менѣе интереса, какъ и въ древности; кромѣ спеціально посвященныхъ ей монографій (*), она была изучаема и объясняема во всѣхъ сочиненіяхъ, имѣвшихъ предметомъ своимъ или древнюю исторію вообще, или исторію Греціи въ частности. Впрочемъ, не отрицая заслугъ, оказанныхъ прежними учеными, надо сознаться, что истиниđе пониманіе историческаго значенія и личности Алкивіада ведетъ начало свое преимущественно съ Нибура. Этотъ знаменитый писатель, въ своихъ лекціяхъ о древней исторіи, читанныхъ въ 1825 и 1829 1830 годахъ танныхъ и напеча въ 1848, положилъ первую основу новѣйшимъ, т. е , господствующимъ нынѣ воззрѣніямъ, которыя были развиты, впослѣдствіи, съ большею или меньшею подробностію въ учепыхъ трудахъ Шлоссера, Ваксмута, Германна, Дройзена, Бюттнера, Рошера, Гербста, Фишера, Штейнгарта и другихъ. Самое послѣднее, по времени появленія въ свѣтъ, изъ посвященныхъ этому предмету сочиненій принадлежитъ приватъ-доценту галльскаго университета, Герцбергу; оно было издано въ 1853 году, подъ названіемъ: «Алкавіадъ какъ государственный человѣкъ и полководець.» (*) Кромѣ собственныхъ изслѣдованій автора о нѣкоторыхъ спорныхъ или темныхъ сторонахъ предмета, әта дѣльная и довольно обширная монографія заключаетъ въ себѣ самый полный сводъ всѣхъ сохранившихся до насъ извѣстій объ Алкивіадѣ ; сверхъ того, она отличается живою и легкою формою изложенія, нисколько не вредящей однако ученому достоинству содержанія. Сочиненіемъ Герцберга, заслужившимъ общее одобреніе германскихъ критиковъ, мы будемъ руководствоваться по преимуществу при изложеніи какъ характера А живіада, такъ и важнѣйшихъ событій его жизни, общественной и частной. () Virgilio Mulvezzi: Considerazioni ron occasione d'alcuni luoghi delle vite d'Alcibiade e di Coriolano. Bologn. 1648. 16. (Голландскій переводъ вышелъ въ Амстердамѣ. 1680, 8). — 4. g. Meissner: Alcibiades. 4 Bde. Leipzig. 1785 1788. 8. (Переведено на французскій языкъ два раза, Брюлемъ въ 1787 и льёто въ 1789). J. H. Joanin: Histoire d'Alcibiade, contenant le recit des évènements les plus mémoralles de la Grèce, où vivait ce célèbre général athénien. Paris. 1819. 8. P. C. Champeau: De Alcibiade. 1835. Haud: Alcibiades въ Энциклопедіи Эрша и Грубера. III с. 133-144.-Herbst: Die Rükkehr des Alkibiades. Hamburg. 1843 W. Vischer. Alcibiades nnd Lysandros. Basel. 1845. (**) Alcibiades der Staatsmann und Feldherr. Nach den Quellen dargestellt von Dr. Gustav Fridrich Hertzberg, Privatdocenten der Geschichte an der Universität Halle. Halle 1833. По своему происхожденію Алкивіадъ принадлежалъ къ одной изъ благороднѣйшихъ и богатѣйшихъ семей аѳинской аристократів. Отецъ его, Клиній, возводилъ начало своего рода къ Аяксу Теламониду, и черезъ него къ самому Зевсу. Мать его, Дейномаха, дочь Мегакла, внука извѣстнаго аѳинскаго законодателя Клисѳена, происходила отъ могущественнаго и знаменитаго рода Алкмеонидовъ. Черезъ нее Алкивіадъ приходился родственникомъ Периклу и, въ болѣе отдаленной степени, Кимону. Предки Алкивіада съ материнской стороны, Алкмеониды, издавна играли значительную роль въ исторіи Аѳинъ и принимали участіе, болѣе или менѣе дѣятельное, во всѣхъ важнѣйшихъ ея событіяхъ. Напротивъ, родъ, къ которому принадлежалъ онъ по отцу, несмотря на свою древность и знатность, доставилъ истоpin мало знаменитыхъ именъ. Исключеніе составляютъ только дѣдъ Алкивіада, носившій тоже имя, какъ и его внукъ, и отецъ послѣднаго, Клиній. Старшій Алкивіадъ былъ однимъ изъ вѣр• нѣйшихъ и дѣятельнѣйшихъ сподвижниковъ Клисѳена, старавшагося, какъ извѣстно, ниспровергнуть владычество аѳинской аристократів и преобразовать государственное устройство сообразно демократическимъ пачаламъ. Что касается Клинія, опъ возвысилъ славу своего дома блескомъ военныхъ подвиговъ, во время войны съ Персами, и погибъ, пятидесяти трехъ лѣтъ отъ роду, въ несчастной для аѳинянъ битвѣ при Коронеѣ, происходившей въ 447 году до Р. Х. Сыну его, Алкивізду, родившемуся въ 451 году, было въ то время не болѣе пяти лѣтъ. Опеку надъ осиротѣвшимъ ребенкомъ и надъ меньшимъ его братомъ приняли на себя родственники ихъ съ материнской стороны, знаменитый Периклъ и братъ его Арифронъ. O воспитаніи и дѣтствѣ Алкивіада сохранилось вообще весьма мало свѣдѣній. Мы можемъ только предполагать, что Периклъ, среди государственныхъ трудовъ, поглощавшихъ все его вниманіе, мало заботился о нравственномъ и умственномъ образованіи своего питомца. Воспитаніе его онъ ввѣрилъ, по свидѣтельству Платона, өракійцу Зопиру, «безполезнѣйшему, по причинѣ старости, изъ рабовъ своихъ». Мы знаемъ также изъ до шедшихъ до насъ источниковъ, что въ Алкивіадѣ весьма рано стали обнаруживаться зародыши тѣхъ свойствъ, хорошихъ и дурныхъ, которыми отличался онъ въ теченіе всей своей жизни. Необыкновенная рѣшительность характера, смѣлость, доходившая нерѣдко до наглости, и постоянное, неудержимое стремленіе къ первенству и господству проявлялись уже въ дѣтскихъ его играхъ. Съ другой стороны уже съ самаго ранняго дѣтства умѣлъ онъ привлекать къ себѣ сердца блескомъ своихъ своихъ качествъ, физическихъ и нравственныхъ. Избалованный снисхожденіемъ матери И родственниковъ, любовью и поклоненіемъ всѣхъ его окружавшихъ, онъ хотѣлъ играть, и игралъ дѣйствительно, первую роль между товарищами своихъ юныхъ лѣтъ. Легко поддаваясь лести, онъ не могъ сносить малѣйшаго противорѣчія ; чувство собственнаго достоинства, преждевременно въ немъ развившееся, переродилось мало по малу въ безмѣрную гордость, въ упрямое своеволіе. Вмѣстѣ съ этимъ, благодаря богатымъ дарамъ, тѣлеснымъ и духовнымъ, которыми надѣлила его природа, онъ далеко превосходилъ своихъ сверстниковъ во всѣхъ какъ гимнастическихъ, такъ и умственныхъ упражненіяхъ; съ необыкновенной легкостью понималъ и усвоивалъ онъ себѣ всѣ отрасли знаній, входившія въ составъ греческаго воспитанія. Подобно Александру Македонскому и многимъ другимъ геніальнымъ людямъ, онъ предпочиталъ Гомера всѣмъ остальнымъ писателямъ, но, оставаясь И въ этомъ отношеніи вѣренъ своему характеру, выражалъ всего чаще любовь свою къ великому поэту рѣзкими выходками негодованія противъ людей, не раздѣлявшихъ его восторга. Своевольный всегда и во всемъ, онъ ни за что не хотѣлъ подчиниться существовавшему тогда въ Аѳинахъ обычаю, вслѣдствіе котораго умѣнье играть на флейтѣ признавалось одною изъ необходимыхъ принадлежностей благовоспитаннаго грека. Искусство это Алкивіадъ считалъ неблагороднымъ и низкимъ. Свое отвращеніе къ нему онъ оправдывалъ тѣмъ, что «игра на Флейтѣ искажаетъ лицо играющаго и не можетъ быть, сопровождаема пѣніемъ.» «Пусть предоставятъ ее говаривалъ онъ- дѣтямъ ѳивянъ, которые не только что пѣть, но и говорить не умѣютъ. Вспомнимъ, что изъ двухъ, покровительствующихъ Аѳинамъ божествъ, Минервы и Аполлона, первая откинула отъ себя флейту съ презрѣніемъ, а второй строго проучилъ Флейтщика Марсія.» Примѣръ Алкивіада подѣйствовалъ такъ сильно, что ему послѣдовали всѣ аѳинскіе юноши, и мало по малу игра на флейтѣ вышла совершенно изъ моды. Достигши восьмнадцатилѣтняго возраста и усвоивъ себѣ весь кругъ знаній, составлявшихъ тогдашнюю систему образованія, Алкивіадъ, сообразно аѳинскимъ обычаямъ, былъ признанъ совершеннолѣтнимъ и введенъ опекунами въ самостоятельное управленіе своимъ имуществомъ. Съ первыхъ шаговъ своихъ на новомъ, открывшемся для него поприщѣ онъ обратилъ на себя вниманіе своихъ соотечественниковъ. Поклоненіе, которое привыкъ онъ встрѣчать въ своемъ семействѣ, встрѣчено было имъ и въ обществѣ, особенно же въ тѣхъ слояхъ общества, изъ которыхъ состоялъ тогдашній «большой свѣтъ» Аѳинъ. Однихъ привлекало къ нему его внѣшнее блестящее положеніе; другихънеобыкновенная его красота ; третьихъ его дарованія, всѣхъ вообще любезность и обходительность его нрава, соединенныя съ замѣчательной способностію примѣняться къ особеннымъ обычаямъ и понятіямъ каждаго кружка, каждаго рода людей, съ которыми случалось ему приходить въ соприкосновеніе. Всегда сопровождаемый многочисленною свитою, состоявшей изъ богатѣйшихъ и значительнѣйшихъ гражданъ Аѳинъ, Алкивіадъ сдѣлался весьма скоро предводителемъ аѳинской молодежи, законодателемъ молъ и представителемъ «высшаго, лучшаго тона». Самые знаменитые изъ тогдашнихъ филоссФовъ, или, какъ ихъ называютъ -- обыкновенно, софистовъ, Горгій, Протагоры, Гиппій, Продики, гордились И считали себя въ высшей степени осчастливленными всякій разъ, какъ остроумному и благородному юношѣ приходило въ голову присоединиться къ числу слушателей, съ удивленіемъ внимавшихъ глубокомысленнымъ ихъ урокамъ. Льстецы и поклонники всякаго-рода толпились постоянно около Алкавіада и навязчиво преслѣдовали его изъявленіями своихъ восторговъ, своей преданности и любви. Самъ онъ обращался съ своими обожателями какъ капризная, кокетливая женщина: то оставлялъ совершенно безъ вниманія всѣ ихъ ласкательства И происки, TO осыпалъ ихъ самыми жестокими насмѣшками, то вдругъ показывалъ имъ неожиданно ясные знаки своей дружбы и вслѣдъ затѣмъ предавалъ ихъ опять обидному посмѣянію. Зная, что въ цѣлой Греціи ве сыщется юноши блестящѣе и красивѣе его, Алкивіадъ пользовался вполнѣ выгодами своего положенія и нерѣдко употреблялъ ихъ во зло ; ему весьма легко сходили съ рукъ самые непозволительные и дерзкіе поступки, которые для всякаго другого были бы совершенно невозможны, Однажды, напримѣръ, онъ приглашенъ былъ на пиръ къ самому страстному изъ своихъ ПОКЛОННИКОвъ, къ богатому Аниту, тому самому, который впослѣдствіи пріобрѣлъ столь не завидную извѣстность, какъ одинъ изъ обвинителей Сократа. Алкивіадъ сперва отказывается отъ приглашения, но потомъ приходитъ совершенно пьяный въ домъ своего обожателя и приказываетъ своимъ рабамъ взять половину стоявшихъ на столахъ золотыхъ и серебряныхъ сосудовъ и отнести ихъ въ домъ Тразилла, жившаго въ сосѣдствѣ съ Анитомъ бѣдняка. Послѣ этого онъ учтиво раскланивается съ Анитомъ и выходитъ изъ комнаты. Гости громко выражаютъ свое негодованіе противъ наглаго поступка юноши, но влюбленный хозяинъ, нисколько не раздѣляя ихъ образа мыслей, не находитъ словъ для прославленія умѣренности и великодушія Алкивіада, который могъ взять бы все, a между тѣмъ удовольствовался половиною. Другой изъ обожателей Алкивіада, человѣкъ посредственнаго состоянія, продалъ все свое имущество и вырученные деньги, сто статпровъ, принесъ въ даръ своему любимцу, въ надеждѣ пріобрѣсти черезъ это его взаимность. Послѣдній, которому понравился этотъ поступокъ, приглашаетъ къ себѣ своего поклонника, возвращаетъ ему депьги и требуетъ, чтобы на слѣдующій день, при отдачѣ на откупъ сбора казенныхъ податей, онъ явился на торги, принялъ въ нихъ участіе и, во что бы то ни стало, перебилъ цѣну у прежнихъ откупщиковъ, къ которымъ Алкивіадъ по разнымъ причинамъ питалъ сильное нерасположеніе. Бѣднякъ отговаривается неимѣніемъ средствъ для борьбы съ богатыми капиталистами, призный юноша принуждаетъ его угрозами и даже ударами къ исполненію своего приказанія. Приказаніе это дѣйствительно исполняется, и на торгахъ право взиманія податей присуждается пріятелю Алкивіада, какъ предложившему выстую цѣну. Благонадежность новаго откупщика покровитель его обезпечиваетъ своимъ собственнымъ поручительствомъ. Этотъ неожиданный результатъ торговъ приводитъ въ крайнее смущеніе прежнихъ сборщиковъ, имѣвшихъ обыкновеніе покрывать недоимки предшествовавшаго откупа доходами съ послѣдующаго. Желая избавиться отъ грозящей имъ опасности, они предлагаютъ своему счастливому сопернику значительную сумму денегъ, съ тѣмъ но ка только, чтобы онъ отказался отъ откупа. Послѣдній, по совѣту своего покровителя, принимаетъ это предложеніе и такимъ образомъ пріобрѣтаетъ весьма порядочное состояніе совершенно неожиданнымъ образомъ, благодаря одному только капризу Алки віада. Приведенныхъ примѣровъ достаточно для объясненія одной изъ важнѣйшихъ причинъ преждевременной нравственной испорченности Алкивіада. Онъ былъ еще слишкомъ молодъ, чтобы |