ЧЕРНОВАЯ КНИГА ПУШКИНА*.

ВАСИЛІЮ АНДРЕЕВИЧУ Жуковскому.

Sic transit gloria mundi....
DEVISE De Louis XIV.

Смотрю съ волненіемъ, съ тоскою умиленной
На книгу-сироту, на бѣлые листы,
Куда усопшій нашъ рукою вдохновенной
Сбирался вписывать и пѣсни и мечты,
Куда фантазіи созрѣвшей, въ полной силѣ
Созданья дивныя онъ помѣщать хотѣлъ.....
И гдѣ, доставшійся безвременно могилѣ,
Онъ начертать ни слова не успѣлъ !....

послѣ его

Пушкинъ заказалъ себѣ черновую книгу. Она, смерти, перешла къ В. А. Жуковскому, который написалъ въ ней нѣсколько недоконченныхъ стихотвореній, и потомъ подарилъ ее мнѣ съ наказомъ дополнить и докончить ее.

Смотрю и думаю: судьбою легконравной
Какой удѣлъ благой, возвышенный и славный
Страницамъ симъ пустымъ назначенъ прежде былъ !
Какъ много творческихъ, высокихъ помышленій,
Какъ много свѣтлыхъ думъ, безцѣнныхъ откровеній
Онъ имъ повѣрилъ бы!...

И гробъ всё истребилъ!....

Принявъ наслѣдіе утраченнаго друга, Свидѣтель горестный и смерти и недуга, Другой восторженный, мечтательный поэтъ Болѣзненно взиралъ на сей нѣмой завѣт....

И сердце въ немъ стѣснялось отъ испуга. «Давно ли,» думалъ онъ, «давно ли предо мной «Онъ, въ полномъ цвѣтѣ лѣтъ, здоровый, молодой, «Мечтал о будущемъ, загадывалъ, трудился?.... «И вотъ онъ навсегда отъ глазъ моихъ сокрылся !... «Нѣтъ! полно въ даль смотрѣть!... не подъ моимъ перомъ «Ты, книга, оживешь духовнымъ бытіемъ!....»

И мнѣ, и мнѣ сей даръ! Мнѣ слабой, недостойной, Мой сердца духовникъ прошелъ его вручить, Мнѣ пѣснью робкою, неопытной, пестройной Стихъ чудный Пушкина велѣлъ онъ замѣнить! Но не исполнить мнѣ такаго назначенья, Но не достичь мнѣ геніяльной вышины!.... Я женщина: во мнѣ и мысль и вдохновенье Смиренной скромностью быть скованы должны.

Гр--ня Ев. Р. ---вл.

Апрѣль 1839.

С. Петербургъ.

островъ.

1. А. БАРАТЫНСКОМУ.

Je remble, et dans ma bouche abondent les paroles,
Quad son nom gigantesque, entouré d'auréoles,
Se Iresse dans mon vers de toute sa hauteur.

Y. Huso.

Есть дикая «ала въ пустынѣ океана.
Она, близнець земли, ровесница, вѣкамъ,
Какъ срашный остовъ великана

Въ добычу бошена бунтующимъ волнамъ.
И небо Афржи надъ той страной далекой
Разженюй кровлею легло,

И солнце, ракалясь, лучемъ своимъ глубоко
Изсохшӥ черепъ ей прожгло.

И зелень блєлая, изъ жалости, мѣстами
Прикрыла наоту отшельницы ковромъ,
Повисла над ея кремнистыми плечами,

И узкимъ поясомъ прошла по ней кругомъ.
Въ ногахъ у ней ревутъ гиганты океана
И гложутъ день и ночь гранитную с тупень
И стелется окрестъ печальный крепъ тумана,
И мѣшкатно идетъ надъ пею знойный день.