Изображения страниц
PDF
EPUB

крупных татищевских известий. Количественно татищевские известия распределяются очень неравномерно: за первые 30 лет их очень немного, а за 8 лет с 1146 по 1154 г. их насчитывается 84, т. е. 45% (!) всего объема татищевских известий. Затем выделяются такие годы, как 1157 (пять сюжетов), 1161, 1169 (по 6 сюжетов), 1175—1176 (11 сюжетов), 1185 (13 сюжетов) 45

Анализ татищевских известий распадается на три задачи: 1) выявление содержащихся в них симпатий и антипатий к тем или иным князьям, 2) сопоставление с летописными материалами определенных авторов XII в. и 3) попытка разбивки известий по татищевским манускриптам.

Первая задача решается очень легко и с достаточной статистической убедительностью: 162 известия (из общего числа 186) посвящены князь-| ям «Мстиславова племени» т. е. Мстиславу Великому - сыну Владимира Мономаха, его сыну Изяславу Мстиславичу, княжившему в Киеве в 1146—1154 гг. (на которые падает максимум татищевских известий) и его внукам — Мстиславу Изяславичу и Рюрику Ростиславичу. Понятие «Мстиславово племя» было выборочным, а не всеобщим. Летописец конца XII в. не включал в него, например, прямого правнука Мстислава Романа Мстиславича Волынского только потому, что он враждовал со своим троюродным братом Рюриком, которому автор симпатизировал. Ту же самую тенденцию мы видим и в татищевских известиях. «Мстиславову племени» именно в этом субъективном понимании посвящены 162 известия, что составляет 87% всех татищевских известий за XII в. (с 1116| по 1198).

Оставшиеся 13% известий падают преимущественно на последнюю четверть ХII в. и охватывают чрезвычайно пестрый и разнообразный материал: дополнительные сведения об убийстве Андрея Боголюбского и о суде над его убийцами (пять эпизодов), данные о выкупе пленных и побеге Игоря в 1185 г. (7 эпизодов) и ряд других разрозненных эпизодов. Единой политической тенденции в этой меньшей части известий нет.

Наибольший интерес представляет массив татищевских известий в 87%, посвященный потомкам Мстислава и особенно его сыну Изяславу. Эти татищевские известия крайне тенденциозны и для каждой эпохи делят русских князей на очень хороших и на очень плохих в точном соответствии и с враждующими военными коалициями тех лет.

Положительные герои

Отрицательные герои

87% татищевских известий

в. к. Владимир Мономах
в. к. Мстислав Великий
в. к. Ярополк Владимирович
В. к. Изяслав Мстиславич
В. к. Мстислав Изяславич
в. к. Рюрик Ростиславич

Андрей Боголюбский

в. к. Святополк Изяславич
в. к. Всеволод Ольгович
в. к. Игорь Ольгович

Святослав Ольгович
в. к. Юрий Долгорукий
Ростислав Юрьевич

В. к. Глеб Юрьевич

Владимир Володаревич Галицкий

Характеристика ряда князей менялась в зависимости от их отношения к положительным героям. Таковы, например, черниговские Давыдовичи, «игравшие душою» и менявшие свои отношения. Ярче всего симпатии и антипатии автора этой части татищевских известий проявились в вели-| кое княжение Изяслава Мстиславича (1146—1154 гг.).

Все предшествующие татищевские известия 1116—1146 гг. имеют налет ретроспективности и многие из них могут быть осмыслены лишь с позиций великого княжения Изяслава. После смерти Изяслава в 1154 г. записи сторонника «Мстиславова племени» встречаются лишь тогда, 45 Даты даны по Татищеву; они, как и летописные, не всегда точны.

когда сын или племянник Изяслава (Мстислав или Рюрик) появлялись в Киеве или в качестве великого князя или временно.

Основой этого разряда татищевских известий является значительный массив дополнительных данных о княжении Изяслава Мстиславича в Киеве, составляющий почти половину всех материалов о «Мстиславовом племени» (77 сюжетов) 46. В эти годы врагами Изяслава были прежде всего Ольговичи, Игорь и Святослав, а затем, с 1147 г. и Юрий Долгорукий, выступивший против Изяслава в поддержку Святослава Ольговича. Татищевские известия в пользу Изяслава очень однородны и принадлежат, очевидно, одному автору. Этот автор интересуется военными делами, у него отсутствуют (насколько мы можем судить по пересказу Татищева) церковные сентенции, он уделяет много внимания межкняжеским договорам и заседаниям боярской думы. Многие положения, предусматривающие интересы киевского боярства высказываются в форме «речей» мудрых бояр. Возможно, что эти речи являются определенным литературным приемом. Вторым литературным приемом являются княжеские портретные характеристики, частично уже разобранные мною ранее 47. В ряде случаев автор поднимался до настоящих памфлетов, направленных против Ольговичей и Юрия Долгорукого. Вот, например, характеристика Всеволода Ольговича, помещенная под 1146 г.:

«Сей великий князь муж был ростом велик и вельми толст, власов мало на голове имел, брада широкая, очи немалые, нос долгий. Мудр был в советах и судах, для того, кого хотел, того мог оправдать или об

[blocks in formation]

Много наложниц имел и более в веселиах, нежели расправах (рассмотрении дел. — Б. Р.) упражнялся. Чрез сие киевляном тягость от него была великая. И как умер, то едва кто по нем, кроме баб любимых заплакал, а более были рады.

Но при том более еще тягости от Игоря, ведая его нрав свирепый и гордый, опасались» 48. Не менее решительно этот автор говорит и о Юриң Долгоруком:

«Юрий хотя имел княгиню любви достойную и ее любил, но при том многих жен подданных часто навещал и с ними более нежели со княгинею веселился, ночи сквозь на скомонех проигрывая и пия, препровождал, чим многие вельможи его оскорблялись, а младыя, последуя более своему уму, нежели благочестному старейших наставлению, в том ему советом и делом служили.

Междо всеми полюбовницами жена тысяцкого суздальского Кучка наиболее им владела, и он все по ее хотению делал. Когда же Юрий пошел к Торжку (1147 г. — Б. Р.), Кучко, не могши поношения от людей терпеть, ни на оных Юрию жаловаться, ведая, что правду говорили, более же княгинею возмущен, не пошел с Юрием и отъехал в свое село, взяв жену с собою, где ее посадя в заключение, намерялся уйти ко Изяславу в Киев. Юрий, уведав о том, что Кучко жену посадил в заточение, оставя войско без всякого определения, сам с великою яростию наскоро ехал с малыми людьми на реку Москву, где Кучко жил. И пришед, не испытуя ни о чем, Кучка тотчас убил, а дочь его выдал за сына своего Андрея. Полюбя же вельми место то, золожил град...» 49. Для нас очень важно, что Татищев в этом случае дал точную ссылку на Раскольничью лето

45 Всего за годы 1146—1154 можно выделить 84 известия. Из них 5 нейтральны и не содержат никаких указаний на симпатии автора; одно известие в пользу Юрия, одна запись и хвалит и порицает Юрия, а 77 известий написаны в пользу Изяслав? Мстиславича, против Юрия.

47 Б. А. Рыбаков. Древняя Русь..., стр. 343—345.

4 В. Н. Татищев. Указ. соч., т. II, стр. 162. * Там же, стр. 170—171. См. т. IV, стр. 207.

пись. И в примечании к первой редакции и ко второй он писал: «О строе НИИ Москвы B Раскольничьем манускрипте точно кан

здесь написано» 50.

У этого автора памфлетное очернение Ольговичей и Юрия Долгору кого сочеталось с панегирическим восхвалением потомков Мстислава Вот как описан сам великий князь Изяслав Мстиславич:

«Сей князь великий был честен и благоверен, славен в храбрости возрастом мал, но лицем леп, власы краткие кудрявы и брада мала круглая.

Милостив ко всем, не сребролюбец и служащих ему верно пребогат награждал. О добром правлении и правосудии прилежал; был же любо честен и не мог обиды чести своей терпеть. Владел (Киевом. —Б. Р.) 8 ле и 3 месяца, всех лет жил 58» 51.

Эта контрастность, эти литературные светотени и позволяют с доста точной убедительностью выделять автора тенденциозных татищевски известий. Судя по всему это был киевский боярин, сторонник Изяслав Мстиславича и в меру этого враг Святослава Ольговича, Юрия Долго рукого и сына Юрия коварного Ростислава. Рука этого автора прошлас и по описанию десятилетий предшествующих великому княжению Изя слава Мстиславича, следя за первыми успехами молодого княжича ретроспективно доказывая эфемерные права Изяслава на Кие ский престол. После смерти Изяслава этот автор внимательно следит з судьбой его сына Мстислава и оценивает людей и события с позици этого князя, постоянно подчеркивая храбрость Мстислава.

Наш автор, очевидно, пережил и Мстислава Изяславича и переше на службу к другому внуку Мстислава Великого - к Рюрику Ростисла вичу, тоже со временем ставшему великим князем киевским. В описани княжения Рюрика применяются совершенно те же литературные приемы что и в летописи Изяслава: дипломатическая переписка, речи мудры бояр (тысяцкого Лазаря), княжеские портретные характеристики (кр ме Рюрика, которого этот автор, очевидно, не пережил), историческ

ссылки.

Автор татищевских известий о «Мстиславовом племени» не был, одн ко, льстивым придворным летописцем тех князей, которым он служи своим пером (а может быть, судя по прекрасному знанию военного дел и своим мечом). Он был прежде всего киевлянином, выразителем инт ресов той высшей киевской аристократии, которая так обильно предста лена на страницах его записей.

Боярское мировосприятие этого автора выразилось, например, в отн шении его к роли князя в сражении. В 1181 г. вассал Рюрика князь Мст слав Трепольский бежал с поля боя; бояре устояли и выиграли битв В татищевском тексте тысяцкий Лазарь «ездя по полкам, говорил: „Сты нам великой есть, не видя неприятеля и не отведав счастия, бежать. Ч же князь ушел, то нам ущерб невелик, понеже его руки немного б непр ятеля побили, как то всегда не княжие, но наши руки побивают“» 52.

Еще интереснее чисто боярское высказывание по поводу самого Из слава Мстиславича в 1149 г. Изяслав, подстрекаемый младшей друж ной, пренебрег советами бояр, склонявших его в этих условиях к ми с Юрием, начал битву и, проиграв ее, вынужден был отдать Киев Юр Долгорукому. Все это подробно и с той же самой боярской тенденция изложено в Киевском своде 1198 г. (Ипатьевская летопись), но в тат щевском тексте есть как бы концовка всего повествования о князе, пр небрегшем советом своей боярской думы:

50 В. Н. Татищев. Указ. соч., т. II, стр. 270, прим. No 470; т. IV, стр. 439, при No 298.

51 Там же, т. 111, стр. 48.

52 Там же, стр. 126.

«Тако познал Изяслав высокоумие свое, сколько вредно презирать советы старых, а последовать умам молодых и неискусных в воинстве людей, которые умеют о богатом убранстве, яко жены, и лакомой лище и питии рассуждать, нежели о войне; они бо не видя неприятеля и не смея к нему приближиться, побеждают и добычи делят. И таковые у неразсудных князей боле милости и чести, нежели храбрые и мудрые воини, получают.

Но когда беда приключится, тогда в них ни ума, ни верности нет, страхом объяты, яко трость ветром колеблема, не знают, где сами деваться и, учиня худа, на невинных свою вину и безумство возлагая, паче оскорбляют» 53.

Это страстное выступление (известное нам только по второй редакции «Истории») направлено не столько против самого великого князя, как такового, сколько против жадной, но неразумной молодой дружины, оттирающей старых «вельмож киевских» от управления и воздействующей на князя, становящегося в силу этого «неразсудным» и «высокоумным». Как далеко все это от дворянского монархизма самого В. Н. Татищева! Таков в кратких чертах облик автора почти 6/7 татищевских известий XII в. Если исходить из предположения о подлоге и сознательной фальсификации источников, то нам невозможно будет объяснить странную для Татищева направленность его дополнений: защитник монархии выдумывает пасквили о родоначальнике московских царей Юрии Долгоруком, постоянно подчеркивая его склонность к пьянству и разврату и порицая его за монархическое стремление к единству Руси (спор Андреем). Чем можно объяснить, что «фальсификатор» Татищев вдруг начал всю русскую историю XII в. излагать с позиций только одной, почти угасшей впоследствии княжеской ветви Мстиславичей?

Чем, как не повторным обращением к своим подручным источникам вроде Раскольничьей летописи, можно объяснить включение во Вторую редакцию целого ряда антидворянских, аристократических статей, защищающих права боярской думы далекого прототипа Верховного тайного совета и отстаивающих феодальную самостоятельность отдельных княжеств?

*

Переходя к решению второй задачи о сравнении татищевских сведений с известными нам летописями, следует сказать, что это можно сделать только после тщательного расчленения наших летописей и летописных сводов на отдельные авторские разделы.

В нашей литературе нет еще обстоятельного анализа Киевского летописного свода игумена Моисея 1198 г. Можно предположить, к сожалению, без аргументации следующую схему его основных составных частей: 1. Фрагменты разных летописей второй четверти XII в.

2. Летопись Святослава Ольговича, доведенную в Печерском монастыре до 1171 г. (автором ее мог быть архимандрит Поликарп).

3. Летопись Изяслава Мстиславича и его сына Мстислава (автором ее мог быть Петр Бориславич).

4. Фрагменты летописи Переяславля Русского разных времен. 5. Киевская летопись Андрея и Глеба Юрьевичей 1169—1171 гг. (велась при митрополичьей кафедре).

6. Владимирско-черниговская летопись 1160—1176 гг. (предполагае

мый автор — Кузьмище Киянин).

в В. Н. Татищев. Указ. соч., т. II, стр. 192—193. В первой редакции этого раз

[ocr errors]

7. Летопись Святослава Всеволодича 1179—1194 гг.

8. Фрагменты личного летописца Игоря Святославича.

9. Летопись Рюрика Ростиславича (Петр Бориславич и какой-то галицкий выходец) до 1196 г.

10. Летописные заметки составителя свода игумена Моисея, заканчивающиеся 1198 г. 54

Летописному своду 1198 г., по всей вероятности, предшествовали своды разных авторов разной направленности, включавшие в свой состав разные части перечисленных выше отдельных летописей. Это свод Поли карпа, оборванный на 1171 г., свод Святослава Всеволодича 1179г. и свод Рюрика Ростиславича около 1190 г.

Сопоставляя татищевские известия с этим многообразным и противоречивым летописным материалом, мы легко найдем место основного фонда татищевских известий в этой сложной системе: прославление «Мстиславова племени» (и порицание его врагов) полностью сольется с летописью Петра Бориславича 55. Крупный боярин (киевский тысяцкий); воин и дипломат, защитник боярских интересов, скупой на церковные сентенции, но великолепно разбирающийся во всех стратегических и тактических тонкостях, автор широко задуманной и тщательно документированной летописи двух поколений «Мстиславова племени», Петр Бориславич вполне может быть признан автором разобранных выше 85% татищевских известий.

Дело нужно представлять себе так, что этот незаурядный автор написал подробную Киевскую летопись, пополнив ее, с одной стороны, подлинными документами из княжеского архива, а другой — расцветив необычными для других летописей литературными приемами: речами бояр и князей, интересными историческими ссылками на события X—XI вв. и портретными характеристиками князей.

Словесные портреты русских князей XII в. вызвали, как и разобранные выше «разговоры», обвинения в подложности: «Желание Татищева видеть свою „Историю Российскую“ с изображениями средневековых правителей России наложило отпечаток и на окончательную обработку текста его исторического труда. Не отсюда ли (от забракованных Татищевым гравюр Касселя) галерея портретов-характеристик русских князей в „Истории Российской“ Татищева...?» 56. Здесь у С. Л. Пештича есть видимость аргументации, так как в XVII—XVIII вв. действительно очень любили создавать галереи фантастических портретов князей и царей, что мы знаем по Титулярнику, Царскому родословцу и кремлевской серии «портретов». Однако к татищевским словесным портретам это не имеет никакого отношения. Если бы Татищев измышлял внешний облик русских великих князей, то чем можно объяснить тогда, что он занялся этим малопочтенным делом только в середине своего труда? Первым великим князем, облик которого обрисован Татищевым, был Святополк Изяславич (умер в 1113 г.).

Все вымышленные галереи начинались обязательно с Рюрика, ау Татищева лишь с двенадцатого князя после Рюрика и столь же неожиданно княжеские портреты у Татищева исчезают в начале XIII в. Всеволод Большое Гнездо был родоначальником всех последующих

54 Все приурочения авторства к определенному историческому лицу (кроме Нестоpa) очень условны. Предлагаемые здесь имена Поликарпа или Петра Бориславича условны в той же мере, как предложенные А. А. Шахматовым имена Никона или Мо55 Подробнее см. Б. А. Рыбаков. Древняя Русь..., стр. 336—345. 56 С. Л. Пештич. Указ. соч., ч. 1, стр. 233.

исея.

« ПредыдущаяПродолжить »