовательские материалы ежегодника разделены на три цикла. К первому из них относятся статьи советских и болгарских авторов, охватывающие период со второй половины 20-х годов до складывания революционной ситуации в Болгарии накануне ее освобождения от фашизма. Исследование М. Д. Дыхана (СССР) посвящено участию болгар-политэмигрантов в социалистическом строительстве в СССР в 1925— 1928 гг. Используя архивные данные, автор отмечает, что особенно интенсивная политическая эмиграция из Болгарии в СССР приходилась на 1924—1925 гг., когда болгарские революционеры составляли 17% всех проживавших в нашей стране политэмигрантов (стр. 76). В статье прослеживаются мероприятия государственных органов СССР, Исполкома МОПР и ИККИ по приему и устройству вырвавшихся из фашистской Болгарии революционеров, деятельность Центрального Болгарского бюро при ЦК КП(б) Украины и Болгарской секции при ЦК нацменьшинств Всеукраинского ЦИКа по обучению эмигрантов-коммунистов в партшколах и на курсах для последующей работы в национальных болгарских административных районах на юге УССР. Интересны данные о непосредственном участии политэмигрантов B козяйственном

на

1 См. Веселин Хаджиниколов. Интернационалистическите традицин Българската комунистическа партия. София, 1962; Ангел Веков. Българо-руски революционни връзки. София, 1965; «Октомврийската революция и българо-съветската дружба. Изследвания по случай 50 години от революцията». София, 1967; Панайот Панайотов. Приносът на българи за победата на Октомврийската революция. София, 1967; «БКП и делото на Октомври». София, 1967; Григор Пописаков, Икономически отношения между НРБългария и СССР. София, 1968, и др.

2 «Летопис на дружбата. Том първи. Социалистическата революция в България и дружбата със Съветския Съюз». София, 1969, 596 стр.

строительстве и кооперировании деревни, издании марксистской и художественной литературы на болгарском языке.

В статье «Революционное движение в Болгарии в 1925—1929 гг. и советская печать» Г. И. Чернявский (СССР), отмечая достоверный и достаточно полный характер советской информации о классовых боях в Болгарии, показывает, что для Г. Димитрова, В. Коларова и других руководителей БКП советская пресса служила политической трибуной, обеспечивавшей их выступлениям против фашистского террора огромный международный резонанс.

С интересом читается статья В. Хаджиниколова «Революционные процессы в Болгарии и вторая родина Георгия Димитрова». На большом фактическом материале в ней показана многогранная организационная работа и теоретическая деятельность Г. Димитрова, ставшего после победы над фашистским судом в Лейпциге гражданином СССР. С исключительным теплом автор пишет о личных качествах Г. Димитрова, о его отношении к своей второй родине Стране Советов. Простота и скромность в сочетании с величием духа и неизменной верностью идеям пролетарского интернационализма, болгаро-советской дружбы. таким предстает выдающийся деятель международного коммунистического движения, великий сын болгарского народа на страницах статьи В. Хаджиниколова.

Характерной чертой революционных процессов Болгарии до Сентябрьского вооруженного восстания 1944 г. являлась борьба в защиту завоеваний социалистической революции в СССР. Этой проблеме посвящены исследования Н. Станевой, Н. Горненского и Л. Б. Валева. Н. Станева восстанавливает историю учреждения Общества болгаро-советской дружбы в качестве общенациональной организации вопреки препятствиям, чинившимся монархо-фашистским режимом. Н. Горненский концентрирует внимание читателя на борьбе БКП против антисоветского курса болгарского правительства в период от мюнхенских дней 1938 г. до освобождения страны. Автор подчеркивает, что эта борьба в годы войны в огромной мере способствовала сплочению всех революционных сил страны в Отечественном фронте и обеспечению победы Сентябрьского восстания 1944 г. В статье Л. Б. Валева (СССР) «Начало Великой Отечественной войны Советского Союза и болгарская демократическая общественность», рассматривающей процесс нарастания протеста против политики царского правительства и гитлеровской агентуры в Болгарии, говорится, в частности, о том, что уже в первые недели войны советское посольство в Софии получило 174 письма, выражавших восхищение Красной Армией и пожелания ей успеха борьбе с Германией (стр. 222).

В годы Великой Отечественной войны советская пресса уделяла немало внимания антифашистской борьбе европейских народов. А. М. Шнитман (СССР) тщательно изучил материалы «Правды» об антифашистской борьбе болгарского народа в этот период. По его подсчетам, с июня 1941 по август 1944 г. газета поместила 262 публикации на данную тему (стр. 236). К их числу относятся письма рабочих, крестьян, солдат, молодежи, проникнутые симпатиями к СССР и уверенностью в его победе, сообщения об антигитлеровских демонстрациях и партизанских акциях, о бесчинствах военно-полевых судов. «Правда» знакомила советскую общественность с некоторыми программными документами Болгарской рабочей партии. На ее страницах были впервые опубликованы статьи Г. Димитрова «Куда идет Болгария?» и «Кризис в Болгарии», сыгравшие большую роль в политической ориентации болгарских коммунистов. Объективная информация центрального органа ВКП(б) об антифашистской борьбе болгарского народа способствовала успешному выполнению Советской Армией своей освободительной миссии на Балканах.

Во втором цикле сгруппированы статьи, посвященные братским связям двух народов на заключительном этапе второй мировой войны и в условиях послевоенного сотрудничества. Статья А. Накова о болгаро-советском боевом содружестве в 19441945 гг. по своему содержанию перекликается с рядом уже известных научных публикаций. Вместе с тем она содержит свежие данные. Уже в первый период совместных боевых действий (в 1944 г.), отмечает автор, советское командование предоставило Болгарской армии около 2750 тыс. противотанковых снарядов, 300 тыс. мин, 100 млн. патронов, 20 тыс. пар обуви и большое количество пищепродуктов (стр. 271). В заключительной части статьи содержатся факты о патриотическом движении болгарского народа в помощь воинам Советской Армии.

Д. Г. Песчаный (СССР) раскрывает роль движения за болгаро-советскую дружбу конца 40-х начала 50-х годов в создании политических условий массового кооперирования крестьянства в НРБ. Подчеркивая, что это движение объективно не могло не быть антибуржуазным, автор раскрывает содержание различных постоянно совершенствовавшихся форм пропаганды ленинского кооперативного плана. К. Петров освещает роль советской помощи в организации техмического прогресса в болгарском сельскохозяйственном производстве.

Связи экономики Болгарии и СССР прослеживаются в работах Ц. Желязовой и Г. Пописакова. Первая из них показывает многообразие форм болгаро-советского сотрудничества в годы пятой болгарской пятилетки. Г. Пописаков подчеркивает законо

мерный характер добровольного сближения народного хозяйства двух братских стран, предпосылкой к которому послужила сложившаяся за последние двадцать лет система международного социалистического разделения труда. Состоявшееся в мае 1967 г. в Софии совещание болгарской и советской партийно-правительственных делегаций пришло к выводу о целесообразности ликвидации производственного параллелизма такого укрепления существующих межотраслевых и межзаводских связей двух стран, которое позволило бы создать систему интернациональных промышленных комплексов. способствующих ускорению процесса строительства материально-технической базы высокоразвитого социализма и коммунизма, созданию единого мирового социалистического хозяйства.

Третий цикл материалов ежегодника посвящен влиянию дружбы на развитие культуры в НРБ и СССР. За исключением статьи А. Мадиевского (CCCP) об основных направлениях послевоенных культурных связей между Молдавской ССР и НРБ все они носят литературоведческий характер.

Рецензируемое издание ценное начинание Общенародного комитета и Национального музея болгаро-советской дружбы. Правда, не все статьи ежегодника равноценны по содержанию, а некоторые, как, например, статья А. Мадиевского, несут на себе следы спешки. Встречаются и отдельные неточности. К примеру, на стр. 67 цитируются стихи «неизвестного» автора, высеченные на памятной плите в Плевене воинам III Украинского фронта. Между тем автор их известен, это полковник Л. Л. Гориловский 3. Но в целом первый том «Летописей дружбы» достойно продолжает лучшие традиции исследования болгаро-советских отношений.

При подготовке последующих томов к печати хотелось бы порекомендовать издателям систематически публиковать документы, помещать историографические статьи и ввести критико-библиографический раздел. Это обогатит содержание ежегодника подготовит условия для создания большой обобщающей работы по истории дружбы двух народов, которую ждет болгарский и советский читатель.

3 См. «От Волга до Балкана». София, 1967, стр. 339—346.

А. И. Доронченков

ФЕВРАЛЬ И ЕГО БУРЖУАЗНЫЕ ИНТЕРПРЕТАТОРЫ

Состоявшийся в прошлом году в Москве Международный конгресс историков еще раз наглядно показал, какое непростое и ответственное дело научная полемика с нашими идеологическими противниками. Необходим не только правильный методологический подход к позитивному исследованию той или иной проблемы. Важны также приемы научного спора: умение выдвинуть стройную систему доказательств, убеждать своего оппонента не только общими положениями, но и последовательным опровержением его аргументов, так как «вывод из строя» каждого из них разрушает построен ную на их основании концепцию.

Как нам представляется, автор книги «Февральская революция 1917 г. B англоамериканской буржуазной историографии» (М., 1970, 261 стр.) Г. 3. Иоффе нашел тот ключ в полемике с западными советоведами, который позволил ему спокойно и убедительно раскрыть правоту исследователей-марксистов в освещении второй буржуазно-демократической революции в России.

Чем прежде всего привлекает эта книга? Во-первых, тем, что автор стремился с максимальной полнотой представить все направления и точки зрения в интерпретации февральских событий, наличествующие в буржуазной историографии Англии и США. Он не пошел по заманчивому пути ограничения «удобными» примерами, приведения «эффектных» цитат из работ зарубежных историков, при помощи которых положить противника на обе лопатки не стоит никакого труда, — а ведь буржуазная историография дает столько возможностей для выбора такого пути! Г. 3. Иоффе не гонится за этим легким успехом, он концентрирует внимание не на дешевых пропагандистских трюках злостных антисоветчиков, а на концепциях, которые являются результатам вполне профессиональных исследований, хотя и базирующихся на порочных методологических принципах.

Второе достоинство рецензируемой книги — это ее позитивная часть. Нередко бывает, что в работах, посвященных разбору воззрений буржуазных историков, за хлесткими разоблачениями как-то стушевывается не менее важный второй план - собственная исследовательская разработка темы. Г. 3. Иоффе не только стремится как можно шире и эффективнее использовать отечественную историографию, искусно оперируя выводами своих коллег, но и в целом ряде случаев находит свежие аргументы,

подкрепляющие и усиливающие позицию советской исторической науки. Особенно удачными в этом плане представляются главы вторая - «,, Мирное обновление“ или революция?»- и пятая – «Как большевики „отлучаются" от Февральской революции». Ценно то, что в первой главе автор предлагает вниманию читателя обзор англоамериканской буржуазной историографии Февраля за 50 лет, выявляя черты, характерные для ее различных этапов. Прослеживая изменения в направлении исследований за этот период, автор вместе с тем показывает, что исходные предпосылки интерпретации Февральской революции, заложенные полвека назад белоэмигрантскими историками, стали фундаментом, на котором постепенно воздвигалось здание современной буржуазной историографии рассматриваемой проблемы. При этом материал книги дает основание наряду с выделенными автором тенденциями в эволюции буржуазной историографии отметить и такую: если в первые десятилетия в изучении истории русских революций безраздельно господствовали либерально-кадетские схемы, то в последнее время преобладающее влияние завоевывают эсеро-меньшевистские концепции. Это влияние особенно явственно ощущается в докладах, сделанных на международной конференции советоведов в апреле 1967 г. в Гарвардском университете 1.

Остальные пять глав книги посвящены анализу наиболее общих положений, составляющих основу антимарксистской интерпретации второй русской революции. В этих славах автор ведет полемику с англо-американскими историками по основным проблемам истории Февральской революции. Прежде всего это вопрос о причинах революции. Автор опровергает утверждения о том, что крушения царизма можно было избежать на путях начавшейся после 1905—1907 гг. мирной «модернизации» царской России, что лишь тяготы войны и «некомпетентность» власти привели к «взрыву». В искаженном свете представлены в буржуазной историографии, как показывает Г. 3. Иоффе, начало и ход революции. В книге разоблачаются попытки изобразить дело таким образом, будто Деградация царизма, его политический и моральный крах развязали «анархические» революционные силы и революция якобы явилась следствием «падения» царизма, а не причиной его свержения. Фальсифицируются и движущие силы Февраля, изображаемого единодушной» революцией всех классов и слоев общества. Одна из наиболее тенденпиозно интерпретируемых в буржуазной историографии проблем характер февральского переворота и роль большевистской партии. Наши идеологические противники объявляют вторую буржуазно-демократическую революцию в России «анархической» стихийной и декларируют, что большевики не внесли сколько-нибудь значительного вклада в свержение самодержавия. Отсюда выводится противопоставление Февраля Октябрю, тезис о том, что демократические завоевания Февраля были «ликвидированы» «тоталитарным» Октябрем. Все эти концепции подвергнуты в книге Г. 3. Иоффе обстоятельному практическому разбору.

В связи со структурой рецензируемой работы хотелось бы поставить вопрос: не следовало ли выделить в качестве отдельной проблемы завоевания Февральской революции и их оценку в буржуазной историографии? Конечно, если рассматривать эту проблему детально, придется выйти за хронологические рамки книги. И все же вопрос настолько -начителен и принципиально важен для характеристики англо-американской историграфии Февраля, что без его анализа эта характеристика остается, по нашему мнению, неполной.

Есть в этой книге другие спорные моменты и неверные положения. К примеру. стоило ли столько места и внимания уделять личности последнего русского самодержца, рассуждениям об уровне его умственных способностей и наличии у него «определенной системы взглядов и убеждений»? На наш взгляд, полемизируя с буржуазными историками по этому вопросу, важно строить свою аргументацию, исходя из положения о том, что социально-экономическое и политическое развитие России вступило в неразрешимое противоречие с природой ее государственного строя; такой конфликт не мог быть предотвращен благодаря личным качествам того или иного государя.

Неверным представляется утверждение автора о том, что «только страх перед перспективой оказаться сметенным вместе с корниловскими заговорщиками заставил Керенского в последнюю минуту отмежеваться от генерала-мятежника» (стр. 235). Причины позиции Керенского были сложнее и в политическом, и в психологическом отношении. Однако все это, конечно, частности. А в общем книга Г. 3. Иоффе принесет большую пользу советским историкам. Тем, кто специализируется в области изучения русских революций 1917 г., она поможет уяснить состояние современной буржуазной историографии этих проблем, понять, каковы ее истоки и основные направления. Тех, кто Занимается критическим анализом буржуазной исторической литературы по другим темам, безусловно заинтересуют приемы И методы такого анализа, предлагаемые 1.3. Иоффе. Хочется надеяться, что эта книга принесет пользу и зарубежным исследозателям, заставит их прислушаться к доводам ее автора, задуматься над привлеченным им фактическим материалом.

«Revolutionary Russia», ed bu R. Pipes. Cambridge, Mass., 1968.

Н. Г. Думова

НАУЧНАЯ жизнь

75-ЛЕТИЕ И. И. МИНЦА

Имя Исаака Израилевича Минца хорошо известно в нашей стране не только историкам-специалистам, но и самым широким кругам читателей. Работы ученого можно видеть на столе преподавателя вуза и школьного учителя, партийного работника и пропагандиста, студента и слушателя Военной академии. На этих трудах, на лекциях, которые читал И. И. Минц в Высшей партийной школе при ЦК КПСС, в МИФЛИ, МГУ, Академии общественных наук, в Государственном Московском педагогическом институте им. В. И. Ленина, воспиталось не одно поколение наших историков.

явственно

И. И. Минц принадлежит к советским историкам «первого призыва». О своем пути з науку он вспоминал: «Я участвовал в гражданской войне, видел массовый энтузиазм, героизм. Хотелось найти его первопричину. Как политический комиссар, я осознавал колоссальную роль освободительной идеи. Той идеи, что дал нашим людям Великий Октябрь. Партийная работа в Красной Армии такова основная причина, породившая и определившая научные интересы. И у меня зародилась мысль, что надо хорошо знать события Октябрьской социалистической революции.... Эта мысль с годами вызревала все больше и больше. А когда я кончил Институт красной профессуры и стал историком-специалистом, то по-настоящему понял, что победа пролетарской революции з России это грандиозный сдвиг в истории всего человечества, подлинное начало новой эры в жизни всех решительно народов земли. И еще больше укрепилось мое желание изучать Великий Октябрь» 1.

Тема Октября стала ведущей в научном творчестве И. И. Минца. Он стремится творчески овладеть глубинами марксизма-ленинизма. Молодой ученый в числе тех, кто поднимает пласты еще никем не тронутых исторических материалов. Он пробует свое перо в «Историке-марксисте», «Красном архиве», «Книге и революции». Его статьи по истории интервенции появляются в «Большевике», газете «Правда», в Большой советской энциклопедии. Участник международных форумов историков, ОН рассказывает на страницах журналов O деятельности B 1928 г. советских марксистов на «исторической неделе» в Берлине и на VI Международном конгрессе историков в Норвегии.

Даже свои небольшие статьи молодой ученый строит на серьезном архивном материале. Для своей первой монографии «Английская интервенция и северная контррево люция» (1931 г.) он, по его словам, «проработал все материалы, хранившиеся частью в АОРe, частью в Архангельском губархиве, Архангельском Истпарте, губисполкоме и... даже губсарае: по крайней мере, часть документов была извлечена из тресковой бочки, стоящей в сарае» 2. В этой работе И. И. Минц на конкретных примерах раскрыл положение В. И. Ленина о том, что гражданская война никогда не приняла бы такого острого характера и не потребовала бы напряжения всех сил страны, если бы не иностранное вооруженное вмешательство. Анализ, проведенный им, показал, что главная причина интервенции заключалась не в стремлении восстановить Восточный фронт, не в отказе Советской Республики платить долги, а в самом факте существования в России нового общественного строя социализма. Широкая источниковедческая база, привлечение местного материала позволили автору показать контрреволюционную сущность белогвардейских режимов. Все это и объясняет, почему монография, написанная еще в конце 30-х годов, сохраняет свое значение и ныне.

1 «Вопросы истории», 1968, No 8, стр. 182-183.

2 И. Минц. Английская интервенция и северная контрреволюция. М.-Л., 1931,

стр. 4.