к «вечному миру» 1686 г. пролегал через длительную и тяжелую войну, которая длилась с перерывами с 1654 по 1667 г. В этот же период, используя выгодную внешнеполитическую конъюнктуру, Россия пытается вернуть утраченные прибалтийские владения (война со Швецией 1656—1658 гг.) и активизирует свою политику по отношению к Турции и Крымскому ханству, переходя от нейтрализации Крыма в первой половине XVII в. к наступлению на крымские рубежи (последняя четверть XVIII в.). Укладывается ли все это в понятие «переход к внешней экспансии», последовавшей после освобождения русского государства от татаро-монгольского ига? На этот счет приходится выразить серьезные сомнения. Ни война за возвращение западных русских земель, ни поддержка усилий украинского народа к воссоединению с Россией, ни стремление пробиться к Балтийскому побережью - этой считавшейся для России с древности «божьей дороге», ни переход к наступательным действиям против Крыма мы не можем считать актами экспансии, агрессии. Это была внешняя политика феодального государства, в интересах прежде всего феодального класса, но в то же время она являлась на этапе XVII в. логическим продолжением устранения угрозы национального порабощения страны, ликвидации иноземных нашествий с севера, запада и юга, обеспечения исторически важных для нормального развития страны рубежей. Это не было то, что А. Н. Чистозвонов называет завоеванием с каждой областью лишь новой границы» (стр. 56). Скорее всего это была политика, А. Я. Аврех определяет как «обеспечение безопасности и Независимости (стр. 90-91).

которую страны»

Ни в какое сравнение не идет в этом смысле ни феодальная экспансия Франции, открывшаяся в конце XV в. итальянскими походами, ни английский колониальный грабеж и установление феодально-деспотического режима в Ирландии.

Но не только в отношениях с Польшей, Швецией, Турцией и Крымом Россия борется в XVII в. за отстаивание интересов феодального государства. Политика и других западных стран в отношении России носит также откровенно колониальный характер; Англия, Франция, Империя, Голландия стремятся превратить Русское государство марионетку в своей большой европейской игре, используя трудное международное положение России.

R

же

Вместе с тем внешнеполитические события 20—30-х годов XVII в. в значительно меньшей степени напоминали события 1611—1612_г., характерной чертой которых > был патриотический подъем народа. И хотя Речь Посполитая преследовала те цели, что и прежде, но противостояла ей уже не разрушенная «безгосударная» Россия, а стабилизированная феодальная монархия, которая в это время занималась не столько борьбой за независимость страны, сколько упрочением своих внутри- и внешнеполитических позиций, борьбой за защиту интересов феодального класса. Но прежняя традиция поддерживалась. Правительство стремилось постоянно стимулировать национально-патриотическое движение, встать во главе него, использовать в интересах феодального государства. И все же несмотря на классовый феодальный характер внешней политики в XVII в. Русское государство в своих отношениях с западными странами в это столетие руководствовалось не принципами «внешней экспансии», как полагает М. П. Павлова-Сильванская, и не лозунгом «гром победы раздавайся», как считает А. Л. Шапиро, а скорее следовало более утилитарной формуле«не до жиру

быть бы живу».

В этом же направлении ведет нас и анализ экономических отношений России со странами Запада.

Уже к концу XVI в. ушли в прошлое те дни, когда Иван IV, восхищенный возможностью установить непосредственные экономические и политические контакты с Англией через беломорские порты, предоставил английским купцам право беспошлинной торговли в России, возможность строить «дворы» в северных городах на торговом пути от Холмогор к Москве, предоставил подворье в самой столице.

важное

С годами становилось ясно, что Англия смотрит на Россию как на неравноправного партнера. Экономическую отсталость Русского государства английское правительство сочло достаточным основанием для хищнического экономического проникновения на русские рынки, создания в стране своеобразного государства в государстве - Московской кампании, всяческого ущемления прав русского купечества. Но самое англичане настойчиво пытались осуществить цель, ради которой английская эскадра двинулась в 1553 г. в дальний и рискованный путь по северным морям: найти более короткий и дешевый путь для английских купцов в восточные страны. Англичане с вожделением смотрели на Волжский торговый путь. Но русское правительство хорошо понимало, что предоставление англичанам прохода на Восток по территории России практически подчинит страну экономическому диктату Англии и упорно оберегало Волжский путь от посягательств со стороны английского купечества.

В то же время англичане по-прежнему хладнокровно парировали все попытки рус ских дипломатов в Лондоне добиться поддержки в борьбе с Польшей. И не случайно русский посол в Англии Ф. Писемский, не добившись необходимого для России «докончанья», включающего некоторые военно-политические и торговые обязательства с английской стороны, заявил в 1583 г. английским государственным деятелям: «И то бы

советники сами розсудили: возможно ли тому статись, что английской земле быти об одном об русском торгу, а с иными б землями неторговати ни с кем, и к себе не пускать ни с какими товары? - Так русским людем об одном об английском торгу быти нельзя» 32.

Новую попытку навязать России кабальные экономические условия англичане преприняли в период царствования Федора Ивановича. Их главной ставкой в России был Борис Годунов. Честолюбивый боярин, пробиваясь к власти, нуждался не только в поддержке различных влиятельных московских группировок, но и в европейском признании. Английское правительство охотно шло навстречу этим претензиям Б. Годунова. Королева Елизавета еще при жизни Федора адресовала Годунову грамоты идентичного содержания с теми, что направлялись на имя царя. Английские купцы именовали его своим «протектором». В свою очередь Годунов выступал настойчивым ходатаем перед царем о возвращении английским купцам утраченных льгот и уже в 1587 г. в ответ на просьбу Елизаветы оказать покровительство английскому купечеству писал в Лондон, что он докладывал царю о просьбе королевы и царь пожаловал англичан «свыше прежнего», дал им свою жалованную грамоту. Борис обещал короЛеве «беречи во всем под своей рукою» английских купцов и «славить их перед царем я царицей» 33.

В самый разгар «смуты» в России, когда поляки сидели в Кремле, а шведы заня-Ли Новгород, когда казалось, что российская централизованная государственность стоит на краю гибели, в Лондоне созрел вполне логичный для политической и экономической линии англичан в России план установления протектората над русским Севером. От экономического давления на Россию Англия переходила к откровенной военно-колониальной экспансии. Этот план был выношен в недрах Московской кампании и представлен в 1612 г. королю Якову І. Смысл его заключался в том, чтобы, воспользовавшись разрухой в России и «безгосударьем», превратить русский Север в английскую колонию, а также усилить английское влияние по всей стране 34. Его утверждению помешала стабилизация государственной власти в 1613 г.

вали

Особенно усилился экономический натиск иностранных торговцев в 20—30-е годы XVII в., когда английские, голландские, шведские, датские купцы резко активизиросвою торговую деятельность. Эта активность стимулировалась Тридцатилетней войной, принесшей опустошения многим цветущим районам Европы. Овладение русским рынком представлялось панацеей, способной исцелить увядающую после длительНОЙ ВОЙНЫ европейскую торговлю.

Избегая иметь дело с крупными русскими торговыми посредниками, иностранные торговцы в своей деятельности делали ставку на мелкого скупщика. Они оплели своей агентурой целые экономические районы, захватили в свои руки вывоз многих видов гродукции из крупных русских городов, организовали широкую скупку русских товароз, раскинули сеть кредита. Исследуя эти явления, К. В. Базилевич употребил даже термин «закабаление» русского рынка 35.

По пути откровенного экономического давления на Россию шла не только Англия, но и другие страны Европы, в первую очередь Голландия, Франция, Швеция.

Голландия, стремившаяся быстро заполнить образовавшийся с уходом англичан вакуум, настойчиво старается добиться разрешения на транзит своих купцов через Россаю в Персию, беспрепятственную торговлю голландского купечества по всей России С БОСТочными торговцами и свободный пропуск восточных купцов через Россию в Голландию. Так, посольство фон Кленка упорно добивалось положительного решения этих вопросов наряду с попытками и политически использовать Россию в качестве послушного орудия в своей борьбе с Францией и Швецией 36. В конце 60-х годов XVII в. после введения в действие Новоторгового устава 1667 г. голландские купцы выразили русским дипломатам в Амстердаме «великое сумнительство» и пригрозили бойкотировать торговлю с Россией 37

Франция, с которой еще только устанавливались дипломатические контакты, также сразу нацелилась на использование русской территории для прохода на Восток. Уже в первом проекте торгового договора между Францией и Россией (1668 г.), который был составлен при участии Кольбера, французы спрашивали: «вольно ль» фран

32 Сб. РИО, т. 38, стр. 49-50.

33 ЦГАДА, ф. 35, оп. 1, кн. 1, бл. 331-334.

34 См. И. Любименко. Английский проект 1612 года о подчинении русского Сезера протекторату короля Иакова 1. [Б. м., б. г.].

35 К. В. Базилевич. Коллективные челобитные торговых людей и борьба за русский рынок в первой половине XVII века. «Известия АН СССР», 1932, Отделение общественных наук, No 2, стр. 104.

35 См. <<Посольство Кунраада фон Кленка к царям Алексею Михайловичу и Федору Алексеевичу». СПб., 1900, стр. 505, 571.

37 См. «Статейный список посольства П. И. Потемкина во Францию», «Путешестсия русских послов XVI—XVII вв. Статейные списки», М.- Л., 1954, стр. 304.

цузским купцам и «иных чинов людем» свободно проезжать в Персию и «до иных окрестных государств», настаивали на беспошлинном проезде и требовали установления половинных пошлин при торговых сделках, «как было поволено английские земли торговым людем». Русское посольство в Париже во главе с П. И. Потемкиным, выразив своим оппонентам «братцкую дружбу», «любовь» и «приятство», тем не менее искусно парировало все старания правительства Людовика XVI тут же, руками послов, закрепить условия невыгодного для России торгового договора и твердо стояло на том, что для решения всех поставленных французами вопросов необходимы дальнейшие переговоры в Москве 38,

Таким образом, свои экономические отношения с Россией ее западные партнеры строили на неравноправной основе. Экономическое закабаление России, навязывание ей неравных договоров, претенциозных требований воскрешают в памяти колониально-грабительскую практику европейских стран в XVI—XVII вв. Эта практика не только несла угрозу экономическим интересам страны, но и представляла большую опасность для политического суверенитета России.

В то же время она кровно затрагивала сословные интересы русских торговцев и промышленников, грозила феодальному классу подорвать выпестованную им государственную систему. И точно так же, как борьбу с польско-шведской интервенцией в 1611—1612 гг. монархия использовала для укрепления своих позиций, а значит и позиций господствовавшего феодального класса против трудящихся масс, так и дальнейшие внешнеполитические события XVII в., экономическую экспансию европейских стран против России, новая династия обратила на пользу укрепления абсолютистских

начал.

Когда мы обращаемся к истории земских соборов XVII в., то видим, как представители сословий дружно поддержали монархию во всех ее требованиях, касающихся внешнеполитических, внутриэкономических вопросов; но прежде всего ной политики.

ee

социаль

B

Земские соборы, действовавшие в 1613—1619 гг., поддержали правительство борьбе с казацко-крестьянскими выступлениями, а также в вопросе мобилизации финансовых средств, необходимых для военных нужд и оздоровления экономики. Как известно, собор 1616 г. рассматривал и вопрос об условиях мирного договора Швецией.

CO

Земские соборы 20—40-х годов XVII в., продолжая линию, намеченную соборами 1613—1619 гг., осуществили выработку ряда мер, рассчитанных на более длительный срок и ставивших целью восстановление разрушенной экономики страны и расстроенных государственных финансов 39. Соборы этого периода важной стороной своей деятельности делают также обсуждение внешнеполитического положения страны и оказание поддержки правительству в проведении избранного внешнеполитического курса. Подготовка к войне с Польшей, борьба с Крымским ханством, воссоединение Украины с Россией все эти вопросы становились предметом бурных обсуждений на земских соборах. Хорошо понимая единство сословий в подходе к внешнеполитическим проблемам, правительство смело ставило на обсуждение соборов даже наиболее острые внешнеполитические вопросы, получая каждый раз решительную поддержку представителей сословий.

Что касается противодействия экономическому давлению со стороны иностранцев, то здесь государство уверенно опиралось на поддержку в первую очередь торгово-промышленного сословия, сохранив за собой право самостоятельно решать вопрос об ограничении иностранного экономического давления в выгодный (политически и экономически) момент. В XVII в. по мере «устроения» страны все громче раздавался голос русского купечества, протестующего против засилия иностранного торгового капитала России. 20-40-е годы XVII в. — это период настойчивого давления русского торговопромышленного сословия на правительство с целью резко ограничить или даже запретить торговлю иностранцев в стране. Челобитье следовало за челобитьем. Кое-где местные русские таможенные власти и купцы, видимо, переходили к насильственным действиям по отношению к иностранным торговцам 40

B

Результатом этого давления явилось введение ряда ограничений для иностранных торговцев. В 1646 г. была отменена беспошлинная торговля и введены дополнительные пошлины. В Уложении 1649 г. сильно ограничивались права иностранного купечества в приобретении недвижимого имущества в русских городах 41. Одновременно наносится удар по английской Московской компании.

38 Там же.

39 См. Л. В. Черепнин. Земские соборы и утверждение абсолютизма в России, стр. 117. 40 См. Д. И. Тверская. К вопросу о роли купечества в процессе формирования всероссийского рынка в XVII в. «Новое о прошлом нашей Родины». М., 1967, стр. 291. 41 «Соборное Уложение царя Алексея Михайловича 1649 года», стр. 315.

Логическим развитием правительственных усилий в области внешней торговли явились Таможенный устав 1653 г. и Новоторговый устав 1667 г., обозначившие четко выраженную политику меркантилизма и протекционизма, свойственные абсолютистским режимам.

Таким образом, даже беглый обзор экономических отношений России со странами Европы показывает, что военно-политическое давление европейского мира на Россию подкреплялось и колониальными устремлениями в сфере экономических отношений. Для того, чтобы отбить этот натиск, русское торгово-промышленное сословие нуждалось в сильной власти, в энергичной протекционистской политике. Это стремление, эту поддержку монархия использовала для укрепления собственных позиций, утверждения абсолютистских тенденций.

HO

моменты)

Итак, внешнеполитический фактор (включая И внешнеэкономические имел, на наш взгляд, существенное значение при формировании абсолютизма в течение всего XVII и первой четверти XVIII в. И говорить здесь приходится, конечно, не об «агрессии», не об «экспансии», которая началась якобы сразу же после ликвидации татаро-монгольского ига, а поначалу — об отчаянной борьбе России ва национальную независимость, за государственный суверенитет, против экономического давления со стороны более развитых стран Европы. На этом пути и укреплялся абсолютизм, используя поддержку всех сословий, в том числе широких народных масс и обратив свою усилившуюся власть не только на обеспечение безопасности и независимости страны, и активно используя ее против народа. Что касается «грома победы», о котором пишет А. Л. Шапиро, то он еще не был слышен ни в тяжелейших войнах с Польшей, ни в безрадостных Крымских походах и борьбе за Азов, ни в гуле поражения под Нарвой. Да и «гром» Полтавы и Ништадта еще далек от тех шовинистических звуков, которые слышаться А. Л. Шапиро, когда он говорит о влиянии внешнеполитического фактора на складывание абсолютизма. Этот военно-шовинистический угар, как средство усиления абсолютистской власти, начинает проявляться, когда абсолютизм фактически сложился, и не только сложился, но и вступил в полосу кризиса по мере развития капиталистических отношений в стране. И относится это, видимо, к войнам второй половины XVIII B., HO особенно K периоду Священного союза И последующим военным акциям России B XIX начале XX в., включая И военно-колониальные

Гредприятия.

Наивно было бы думать, что и в XVII в. Россия обходилась без агрессивных и экспансионистских устремлений, а лишь отбивалась от соперников по всем линиям. Это исключено самой природой феодального государства. В XVII в. экспансионистские захватнические действия России ощущаются по отношению к народам Поволжья, Сибири, Средней Азии. Однако в этот период фактор колониального давления в этих районах не являлся решающим ни для судеб феодального класса России, ни для судеб формирующегося абсолютизма. Да и вообще всегда ли оказывал свое действие национально-колониальный фактор на эволюцию государственной власти России, как об этом пишет А. Л. Шапиро. Нам кажется, что не всегда. Особенно заметным стало влияние этого фактора в XVIII—XIX вв., т. е. в период присоединения Казахстана, Кавказа, Средней Азии. В то же время действия России на Востоке мы не можем определять без учета вековой тяги народов этих регионов к России.

Влияние внешнеполитического фактора на складывание абсолютизма B России ощущается не только в увеличении политической мощи правительства, его «независамости» от окружающей политической среды, но и в структуре самой государственной системы. Довольно рано и четко абсолютистские тенденции стали проявляться в организации дипломатических отношений с иностранными государствами, в деятельности Посольского приказа. Именно здесь более ярко, чем в других сферах государственной жизни, проявилась бюрократизация аппарата власти, создание послушной арМии чиновников, свойственные абсолютистскому государству. Это объяснялось тем, что внешнеполитическая функция русского государства, вообще являясь одной из основных, в условиях сложных международных коллизий XVII в., когда проблема укрегления власти была тесно связана с успехами России в борьбе со своими соседями, co стабилизацией внешнеполитических позиций страны, наиболее четко отражала изменение в самом характере власти. В отношениях с другими странами, пожалуй, как нигде, проверялись качество этой власти, ее международный престиж, тем более, что именно из-за рубежа долгое время грозила основная опасность русскому трону. В этой сфере, как и во внутренней политике, шла напряженная борьба за принципы самодер Жавия, которые внутри страны особенно активно стали поддерживаться дворянством и торгово-промышленными слоями. Здесь же стала складываться строгая служебная субординация, принципы продвижения по служебной лестнице не «по роду», а по заслугам, способностям, образованию.

В Посольском приказе зарождается и попытка систематизации управления в виде создания повытий особых «департаментов», ведавших сношениями с определенными группами стран. Зарождающаяся чиновная бюрократия дипломатического ведомства целиком зависела от верховной власти не только в служебном, но и в имущественном отношении. Сотрудники приказа, как и представители другой приказной адми

нистрации, получали корм, денежный оклад, поместья. Наделение их поместьями указывает на неразрывную связь нарождающейся бюрократии со служилым сословием 42, Принцип «за государеву честь всем нам должно умереть» становится едва ли не решающим в деятельности работников дипломатического ведомства.

А. Я. Аврех пишет о том, что образ жизни царя, его торжественные появления, царский титул, свидетельствующий о больших притязаниях во внешней политике, характерны для какого-нибудь восточного деспота. Это справедливо, слов нет. Но так же справедливо и то, что на этой «азиатской» основе прочно стояли и абсолютистская монархия Людовика XIV, и власть германских императоров, и абсолютистские претензии Стюартов. С этой точки зрения, видимо, необходимо рассматривать и типично восточно-деспотическую формулу Людовика XIV «государство - это я», и пропагандистский шум его присных вокруг «короля-солнца», и тот же торжественный царемониал при французском, австрийском, английском дворах, который мало в чем уступал русскому самодержавному благолепию. Мы не можем по соображениям экономии места приводить здесь титулы, которыми именовали себя германский император, короли Франции, Англии, Испании. Но можно смело сказать, что по пышности, по количеству включенных в титул территорий они не уступают титулу «царя всея Руси». На Западе не менее щепетильно относились к церемониалу, титулатуре B сношениях с иностранными государствами, чем в России.

Вершиной абсолютистских устремлений России во внешнеполитической сфере явилось превращение России в империю. «Апофеозом самодержавия явилось провозглашение Петра I императором, что, по мнению господствующего класса, не только возвышало международный престиж царской власти, но и должно было соответственно повлиять на подданных» 43. В этом факте наиболее ярко отразились и внутри- и внешнеполитические абсолютистские устремления русской монархии.

Все рассмотренные факторы, в том числе и внешнеполитический, естественно, оказывают свое воздействие на складывание абсолютизма в России не изолировано, а в сочетании с другими историческими тенденциями. Но ни один из них не «доживает» до начала ХХ в. в качестве силы, способной оказывать существенное воздействие на развитие российского абсолютизма. Они перерождаются, трансформируются, теряют эффективность и, наконец, окончательно утрачивают свое значение под влиянием иных исторических факторов.

42 См. Н. Ф. Демидова. Бюрократизация государственного аппарата абсолютизма в XVII—XVIII вв. «Абсолютизм в России XVII—XVIII вв.», стр. 221.

43 Е. И. Индова, А. А. Преображенский, Ю. А. Тихонов. Народные движения в России XVII—XVIII вв. и абсолютизм. «Абсолютизм B России XVIIХVІІІ вв.», стр. 84.

(