обратно, и BO время пребыванія его въ'Пекпнѣ былъ уже любопышенъ. Но Г-нъ Т. умножилъ интересъ его многими свѣдѣніями, которыя доставлены ему были ошъ разныхъ особъ. Онъ дополнилъ ихъ тѣмъ, что по повѣркѣ оказалось справедливо въ сочиненіяхъ Делпля, Пингре, Палласа, и другихъ ученыхъ людей и путешественниковъ. Расположеніе книги, при чемъ хотѣли соблюсти выгоду для чиновниковъ, которые должны будутъ со временемъ отправляться въ Пекинъ, съ шакимъже предназначеніемъ, какъ Г-нъ Тимковскій, представило нѣкоторое неудобство для читателей вообще. Безъ сей особенной цѣли, Г-нъ Тимковскій могъ превратить журналъ своего путешествія въ систематическое описаніе, какъ пуши, шакъ и предметовъ имъ видѣнныхъ, могъ оставить подробности мало любопытныя. Не смотря на сіе несовершенство, Путешествіе Г-на Т. въ Россіи и Германіи всѣми оцѣнено по достоинству. Нѣмецкій переводъ его сдѣланъ совершенно сходно съ Русскимъ оригиналомъ. Но во Франціи поступили иначе. Съ нѣкотораго времени Китайская Литтература, Китайскій языкъ, у Французовъ сдѣлались не только однимъ изъ любимыхъ, но даже моднымъ предметомъ. Въ послѣдніе годы явилось во Франція книгъ по сему предмету болѣе, нежели сколько издано было ихъ въ теченіе всего прошедшаго столѣтія. Абель – Ремюза, Сш. Жюльенъ, Клапротъ и другіе ученые хинезисшы трудились тщательно и успѣшно. Отъ ихъ сшаранія произошло многое. Грамматики, словари, переводы, описанія ихъ, знакомяѣлъ насъ съ Китаємъ, его жителями, ихъ язы и Литтературою. Романы Китайскіе стали входить даже въ кругъ чшенія свѣшскихъ людей ; щеголихи обвѣваюшъ себя опахалами à la Ліеу-Kiey, а щеголи Парижскіе подпираются палками à la СыШуанъ. Надобно замѣшить, что путешествія, шакъже какъ историческія записки (mémoires ) шеперь въ модѣ у Французовъ. / въ При такомъ направленіи умовъ путешествіе Китай было весьма кстати. Переводъ съ Русскаго довершалъ интересъ книги. Издавна заведено у Нѣмцовъ и Французовъ, что переводомъ важной Книги занимается литтераторъ, знающій предмешъ, въ ней заключающійся, или даешъ исправлять и дополнять его знатокамъ. Отъ шого переводы бываюшъ иногда любопытнѣе самыхъ подлинниковъ, и при новыхъ изданіяхъ подлинниковъ прибавляются замѣчанія, дополненія, исправленія ихъ, при переводахъ сдѣланныя. Но вездѣ вкрадываются со временемъ злоупотребленія. Часто переводчики дѣлаются нынѣ похожи на паслѣдниковъ, богатыми похоронами удовлетсоряющихъ собственному пщеславію, обременяютъ книгу пустымъ умничаньемъ, вздорными или ничего ᏲᏏ достоинству ея неприбавляющими дополненіями. Мы говорили въ прошедшей книжкѣ Телеграфа о спекуляціонномъ изданіи книгъ съ ашласами, что шакже шеперь въ модѣ у Французовъ. То и другое обрушилось на книгѣ Г-на Тимковскаго. Ее перевелъ нѣкшо, скрывшій имя свое подъ буквою N, съ 8-ю звѣздочками; Г-нъ Эйріесъ пересмошрѣлъ ее; Г-нъ Клапрошъ прибавилъ замѣчанія, исправилъ ее и издалъ. Не знаемъ, чѣмъ ограничивалось пересматриванье Г-на Эйріеса, но должно сказать, что переводъ книги вѣренъ. Кажется Г-ну Эйріесу одолженъ Французскій переводъ Атласомъ. Бъ Г-нъ Эйріесъ извѣстенъ занятіями своими съ Малшебрёномъ, по части Географіи. Онъ можетъ назваться корректоромъ географическихъ сочиненій и переводовъ, во Франціи издаваемыхъ. На рѣдкой географической книгѣ не встрѣшите его имени, и очень жаль, что онъ часто во зло употребляешъ свои познанія. Его исправленіе географическихъ сочиненій и переводовъ обыкновенно состоитъ прибавленіи къ новому стараго, ему извѣстнаго, и Богъ знаетъ хорошо-ли, что онъ каждую книгу обременяешъ сто разъ повторенными ссылками и цитатами своими. Другой способъ исправленія его есть повѣрка стараго, уже находящагося въ книгѣ; и въ этомъ случаѣ лучше-бы ему совѣтовать авторамъ болѣе говоришь своего собственнаго, избѣгая повтореній уже извѣстнаго всѣмъ. Что касается до прибавленія каршъ, плановъ и атласовъ, чего никогда не упускаешъ дѣлать Г-нъ Эйрієсъ, это по большой части бываешъ шорговая спекуляція, умножающая продажную цѣнность товара, безъ прибавленія внутренней цѣнности. Такъ и Атласъ при книгѣ Г-на Тимковскаго не иное что, какъ ловкая выдумка набить цѣну книгѣ. Рисунки, приложенные при Русскомъ подлинникѣ, соединены въ тетрадь; къ нимъ прибавлено нѣсколько ничтожныхъ рисунковъ и шаблицы, составленныя Г-мъ Клапротомъ — и сей сборникъ рисунковъ, весьма дурно литографированныхъ, получиль громкое на званіе — Atlas, qui contient toutes les planches de loriginal, et plusieurs autres inédites. Впрочемъ, весьма трудно опредѣлить, что принадлежитъ въ измѣненіи Русскаго подлинника Г-ну Эйріесу и что Гну Клапроту. Предисловіе, гдѣ объясняюшъ они сіи измѣненія, подписано ИМИ обоими. Они не перемѣнили плана въ книгѣ Г-на Тимковскаго и оставили все, что казалось въ ней нелюбопытнымъ, даже и для насъ Рускихъ. Напрошивъ они выбросили половину того, что Г-нъ Тимковскій заимствовалъ изъ сочиненій Стаунтона, Баррова, Дегиня, Гобиля, Палласа, Бергмана и другихъ писателей: это мы находимъ позволительнымъ. Но принявъ трудъ перемѣнять, выкидывать, отбрасывать, почему Г-нъ Клапротъ 1. Не измѣнилъ своего обыкновеннаго тона? Мtлочная привязчивость, несносная хвастливость, умничанье доведены имъ , кажется, до послѣдней степени. 2. Почему онъ съ особеннымъ ожесточеніемъ нападаешъ на почшеннаго Лишшератора нашего О. Такинѳа, который со всѣмъ дружескимъ радушіемъ помогалъ Г-ну Тимковскому, доставляя ему свѣдѣнія и переводы свои? Не опнимаемъ чести у Г-на Клапрота, и согла– симся, что онъ имѣетъ обширныя свѣдѣнія, пишетъ хорошо и легко; но съ тѣмъ смѣстѣ замѣпимъ, что иногда, кажется, онъ беретъ на себя излишнее. Слабость его состоитъ въ выказываній себя лингвистомъ, и такимъ пришомъ, какого едва ли можно най. ти другаго. Г-нъ Клапрошъ вездѣ хочешь показать, что кромѣ всѣхъ Европейскихъ, онъ знаетъ всѣ Азіяшскіе и множество Африканскихъ и Американскихъ языковъ. Кромѣ извѣсшій, касательно Японскаго, Татарскаго, Тангутскаго, Малайскаго, Формозскаго, онъ написалъ грамматики Грузинскаго языка, Волофскаго (Африканскаго), пишетъ о Манджурскомъ, Вогуличскомъ, Мордовскомъ и безчисленномъ множествѣ другихъ языковъ. Не странно-ли пришомъ однакожъ, чшо Г-нъ Клапротъ приводя Русскія слова и фразы, дѣлаешъ безпрестанно ошибки, и можно-ли послѣ сего вѣрить тому, что онъ раз0 Волофскомъ, Формозскомъ, Копшскомъ, Сирійскомъ, Малайскомъ языкахъ? И гдѣ успѣлъ онъ научиться всѣмъ симъ языкамъ, не путешествовавъ, сидя въ кабинетѣ, проѣхавши наскоро въ Ургу и Грузію, и изъ Петербурга въ Парижъ? сказываетъ Нападенія его на О. Іакинѳа основаны на шомъ, что Г-нъ Клапрошъ выдаешъ себя величайшимъ знатокомъ Китайскаго языка. Это не мѣшало-бы, кажется, и другому знать по Китайски не хуже Г-на Клапрота, а особливо человѣку, прожившему въ Пекинѣ двѣнадцать лѣтъ, и узнавшему Китайскій языкъ и Китайскую Литтературу на мѣстѣ, и до такой степени, что (въ этомъ мы имѣемъ вѣрныя свидѣшельства самовидцевъ ) сами Китайцы называ ли его ученымъ и великимъ знатокомъ ихъ языка и Литтературы. Если при такихъ достоинствахъ, О. Іакипэъ, не думаешъ, подобно Г-ну Клапрошу, кричать о своихъ свѣдѣніяхъ, если онъ не хочешъ изданіемъ не вполнѣ обработанныхъ сочиненій и переводовъ заслу |