ском есть, но и тут неколико утрачено, но чтоб впредь, естьли где полняе сыщется, удобно дополнить, того ради не пропустил». Примечание No 382: «Сие взято из летописца Еропкина, а в прочих пропущено». Примечание No 405: «Сие взято из Голицынского, но видно неколико утрачено» 3 Приведу несколько примеров и из 2-й редакции. Примечание No 399. Татищев отмечает, что один и тот же народ при описании одного события в разных летописях по-разному именуется: в Радзивилловской и Раскольничьей — печенеги; в Никоновской — черные клобуки; в Голицынской - торки; в Новгородской - берендеи. Примечание No 524: «Сей поход в трех летописях кратко, а в Голицынском пространно описан, токмо конец о деле пскович утрачен». Примечание No 530: «Сие взято из манускрипта Хрущова, а в прочих пропущено». Примечание No 541: «В сих местах манускрипт Радивиловский смешан, а в Голицынском потеряно» Как мы знаем, Радзивилловская летопись действительно содержит перепутанные листы, начиная с 1186 г. 4 Очень интересно для уяснения источниковедческой добросовестности Татищева примечание No 644: «В манускрипте Хрущова сия битва (ливонских рыцарей с Литвой в 1237 г.. - Б. Р.) с великою хитростию Литвы пространно описана, но у меня в то время выписка утратилась...». И в основном тексте «Истории» Татищев дает короткий пересказ событий, «согласуя с другими», а издатели его труда (посмертно) так и не нашли этой пространной выписки 5. Приведенные образцы татищевских примечаний показывают нам, с каким вниманием он относился к своим источникам. Некоторые примечания превращались в небольшие источниковедческие этюды. Примером может служить примечание к проекту нового политического строя, предложенному Романом Мстиславичем в 1203 г.: «Сие Романово предложе ние ни в одном манускрипте, которые я в руках моих имел, не находится, а сообщил мне Хрущов выписанное и сказал, что выписано в Новеграде из древнего летописца и писано было древним наречием, которое мы с ним преложили, как здесь. А хотя мне оное неколико сомнительно было однако ж видя: 1. слог оного древний, которого он (А. Ф. Хрущов. — Б. Р.) сочинить не мог; 2. что сия форма правления подобна Немецкой империи, которую никто за лучшую почесть не может и Хрущов сам, многие в том пороки довольно разумея, не хвалил, как я довольно его мнение знал, что он у нас монархию прочим предпочитал...» 6, Здесь Татищев не только анализирует язык источника, но и определяет, что его информатор не знал древнерусского и потому не мог подделать выписку; подделка отводится и по политическим причинам дух проек та Романа противоречил политическим взглядам А. Ф. Хрущова и, добавлю, самого Татищева. Большинство историков XVIII и XIX вв. (до работ А. А. Шахматова) рассматривало летописи только как сумму фактов, безличную сводку сведений, из которой можно черпать любые данные, как из вполне достоверного монолитного источника. Татищев же прозорливо усмотрел в летописях множество противоречий, борьбу мнений, явную тенденциозность. Он очень далек от того, чтобы обрисовывать авторов летописей бесстрастными судьями, которые «добру и злу внимают равнодушно». В своем <<Предъизвещении» Татищев говорит о житейском криводушии древних авторов: «Писатели за страх некоторые весьма нужные обстоя з Там же, т. IV, стр. 441, 448, 451, 454. 4 Там же, т. II, стр. 267; т. 111, стр. 251, 252. 5 Там же, т. III, стр. 270. Текст см. стр. 231. 6 Там же, стр. 257. Прим. No 569. Текст проекта Романа на стр. 169 и 170. тельства настоящих времян принуждены умолчать или пременить идругим видом изобразить». Здесь на полях его книги дан любопытный «фонарик»: «Страсти губят правость»; «по страсти, любви или ненависти весьма иначей, нежели суще делалось, описывают» 7. B другом месте Татищев говорит о летописцах: «Також по пристрастиям един сего, а другой другого оправдает» 8. B А был ли сам Татищев в своей исторической работе свободен от страха и страстей? Конечно, нет. Активный противник олигархии верховников, один из организаторов уничтожения знаменитых кондиций 1730 г., Татищев очень ясно и определенно выражал свои монархические взгляды, находясь в антиаристократическом лагере и постеянно порицая русской истории аристократическое правление, как причину упадка государства 9. В этом смысле страсть владела им, но наш первый историк сумел очень четко отграничить изложение давних исторических событий от собственных пояснений: на страницах основного текста «Истории Российской» Татищев вслед за летописцами писал о нераспорядительных, развратных монархах и тут же приводил речи мудрых аристократов-бояр, стремившихся ограничить княжескую волю. Свою собственную оценку событий и исторических лиц В. Н. перенес в примечания, где он открыто полемизирует с летописцами носителями идей олигархии и феодальной раздробленности. В результате получилось так, что политические страсти XII—XIII вв. нашли свое место в основном тексте, а страсти XVIII в. только в многочисленных и подробных примечаниях позади текста. K Есть одна область, где сказались не только страсти, но и страх историка; это — история церковных дел. Свою субъективную антиклерикальную позицию Татищев выразил в отборе материала. Он писал «Историю», «собирая из всех полнейшее и обстоятельнейшее в порядок лет, как они (древние летописцы. - Б. Р.) написали, ни переменяя, ни убавливая из них ничего, кроме ненадлежащего свегской летописи, яко: жития святых, чудеса, явления и проч» 10. Уже из 1-й редакции Татищев сделал несколько изъятий: проповедь философа Владимиру, наставление епископов Владимиру и три статьи «о волхвех» 11. Весьма критическое отношение Татищева к церковной литературе выражено им в примечании No 269 (по поводу еретика Дмитра 1123 г.). Причиной умолчания церковников о сущности ереси Татищев считает «властолюбие церковнослужителей», защищающих свои имущественные права; они при этом всех обличителей «злобно осуждают и губят, а бояся народа, чтоб их злость и безумство пред всеми не обличалось, истинну таят...» 12. Много резких выпадов против церковников содержится в описании дел митрополита Константина. Отметив, что «во всех манускриптах разно: одни видимо натягали утвердить власть духовную, другие оправдали княжескую», Татищев называет завещание митрополита (бросить его тело псам) «баснею», сложенной «укреплятелями над государи духовной власти». Здесь Татищев открыто ведет полемику с патриархом Никоном, приписывая ему многие добавления «Никоновской» 7 Там же, т. 1, стр. 81. 8 Там же, стр. 122. 9 См., напр., там же, стр. 366—368. 10 Там же, стр. 91. п Там же, т. IV, стр. 377—388. Верный своей тенденции сокращать церковные рассуждения, Татищев очень сжато изложил знаменитую речь выдубицкого игумена Моисея 24 сентября 1198 г.: «Сия похвала Рюрику и княгине его в манускрипте Голицынском пространно описана, но окончание утрачено; а в других не упомянуто. Для того, токмо нужнейшее взяв, сокращенно положил» (т. III, стр. 256. Прим. No 565). 12 В. Н. Татищев. Указ. соч., т. IV, стр. 433. летописи 13. Спор с автором теории «двух светильников» Татищев продол-| жает и в других примечаниях. Так, например, под 1162 г. он поместил в основном тексте (1-я редакция) пространную грамоту константинопольского патриарха Луки Хризоверга Андрею Боголюбскому. А в примечании No 343 он пишет, что грамота «весьма сумнительна», в ней многое «противное здравому рассуждению находится». «И для того мню, — заканчивает свой анализ Татищев,- что сия грамота Никоном для утверждения его, над государем ищемой, власти сочинена и в его летопись внесена, ибо кроме сего (Никоновской летописи.- Б. Р.) ни в одном летописце не находится и в библиотеке партиаршей не отъискана». Однако присущая Татищеву добросовестность не позволила ему исключить эту грамоту из своей книги: «Для того я намерен был выкинуть, но понеже в ней нечто ко иъяснению гистории находится, того ради оставил...» 14, Естественно, что такое критическое отношение к церковным делам и документам должно было обострить взаимоотношения Татищева с современным ему духовенством. «Явились некоторые с тяжким порицанием, якобы я в оной (в рукописи своей «Истории». — Б. Р.) православную веру и закон... опровергал» 15. Испытав страх такого обвинения, Татищев «свез» рукопись в Новгород к архиепископу Амвросию и пройдя такую добровольную цензуру, исправил кое-что, дополнил примечания во 2-й редакции церковными рассуждениями, выкинул текст патриаршей грамоты, но основные мысли сохранил. Эпизод с поездкой к архиепископу Амвросию очень важен и с источниковедческой стороны - ведь начитанный владыка мог проверить не только личные оценки Татищева в примечаниях, но и собранный им обильный фактический материал. Амвросия не смутили ни послание Мануила Комнена Изяславу, содержащее выпады против монашества, ни подробное описание церковного собора 1168 г., отсутствующие в дошедших до нас источниках. Значит, Татищев тогда мог предъявить своему церковному консультанту — хозяину крупнейшего собрания рукописей те древние летописи, из которых он, Татищев, взял эти интереснейшие данные 16. Татищев предстает перед нами как неутомимый добросовестный со биратель летописных материалов, прекрасно видивший противоречия источников, тщательно отмечавший их в примечаниях. Мы должны быть признательны ему за то, что свои страсти, свою любовь и ненависть он вынес за скобки основного текста и дал им волю в обширных примеча ниях. Большинство летописных источников Татищева, благодаря его подробным указаниям, мы можем теперь отождествить с сохранившимися до наших дней рукописями. Проверка татищевского текста подтверждает его добросовестность. Нельзя думать, разумеется, что татищевский текст адекватен летописи: Татищев соединял воедино текст нескольких летописей; иногда он давал (не только в 1-й, но и во 2-й редакции) точный, дословный перевод, иногда пересказ, а во многих случаях - пояснительный перевод с разъяснением таких деталей, как отчества князей, стольные города и т. п. 17. 13 В. Н. Татищев. Указ. соч., т. III, стр. 244; т. IV, стр. 444. 14 Там же, т. IV, стр. 445—446. 15 Там же, т. 1, стр. 85. 16 Речь идет, разумеется не о том, посылал ли император послание Изяславу или что собор действительно был созван Мстиславом, а о том, что в собранных Татищевым летописях такие записи на самом деле были. 17 В ряде случаев Татищев ошибался при переводе устаревших слов XII в. Некоторые его ошибки драгоценны для нас как непреложное доказательство невыдуманности его сообщений. Так, в рассказе 1147 г. о развратной жизни Юрия Долгорукого Но везде, где можно по подлинникам проверить татищевский текст, мы видим серьезное безукоризненно точное следование источникам. Историк, открывший новый мир летописей, сам был заинтересован в такой проверке и со скрупулезной точностью перечислил все свои исторические сокровища, указав где и у кого они хранятся, как и в какой мере он. их использовал 18. Разнообразный летописный фонд, использованный Татищевым, дошел до нас, к величайшему сожалению, не полностью. Предпринятая С. Л. Пештичем попытка отождествить все (кроме Раскольничьей) летолиси, указанные Татищевым, с рукописями, хранящимися в настоящее время в наших собраниях, мне представляется несостоятельной. Так, Например, Голицынскую летопись Татищева исследователь отождествил с Ермолаевским списком Ипатьевской летописи 19. Этого никак нельзя делать, так как в Голицынской летописи имелись сообщения, отсутстзующиеив Ипатьевском и в Ермолаевском списках. Достаточно одного примера: под 1178 г. описан поход Мстислава Храброго на Чудь; Татидев в примечании No 523 говорит, что «сей поход в трех летописях кратко, а в Голицынском пространно описан». Сопоставляя известные нам списки с татищевским текстом, мы видим, что и в Ипатьевском и в Ермолаевском списках помещена краткая версия, а у татищева, по Голицынской рукописи, дан целый ряд подробностей: треСование дани князем, задержка послов чудью, поход до р. Трейдера, три сражения у этой реки, перечень чудских и латышских племен, маневр тысяцкого Самца, подавшего князю дымовой сигнал, преследование чудских войск до Западной Двины 20. В Ермолаевском списке все эти подробности похода 1178 г. отсутствуют 2, и поэтому мнение С. Л. Пештича о тождественности Ермолаевского списка и Голицынской рукописи следует считать недоразумением. Ссылки Татищева на летопись, полученную от А. Ф. Хрущова, также показывают, что ее нет среди известных нам сейчас рукописей 22. То же самое следует сказать и о летописи, полученной на короткий срок лался ночи сквозь на от сказано: «веселяся почасту ночи играя на скомонех и пия с дружиною» (т. IV,. бр. 207). Во второй редакции Татищев дает пояснение непонятого им слова: «весескомонех (музыка) проигрывая и пия препровождал». Здесь неясные «скомони» осознаны как музыкальные инструменты. Только при сэмощи Ипатьевской летописи мы можем раскрыть происхождение этого загадочного слова. Под 1151 г. описывается турнир венгерских рыцарей в Киеве, где киевляне «дивитись комонем их» (т. е. их коням). Татищев же и здесь вторично совершил ошибку: «Многое множество киевлян дивляхуся угром, множеству кмецства их и скоманех (музыка) их» (т. IV, стр. 230). Когда Татищев выписывал из Раскольничьей рукописи вод 1147 г. рассказ о развратной жизни Юрия, он еще не осмыслил неправильно простенного им слова и оставил его без пояснений. Когда же он вторично под 1151 г. встретился с этим же словом «комони», то перевел его как «музыка» и во второй ресакции вставил (в скобках) такое толкование и в пересказ событий 1147 г., где речь шла о любви Юрия к турнирам и конским ристаниям. 18 В. Н. Татищев. Указ. соч., т. 1, стр. 123—125; М. Н. Тихомиров. О русских источниках «Истории Российской» (В. Н. Татищев. История Российская. Т. І. М.J., 1962, crp. 39-53). 26. Д. Пештич. Русская историография ХVIII в., ч. 1. Л., 1961, стр. 257—258. 3 В. Н. Татищев. Указ. соч., т. III, стр. 119. Прим. No 523, стр. 250. 21 ПСРЛ, т. 2, изд. 1962 г. Добавл. стр. 48. Основной текст стр. 608. о войне Василька Дрогичинского с Владимиром Минским в 1182 г. и No 546 — об ошибочном — аименовании короля Белы III зятем Владимира Галицкого (Татищев не внес этого = основной текст). Две последних записи были только в рукописи Хрущова, «а в прои пропущено» (т. III, стр. осн. текста 119, 127—128, 146; прим. на стр. 250, 251, 253). П. М. Еропкина 23. Таким образом, в список погибших (или не отыскан ных до сих пор) рукописей входят следующие: Раскольничья (собствен ность Татищева), Голицынская, Хрущовская, Еропкинская 24. Судьбы владельцев библиотек делают понятным для нас исчезнове ние этих рукописей с научного горизонта. Уцелели все академические монастырские рукописи, использованные Татищевым. 25 Библиотека самого Татищева, находившаяся в селе Грибанове, вско ре после его смерти сгорела что объясняет исчезновение ценнейшей Раскольничьей летописи. , В библиотеке князя Д. М. Голицына «многое число таких древних книг собрано было, ис которых при описке растащено, да и после по описи многих не нашел и уведал, что лучшие бывший герцог Кур лянской (Бирон. — Б. Р.) и другие расхитили» 26. 27 П. М. Еропкин и А. Ф. Хрущов были казнены по делу А. П. Волынско го в 1740 г. Татищев писал в Академию наук о том, что библиотека Хру щова распродается с молотка: «О книгах Хрущова прошу определения поскорее учинить, ибо у ней (вдовы Хрущова) разбирают врозь» При подобных обстоятельствах И могли погибнуть интерес нейшие рукописи, содержание которых частично нам теперь известно только по «Истории Российской» Татищева, успевшего ознакомиться ними в 1720—1730 гг. * Созданный Татищевым своеобразный летописный свод интересен для нас сейчас, спустя 220 лет, как первая научная попытка написания русской истории и как сумма выписок из уникальных утраченных источников. Превышения татищевского текста над известным нам летописным фондом (иногда неверно называемые «дополнениями») представляют очень большой научный интерес и должны быть тщательно критически рассмотрены. Татищевские известия давно уже используются историками, убежденными в том, что они основаны на несохранившихся источниках (С. М. Соловьев, Қ. Н. Бестужев-Рюмин, Б. Д. Греков, М. Н. Тихомиров и другие). Но ряд историков относится к этим известиям настороженно или отрицательно, считая самого Татищева сочинителем всего того, что нет в дошедших до нас летописях. В последнее время выразителем этой точки зрения явился С. Л. Пештич. Всех историков, использо 23 См. прим. No 520 —о суде Михалка Юрьевича над убийцами Андрея Боголюбского; No 589 о посольстве галичан к Мстиславу Удалому в 1213 г.; No 597 — о полоцких событиях 1217 г.; No 600 - Предсмертная речь Константина Всеволодича в 1218 г. Описание смерти князя Константина, известное нам в менее полном виде по Никоновской летописи (ПСРЛ, т. Х, стр. 80), Татищев связывал с авторством Симона. М. Н. Тихомиров правомерно сомневался в авторстве Симона; в данном случае это особенно сомнительно, так как Симон был епископом Владимирским, а в Ростовской епархии, в уделе Константина епископом был Кирилл. Материалы о 1218 г. Татищев черпал из нескольких летописей (одна из них, очевидно, Ростовская): «Речь же сего великого князя не во всех равно, но во многих сокращено или испорчено» (т. III, стр. 262). В первоначальном варианте было добавлено: «Аздесь точно из Еропкина выписано. В Никоновском нечто пред всеми прибавлено, а в иных убавка есть» (т. III, стр. 305). Ссылка на Еропкинскую летопись в данном случае должна относиться к превышениям татищевского текста над Никоновским. 24 Возможно, в этот список следует внести и Ростовскую летопись и какую-то летопись, виденную Татищевым у А. П. Волынского. 25 В. С. Иконников. Опыт русской историографии. Т. 1, кн. 2. Киев, 1892, •стр. 1085. 26 В. Н. Татищев. Указ. соч., т. 1, стр. 124. 27 А. И. Андреев. Труды В. Н. Татищева по истории России. (В. Н. Татищев. Указ. соч., т. 1, стр. 27). |