насчитывалось 3,6 млн. десятин, т. е. в среднем более 13 тыс. десятин на одно предприятие 48. Смело можно признать, что многие торгово-промышленные предприятия-латифундисты являлись участниками монопо«листических союзов. Монополистический союз сахарозаводчиков с этой точки зрения особенно характерен. Так, в момент образования этого объединения, например, многие его будущие члены, как землевладельцы выражали благодарность управляющему Юго-Западными дорогами С. Ю. Витте за содействие и поддержку при вывозе хлеба и сахара за границу. Многие из землевладельцев, подписавших это письмо, именовали себя «помещиками и сахарозаводчиками». В числе их мы видим не только Бобринских, Браницких, Потоцких и их представителей, но и Н. Г. Хрякова (председателя Киевского биржевого комитета), В. Ф. Семиренко, В. Г. и А. Г. Ярошинских 49. Крупнейшие текстильные фабриканты, игравшие решающую роль в монополистических объединениях (Рябушинские, Морозовы, Коноваловы и др.), являлись собственниками десятков тысяч десятин земли, которая использовалась полукрепостнически. Хозяйство капиталистов на этих землях велось теми же методами, что и у дворян-помещиков.

Т. М. Китанина, специально изучавшая концерн Путилова

Стахе

єва — Батолина, действовавший в годы первой мировой войны, пришла, например, к выводу, что «в основе обогащения верхушки монополистического капитала в России лежала не только монополистическая прибыль, но в неменьшей степени и феодальные формы эксплуатации». Далее, характеризуя одного из организаторов концерна, она пишет: «И. И. Стахеев — типичный представитель национальной буржуазии объединил в своем лице промышленника, помещика и торгового посредника, ибо персонифицируя солидный промышленный капитал, он продолжал оставаться крупнейшим скупщиком зерна у мелкого производителя. Этим, собственно, и определялась его заинтересованность в сохранении полуфеодальных методов эксплуатации русского крестьянина» 50. Как петербургские, так и московские финансово-промышленные круги в аграрном вопросе не шли дальше столыпинского «землеустройстBa> 5. Характерно также и то, что многие, видимо, представители монополистического капитала на политической арене выступали как октябристы. В партийно-политических формированиях, возникших в 1905 г. и позже вошедших в «Союз 17 октября», мы видим представителей как петербургских финансовых кругов и монополистов, так и московских банкиров и участников монополистических соглашений текстильных фабрикантов. Петербургская прогрессивно-экономическая партия в октябре 1905 г. создавалась при активном участии М. Н. Триполитова, ф. Е. Енакиева, А. О. Гукасова, С. С. Хрулева, Е. Г. Шайкевича, Э. Л. Нобеля, А. И. Вышнеградского. Д. И. Утина и других «китов» финансово-промышленного мира 52. В Москве умеренно-прогрессивная и торгово-промышленная партии были созданы Рябушинскими, Морозовыми, Г. А. Крестовниковым, С. И. Четвериковым и другими крупнейшими капиталистами Центрального промышленного района. На первом

4 В. И. Ленин. ПСС, т. 17, стр. 67.

43 Гос. архив Одесской обл., ф. 5, оп. 1, д. 1585, лл. 2—5.

5 Т. М. Китанина. Военно-инфляционные концерны в России. 1914—1917 гг Концерн Путилова - Стахеева Батолина. Л., 1969, стр. 158, 160.

5 См. В. Я. Лаверычев. По ту сторону баррикад (из истории борьбы москов«ской буржуазии с революцией). М., 1967, стр. 62.

* ЦГИА СССР, ф. 150, оп. 1, д. 266, лл. 96—111. Журналы заседания избирательБого комитета для подготовки выборов в Государственную думу; ЦГАОР СССР, ф. 579, оп. 3, д. 95, л. 5.

собрании «Союза 17 октября» в Петербурге, еще до того времени, как он впитал все мелкие политические группы торгово-промышленной буржу азии, присутствовали представители Азовско-Донского и Русского Тор гово-промышленного банков 53. В 1906—1907 гг. в состав ЦК «Союза 1 октября» входили не только Кнопы, Рябушинские, Крестовниковы, но представители петербургских финансовых кругов — Г. Ф. Юнкер Н. С. Авдаков (руководитель «Продутля») и Ф. Е. Енакиев 54. Если ря видных московских фабрикантов (Рябушинские и К°) -перешли вскор К мирнообновленцам, TO H. С. Авдаков, Ф. Е. Енакиев, Кнопы Г. А. Крестовников вплоть до войны оставались в рядах «Союза 17 ок тября» 55. В свое время роль Авдакова в монополистических объедине ниях хорошо выразил журнал «Промышленность и торговля»: «Через ег руки проходили миллионы и жил он среди миллионов. В стальном и же лезном царстве капитала он был королем и его многочисленную армию составляли капиталисты, торговцы, инженеры. Мощные синдикаты, ду шой которых он был вместе с другими королями, охватывают всю Рос сию» 56.

Прямые и непосредственные связи монополистического капитала | России с октябристами не могут вызывать сомнений. В известном смысл и в определенной мере монополистический капитал был октябрист ским капиталом. В этом, однако, нет ничего парадоксального.

В. И. Ленин характеризовал «Союз 17 октября» как главную контр революционную партию помещиков и капиталистов. Октябристы, по ег мнению, выражали интересы землевладельческой и промышленной бур жуазии эпохи первоначального накопления, интересы «старозаветног купца» 57. Новейшие исследования советских историков позволяют лучш понять эту мысль В. И. Ленина. В. И. Бовыкин, показал, что в Росси период «свободного» развития капитализма был крайне незначителен Едва началась широкая полоса развития экономики на капиталистиче ской основе (после 1861 г.), как сразу же стали появляться тенденции н монополизации производства 58. По времени они совпадали с периодом первоначального накопления капитала. Организаторы монополий н только перенимали старый хозяйственный опыт, но и непосредственно являлись его носителями, ибо начинали свою предпринимательскую де ятельность на заре бурного развития той или иной отрасли промышлен ности (Ф. Е. Енакиев, Н. С. Авдаков, А. Л. и Ф. Л. Кнопы, Г. А. Крестов ников и др.). Тогда же складывалось и общественно-политическое ми ровоззрение этих деятелей. Развитие событий в годы первой русско революции не способствовало усвоению либеральных идей в их среде Напуганные размахом политической борьбы пролетариата и крестьян ским движением, умеренно-либеральные помещики и финансово-про мышленные круги сплотились под знаменем контрреволюционного тябризма, добивавшегося установления ограниченной конституционной монархии и душившего в союзе с самодержавием революционное движе ние в стране. Октябристы, верные курсу на подавление революции, дей ствуя совместно с правыми партиями, всемерно помогали Столыпину подготовке и проведении третьиюньского переворота. В III Государст венной думе сложился «политически оформленный общенациональный 53 «Вестник Всероссийского торгово-промышленного союза», No 1, 16 октября 1905 г.

OK

54 ЦГАОР СССР, ф. 115, оп. 1, д. 4, лл. 23—26, 93—94, Списки членов ЦК Союза 17 октября.

55 ЦГАОР СССР, ф. 1178, оп. 1, д. 68, л. 22.

56 См. Я. И. Лившин. Монополии в экономике России. М., 1961, стр. 236—237. 57 См. В. И. Ленин. ПСС, т. 16, стр. 140—141; т. 21, стр. 280—281 и др.

58 См. В. И. Бовыкин. Зарождение финансового капитала в России. М., 1967 г

союз политических организаций помещиков и крупной буржуаЗИИ»59. В. И. Ленин подчеркивал, что этот союз явился следствием буржуазной эволюции страны в условиях поражения первой волны революции 60. Сотрудничество октябристов с правительством в этот период дало основание В. И. Ленину характеризовать «Союз 17 октября» и примызавшие к нему группы (партия мирного обновления, торгово-промышленная партия и пр.), как черносотенные проправительственные партии 6. В дальнейшем октябристы неоднократно колебатась в сторону либеральной оппозиции. В. И. Ленин тщательно фиксировал подобные зигзаги 62. Однако трудно согласиться с утверждениями, что царизм представлял интересы лишь помещиков, а не двух классов 63. Другое дело, что интересы помещиков стояли на первом плане.

Наряду с контрреволюционностью и заинтересованностью буржуазии в военно-карательном аппарате царизма, В. И. Ленин неоднократно подзеркивал тесные и многосторонние экономические связи российских кагиталистов с крепостниками-помещиками. «Российская буржуазия, отмечал он перед войной, — тысячами экономических нитей связана и с старым поместным землевладением, и со старой бюрократией» 64. Немалая часть этих связей непосредственно касается экономических признаков империализма. Специальное исследование под этим углом зрения особенностей формирования и состава в России финансовой олигархии, лутей и способов вывоза капитала и тем более участия в борьбе за территориальный раздел мира даст немало тому доказательств. Однако наличие в составе финансовой олигархии представителей феодально-крепостнических дворянских кругов и бюрократии (А. И. Вышнеградский, В. И. Тимирязев, П. Л. Барк и др.), роль Государственного банка в финансировании и поддержке крупнейших коммерческих банков и особо спекаемых предприятий, а также при осуществлении вывоза капитала за границу общеизвестны.

толь

Таким образом, неправомерное толкование термина «военнофеодальный империализм» как Понятия адекватного «царизму» не ко вносит путаницу в терминологию, ярким примером которой являются вводные разделы книги П. Г. Галузо (см. стр. 5—12), но и приводит к Зыхолащиванию особенностей российского империализма, затрудняет конкретное изучение особенностей расстановки классовых сил как на этапе буржуазно-демократической, так и социалистической революции в России. Особенности империализма в России, по существу, ограничиВаются лишь слабым развитием финансового капитала, недостаточностью внутренних капиталовложений, обусловливавших ввоз в Россию иностранных капиталов. Такая трактовка не удовлетворяет, во-первых, лотому, что она лишь констатирует факт, но не дает ответа на вопрос о причинах указанного явления. А они, бесспорно, связаны с тем, что Россия являлась страной экономически отсталой, что крепостнические пережитки в политике и в экономике тормозили развитие капитализма 4 на высшей его стадии.

Попытки представить империализм в России (даже если его рассматривать только как «уклад» или часть «уклада» 65) «чистым» и свободным

59 В. И. Ленин. ПСС, т. 17, стр. 411.

5 Там же, т. 19, стр. 244.

61 В. И. Ленин. ПСС, т. 12, стр. 232—233; т. 14, стр. 132-134.

См. там же, т. 21, стр. 38, 248 и 369; т. 22, стр. 325-326.

33 См. П. Г. Галузо. Аграрные отношения на юге Казахстана в 1867—1914 гг. Автореф., М., 1964, стр. 7.

* В. И. Ленин. ПСС, т. 21,

стр. 220.

* См. К. Н. Тарновский. Указ. соч., стр. 226-228.

от каких-либо «примесей» не позволяют объяснить, во-вторых, сущест веннейшие особенности как экономического, так и политического разви тия России. В частности, это касается проблемы государственно-моноло листического капитализма. Как объяснять тогда развитие тех или ины государственно-монополистических институтов? Происходило все-так сращивание (не говоря уже о подчинении!) хотя бы отдельных звенье государственного аппарата с монополиями или же нет? Если в монопо лиях не было ничего от феодально-крепостнических «примесей», то сращивании не может быть и речи, ибо любые звенья государствен ного аппарата в России не были свободными от этих «примесей». Сра щивание означало внесение этих «примесей» в монополии. С нашей точ ки зрения, отказ от попыток «очищения» монополистического, а такж и государственно-монополистического капитализма от тех или ИНЫ «примесей» позволит лучше понять и объяснить, почему в царской Рос сии так и не удалось создать стройной системы государственного регули рования экономики, почему в важнейших отраслях торговли (продоволь ственное дело) и промышленности (металлургия, текстильная и кожевен ная промышленность и др.) мы наблюдаем при отсутствии единого цен тра нагромождение различных регулирующих и регламентирующих ор ганов, дублирующих одну и ту же работу и мешающих один другому С другой стороны, теория «чистого» капиталистического империализма не позволяет также без казуистических ухищрений ответить на вопрос почему же он мог мирно сожительствовать с феодально-крепостнической надстройкой, почему российская империалистическая буржуазия оказа лась в политическом отношении крайне беспомощной и дряблой. В сво их политических требованиях, а тем более и деятельности, она не смогла подняться до уровня буржуазии западноевропейской. Наоборот, при знание противоположной точки зрения позволяет найти правильную ис ходную позицию при рассмотрении многочисленных сложных вопросов истории России в период империализма. В том числе мы имеем возмож ность объяснить причины того, почему империалистическая буржуазия после Февральской революции так и не разрешила основной вопрос буржуазно-демократической революции в России — вопрос о земле.

сударственно-монополистические

Отмеченные особенности некоторых монополистических союзов в стра не, наличие в них известных докапиталистических «примесей» не могли однако, поколебать решающего действия общеисторических закономер ностей, присущих капитализму на высшей стадии его развития. В цар ской России созревали определенные материальные предпосылки для со циалистической революции (банки, монополистические объединения, го органы, потребительские общества и пр.), хотя она и отставала в этом отношении от более развитых капита листических стран. Все большую роль в политической жизни страны в период империализма имели обострявшиеся с каждым годом противоречия между трудом и капиталом. Великую Октябрьскую социалистиче скую революцию невозможно рассматривать как историческую случайность. Она была подготовлена всем ходом социально-экономического и политического развития России в начале ХХ в.

Б. А. РЫБАКОВ

В. Н. ТАТИЩЕВ И ЛЕТОПИСИ XII в.

Никто из русских историков никогда не стоял перед таким безбреж ным морем свежих, никем еще не освоенных исторических материалов, как В. Н. Татищев в 1720-1740-е годы. Татищеву первому открылась не только необъятность источников, но и их противоречивость, их существенные различия. Получив в 1720 г. рукопись типа Никоновской летописи («Кабинетный список»), Татищев положил ее в основу предостоящей ему работы «Сию я взяв, скоро списал и чаял, что лучше оной было не потребно». Однако, оказавшись в Сибири, он «вскоре нашел другую, того же Нестора, которая великую разность с бывшим у меня списком показывала, ис чего я мог заключить, что таковые Нестеровы списки могут с большими прибавки инде обретены быть» 1.

всем

Непрестанные розыски новых манускриптов позволили историку основать свой труд на полутора десятках разных летописей, подробно им описанных, классифицированных и научно оцененных. Выяснилось, что все они отличны друг от друга: «неможно сыскать, чтоб два BO равны были, в одном то, в другом другое сокращено или пространнее описано, инде пропущено или потеряно, инде обстоятельство невероягное прибавлено».

Историка заботит не только создание правдивой истории России, но и возможность проверки выявленных им сообщений: «они же (манускрипты. — Б. Р.) в руках разных людей, которые часто из рук в руки переходят и сыскать после неудобно и затем ни на которой, кроме находящихся в постоянной государственной книгохранительнице и манастырех, сослаться нельзя и если бы наречие и порядок их переменить, то опасно, чтоб и вероятности не погубить» 2. Для того, чтобы любому читателю его «Истории» предоставить возможность проверки его текста, Татищев подробно и добросовестно указывает все места хранения, всех владельцев использованных им рукописей (включая и свою личную коллекцию летописей).

Указав, какие рукописи положены в основу, Татищев называет и те рукописи, которые были привлечены дополнительно, для отдельных эпизодов. Таков, например летописец П. М. Еропкина, содержащий интереснейшие данные за 1174—1218 гг.: «токмо я не имел времени все выписать и потом его видеть не достал, слыша, что отдал списывать».

В случае резких расхождений между летописцами или полного молчания одних при наличии сведений в других, Татищев в примечаниях тщательно фиксирует такую разноголосицу. Напомню несколько приме. ров таких ссылок из 1-й редакции «Истории»: Примечание No 336: «О Климе и Константине митрополитах почитай во всех разно». Далее Татищев дает точную ссылку на «Никоновскую» летопись «на листу 183». Примечание No 358: «Сей поход на Полоцких в одном Голицын

1 В. Н. Татищев. История Российская. Т. IV. М.— Л., 1964, стр. 36. 2 Там же, т. 1, стр. 91.