зналъ для чего и пахалъ онъ и сѣялъ
Да не по силамъ работу затѣялъ

Плохо бѣднягѣ; не ѣстъ и не пьетъ,
Червь ему сердце больное сосетъ.

Руки, что вывели борозды эти,
Высохли въ щепку, повисли какъ плети,

Очи потухли и голосъ пропалъ,
Что заунывную пѣсню пѣвалъ,

Какъ, на соху налегая рукою,
Пахарь задумчиво шелъ полосою.»

Н. НЕКРАСОВЪ.

СОСНЫ.

Средь кленовъ дѣвственныхъ и плачущихъ березъ
Я видѣть не могу надменныхъ этихъ сосенъ;
Онѣ смущаютъ рой живыхъ и сладкихъ грезъ,
И трезвый видъ ихъ мнѣ несносенъ.

Въ кругу воскреснувшихъ сосѣдей лишь онѣ
Не знаютъ трепета, не шепчутъ, не вздыхаютъ,
И, неизмѣнныя, ликующей веснѣ

Пору зимы напоминаютъ.

Когда уронитъ лѣсъ послѣдній листъ сухой

И, смолкнувъ, станетъ ждать весны и возрожденья

Онѣ останутся холодною красой

Пугать иныя поколѣнья....

А. ФЕТЪъ.

ИБСЯЦЬ ВЪ ДЕРЕВИЋ.

КОМЕДІя въ пяти дѣйствіяхъ.

ЗАМѢЧАНІВ.

Комедія эта написана четыре года тому назадъ и никогда не назначалась для сцены. Это собственно не комедія- а повѣсть въ драматической формѣ. Для сцены она не годится, это ясно; благосклонному читателю остается рѣшить, годится ли она въ печати.

И. Т.

Декабрь 1834.

С. Петербургъ.

ЛИЦА.

НАТАЛЬЯ ПЕТРОВНА, вдова богатаго помѣщика, 29 лѣтъ.

КОЛЯ, сынъ ея, 10 лѣтъ.

ВѣРОЧКА, воспитанница, 17 лѣтъ.

АННА СЕМЕНОВНА ИСЛАЕВА, мать Ислаева, бывшаго мужа Натальк Петровны, 58 лѣтъ.

ЛИЗАВЕТА БОГДАНОВНА, компаньонка, 37 лѣтъ.

ШААФЪ, вѣмецъ, гувернеръ, 45 лѣтъ.

ИПХАЙЛА АЛЕКСАНДРОВИЧЪ РАКИТИНЪъ, другъ дома, 30 гѣтъ.

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧЪ БѣЛЯЕВЪ, студентъ, учитель Коля, 24 года.

АФАНАСІЙ ИВАНОВИЧѣ болынинцовъ, сосѣдъ, 48 лѣтъ.

ИГНАТІЙ ИЛЬИЧЪ ШПИГЕЛЬСКІЙ, докторъ, 40 лѣтъ.

МАТВѣЙ, слуга, 40 лѣтъ,

КАТЯ, служанка, 20 лѣтъ.

Дѣйствіе происходитъ въ имѣніи Ислаева, въ началѣ сороковыхъ годовъ.

Между 1 и 2, 2 и 3, 4 и 5 дѣйствіями проходитъ по дию.

ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

(Театръ представляетъ гостиную. Направо карточный столъ и дверь въ кабинетъ; прямо дверь въ залу; налѣво два окна и круглый столъ. По угламъ диваны. За карточнымъ столомъ Анна Семеновна, Лизавета Богдановна и Шаафъ играютъ въ преферансъ; у круглаго стола сидятъ Наталья Петровна и Ракитинъ. Наталья Петровна вышиваетъ по канвѣ, у Ракитина въ рукахъ книга. Стѣнные часы показываютъ три часа.)

Фъ червёхъ.

ШААФЪ.

Анна СЕМЕНОВНА.

Опять? Да ты насъ, батюшка, эдакъ совсѣмъ заиграешь. ШААфъ (флегматически).

Фоземь фъ червёхъ.

АННА СЕМЕНОВНА (Лизаветѣ Богдановнѣ).

Каковъ! Съ нимъ играть нельзя.

(Лизавета Богдановна улыбается.) НАТАЛЬЯ ПЕТРОВНА (Ракитину).

Чтожь вы перестали? Читайте.

Ракитинъ (медленно поднимая книгу).

«Monte-Cristo se redressa haletant.... Наталья Петровна, васъ

это занимаетъ?

НАТАЛЬЯ ПЕТРОВНА.

Нисколько.

Ракитинъ.

Для чего же мы читаемъ?

НАТАЛЬЯ ПЕТРОВНА.

Я

А вотъ для чего. На дняхъ мнѣ одна дама говорила: «Вы не читали Монте-Кристо? Ахъ, прочтите - это прелесть.» я ничего ей не отвѣчала тогда, а теперь могу ей сказать, что читала и никакой прелести не нашла.

Ракитинъ.

Ну, да если вы теперь уже успѣли убѣдиться....

Наталья ПЕТРОВНА.

Ахъ, какой вы лѣнивый!

Ракитинъ.

Я готовъ, помилуйте.... (Отыскавъ мѣсто, гдѣ остано− вился.) Se redressa halelant, et....

НАТАЛЬЯ ПЕТРОВНА (сама перебивая его).

Видѣли вы нашего новаго управляющаго сегодня?

Ракитинъ.

Я съ нимъ встрѣтился на плотинѣ.... Ее у васъ чинятъ. Онъ объяснялъ что-то рабочимъ и, для большей ясности, вошелъ въ песокъ по колѣни.

НАТАЛЬЯ ПЕТРОВНА.

Онъ за все принимается съ слишкомъ большимъ жаромъ.... Онъ слишкомъ старается. Это недостатокъ. Какъ вы думаете?

Я съ вами согласенъ.

Ракитинъ.

НАТАЛЬЯ ПЕТРОВНА.

Какъ это скучно !... Вы всегда со мною согласны. Чи

тайте.

Ракитинъ.

А! стало быть, вы хотите, чтобы я съ вами спорилъ.... Извольте.

НАТАЛЬЯ ПЕТРОВНА.

Я хочу.... Я хочу!... Я хочу, чтобъ вы хотѣли.... Читайте, говорятъ вамъ.

Слушаю-съ.

Фъ червёхъ.

Ракитинъ.

(Опять принимается за книгу.) ШААФЪ.

АННА СЕМЕНОВНА.

Какъ? опять? Это нестерпимо! (Натальѣ Петровнѣ.) Наташа.... Наташа....

Что?

НАТАЛЬЯ ПЕТРОВНА.

АННА СЕМЕНОВНА.

Вообрази себѣ, Шаафъ насъ созсѣмъ заигралъ.... То и дѣло семь, восемь, въ червяхъ.

И дебѣрь земъ.

ШААФЪ.

Такъ вистъ же! (Натальѣ Петровнѣ.) А гдѣ Коля?

НАТАЛЬЯ ПЕТРОВНА.

Онъ ушелъ гулять съ новымъ учителемъ.

АННА СЕМЕНОВНА,

А! Лизавета Богдановна, я васъ приглашаю.

Съ какимъ учителемъ?

Ракитинъ (Натальѣ Петровнѣ).

НАТАЛЬЯ ПЕТРОВНА.

Ахъ, да! Я вамъ и забыла сказать.... мы безъ васъ новаго учителя наняли.

На мѣсто Дюфура?

Ракитинъ,

НАТАЛЬЯ ПЕТРОВНА,

Нѣтъ.... Русскаго учителя. Француза намъ княгиня изъ Москвы пришлетъ.

Ракитинъ.

Что онъ за человѣкъ, этотъ русскій? старый?

НАТАЛЬЯ ПЕТРОВНА.

Нѣтъ, молодой.... Мы его, впрочемъ, только на лѣтніе

мѣсяцы взяли.

A! на кондицію

Ракитинъ.

НАТАЛЬЯ ПЕТРОВНА.

Да это у нихъ, кажется, такъ называется. И, знаете ли что, Ракитинъ? Вы вотъ любите наблюдать людей, разбирать

ихъ, копаться въ нихъ....

Ракитинъ.

Помилуйте, съ чего вы....

НАТАЛЬЯ ПЕТРОВНА.

Ну да, да.... Обратите-ка на него ваше вниманіе. Миѣ онъ нравится. Худой, стройный, веселый взглядъ, смѣлое выраженіе... Вы увидите. Онъ, правда, довольно неловокъ... а для васъ это бѣда.