ней ученіе экономистовъ изложено было ясно, просто и общепонятно. Къ сожаленію чрезвычайная неясность изложенія — слѣдствіе неточности языка и напыщенности слога, составляетъ отличительный характеръ книги г. Бутовскаго. Читатель, знакомый съ современнымъ состояніемъ политической экономіи, не узнаетъ изъ этого сочиненія ничего новаго, не найдетъ въ немъ ни одной оригинальной мысли, ни одного самостоятельнаго взгляда. Что же касается до читателей, незнающихъ этой науки и желающихъ съ нею познакомиться, то они навѣрное немногое поймутъ изъ книги г. Бутовскаго, въ которой неуместный паѳосъ и безпрестанныя риторическія выходки затемняютъ смыслъ самыхъ простыхъ, самыхъ ясныхъ положеній науки. Основываясь на всѣхъ этихъ, соображеніяхъ, мы считаемъ себя вправе признать трудъ г. Бутовскаго неудовлетворительнымъ и безполезнымъ во всѣхъ отношеніяхъ. Посвятивъ этой книгѣ такой подробный разборъ, мы имѣли въ виду не внутреннее ея достоинство, по единственно важность ея предмета, и необходимость предохранить большинство публики отъ ложныхъ взглядовъ на политическую экономію, взглядовъ, къ распространенію которыхъ могъ бы содѣйствовать, несмотря на свою крайнюю неудовлетворительность, «Опытъ о народномъ богатствѣ» (*).

(*) Въ первой статьѣ нашей о книгѣ г. Бутовскаго сказано было, между про чимъ, нѣсколько словъ о системѣ меркантилистовъ. Одинъ пзъ нашихъ читателей доставилъ въ редакцію Современника письмо, въ которомъ опровергаетъ вашъ взглядъ на это ученіе, полагая, будто мы оправдываемъ мнѣніе меркантильной школы о важности денегъ. Возраженія нашего противника весьма основательны и дѣльны, но въ настоящемъ случаѣ совершенно безполезны. Въ нашемъ отзывѣ о Меркантилистахъ прямо сказано, что система ихъ несправедлива, и что деньги не могутъ быть признаны источникомъ богатства. Авторъ письма, какъ надо полагать, введенъ былъ въ заблужденіе тѣмъ мѣстомъ нашей статьи, гдѣ сказаво, что «каждый производитель владѣніе благородными металлами, обращенными въ монету, всегда считаетъ для себя болѣе выгоднымъ, нежели владѣніе продуктами въ натурѣ.» Но изъ предшествующихъ этому мѣсту и слѣдующихъ за нимъ словъ ясно видно, что мы говорили только о производителѣ, который дѣйствительно считаетъ для себя болѣе выгоднымъ промѣнять свои продукты на деньги, нежели хранить ихъ безъ пользы въ магазинахъ и кладовыхъ. Авторъ письма Доказываетъ, что полученныя такимъ образомъ деньги не останутся въ рукахъ производителя, а въ свою очередь будутъ промѣняны имъ на другіе продукты, для него необходимые, полезные или пріятные. Но доказывать эту мысль было безполезно, потому-что намъ никогда не приходило и въ голову отвергать е справедливость.

В. Милютинъ.

ИСТОРІЯ ОТНОШЕНІЙ МЕЖДУ РУССКИМИ КНЯЗЬЯМИ РЮРИКОВА ДОМА. Сочиненіе СЕРГЕЯ СОЛОВЬЕВАЯ

СТАТЬЯ ВТОРАЯ.

Послѣ общаго обозрѣнія сочиненія г. Соловьева, его достоинствъ и недостатковъ, представленнаго въ первой статьѣ (*), разсмотримъ частности съ той внимательностью и подробностью, которыхъ въ полной мѣрѣ заслуживаетъ эта превосходная, классическая книга. Здѣсь мы тоже встрѣтимъ мѣстами много такого, съ чѣмъ нельзя согласиться или что по-крайней мѣрѣ сомнительно и спорно. Зато, по большей части, изслѣдованія и замѣтки автора такъ вѣрны, оригинальны и новы, что они съ избыткомъ выкупаютъ преувеличенное, невѣроятное и ошибочное.

Предисловіе, о которомъ мы лишь мимоходомъ упомянули въ первой статьѣ, въ своемъ родѣ мастерское, художественное произведеніе.

«Мы привыкли говорить авторъ — къ выраженіямъ: раздѣленіе Россіи на удѣлы, удѣльные князья, удѣльный періодъ, удѣльная система, изчезновеніе удѣловъ при Іоаннѣ III, при сынѣ его Василіи, при Іоаннѣ IV. Употребляя эти выраженія, мы необходимо даемъ знать, что Россія, начиная отъ смерти Ярослава I-го до конца XVI вѣка, была раздѣлена, ставимъ удѣлъ на первомъ планѣ, даемъ ему главную роль; за удѣлъ идутъ всѣ борьбы, около удѣла вращается

(*) См. Соврем. 1847 года, No 8, отд. III, стр. 43.

вся исторія, если періодъ называется удѣльнымъ, если господствуеть удѣльная система. Но разкроемъ лѣтописи отъ времени Ярослава 1-го до ХІІІ вѣка : идетъ ли въ нихъ рѣчь обѣ удѣлахъ? встрѣчаемъ н выраженіе : удѣльный князь и великій? происходить ли борьба за удѣлъ, за разпространеніе, усиленіе одного удѣла насчетъ другаго, раздѣлена ли наконецъ Россія? Нисколько: всѣ князья суть члены одного рода, вся Русь составляетъ нераздѣльную родовую собственность; идетъ рѣчь о томъ, кто изъ князей старше, кто моложе въ родѣ, за это всѣ споры, всѣ междоусобія. Владѣніе, города, области имѣютъ значеніе второстепенное, имѣютъ значеніе только въ той степени, въ какой соотвѣтствуютъ старшинству князей, ихъ притязаніямъ на старшинство, и потому князья безпрестанно мѣняютъ ихъ. Князь, у котораго во владѣній обширная область на сѣверѣ, оставляет ее бьется изо всѣхъ силъ за одинъ городъ на югѣ, потому-что этотъ городъ приближаетъ его къ старшинству : однимъ словомъ, интересъ собственника вполнѣ подчиненъ интересу родича. Вмѣсто раздѣленія, которое необходимо связано съ понятіемъ объ удѣлѣ, мы видимъ единство княжескаго рода: развѣ борьба Святославичей съ Мономаховичами есть борьба удѣловъ, борьба Чернигова съ Кіевомъ, Смоленскомъ, Суздалемъ? это борьба за единство Ярославова рода, за общность, нераздѣльность владѣнія: «мы внуки одного дѣда», говорять Святославичи, и потому домогаются Кіева. Начинается вторая борьба, въ семьѣ Мономаха, между Мстиславичами и Юріемъ Долгорукимъ, и опять не за удѣлъ, но за старшинство. Наконецъ третья усобица между Ростиславичами и Юрьевичами идетъ также не за удѣлы, но за родовыя отношенія: Ростиславичи требуютъ, чтобъ старшій князь поступалъ съ младшими, какъ съ братьями, а не какъ съ подручниками. Гдѣ же удѣлы? въ лѣтописи вы не находите отношеній великаго князя къ удѣльнымъ, вы находите только отношенія отца къ сыновьямъ, старшаго брата къ младшимъ, дядей къ племянникамъ; даже самое слово: удѣлъ, мы не встрѣчаемъ въ лѣтописи; если не было понятія о раздѣлѣ, о выдѣлѣ, объ отдѣльной собственности, то не могле быть и слова для его выраженія; когда же на сѣверѣ явилось понятіе объ отдѣльной собственности, то явился и удѣлъ; до этого же времени мы встрѣчаемъ только слова : волость и столь. Такимъ образомъ выраженія: удѣльный періодъ, удѣльная система, приводять къ совершенно ложному, обратному представленію, выставляя господство удѣла, владѣнія, отдѣльной собственности въ то время, когда господствовали родовыя отношенія при нераздѣльной родовой собствен

ности.

«Но я уже сказалъ, что третья борьба между Ростиславичами и Юрьевичами идеть за то, что первые хотятъ поддержать родовыя отношенія противъ стремленія сѣверныхъ князей, которые хотятъ обходиться съ родичами, какъ съ подручниками, стать самовластцани въ землѣ своей. Это стремленіе служитъ уже яснымъ признакомъ ослабленія родовой связи, родовыхъ отношеній. И точно, скоро мы

видимъ, что единство Ярославова рода рушится, и Русь дѣлится, впервые, на нѣсколько княжествъ, каждое съ своимъ В. Княземъ, потомучто В. Князь означаетъ только старшаго въ княжескомъ родѣ, и если родъ Ярослава раздробился на нѣсколько особыхъ родовъ, то каждый родъ долженъ былъ имѣть особаго старшаго: явилось нѣсколько Великихъ Князей. Начинается борьба между отдѣльными княжествами; цѣлѣ этой борьбы пріобрѣтеніе собственности, усиленіе одного княжества насчетъ другихъ, подчиненіе всѣхъ княжествъ одному сильнѣйшему : борьба оканчивается усиленіемъ княжества Московскаго, подчиненіемъ ему всѣхъ остальныхъ. Но во время этой борьбы между

отдѣльными В. князьями, или старшими родовъ, внутри каждаго княжества, въ каждомъ родѣ идетъ борьба между старшимъ княземъ и младшими, теперь уже удѣльными князьями, борьба также за собственность и за государственныя отношенія противъ родовыхъ: каждый В. Князь хочетъ уничтожить удѣлы, привести удѣльныхъ князей въ подданническое къ себѣ отношеніе; послѣдніе ратують во имя старыхъ родовыхъ отношеній, старыхъ правъ. Эта внутренняя борьба въ другихъ княжествахъ оканчивается вмѣстѣ съ подчиненіемъ ихъ Московскому, въ послѣднемъ же оканчивается только съ пресѣченіемъ Рюриковой династіи. (Стр. І — IV).

Доказавъ такимъ образомъ, и весьма основательно, что удѣловъ сначала вовсе не существовало, а потомъ они не такъ исключительно опредѣляли между-княжескія отношенія, чтобъ по нимъ можно было назвать цѣлый періодъ русской исторіи удѣльнымъ, авторъ доходитъ до тѣхъ же разультатовъ и въ отношеніи къ монгольскому періоду.

; это

«Если несправедливо названіе: удѣльный періодъ, то еще менѣе справедливо названіе Монгольскаго періода. Это названіе можетъ быть допущено только тогда, когда мы беремъ одну внѣшнюю сторону событій; но слѣдя за внутреннимъ, государственнымъ развитіемъ Россіи, мы не имѣемъ никакого основанія ставить Монгольскія отношенія на первомъ планѣ, приписывать Азіатской ордѣ такое сильное вліяніе на развитіе Европейско-Христіанскаго общества. Мы видѣли, что стремленіе замѣнить родовыя отношенія государственными началось съ Андрея Боголюбскаго, слѣд. гораздо прежде Монголовъ стремленіе вызвало сильную борьбу между родовыми и государственными отношеніями, условія для которой были приготовлены прежде Монголовъ. Правда, когда отдѣльныя княжества, явившіяся въ слѣдствіе разрыва родоваго единства и преобладанія понятія объ отдѣльной собственности, начинаютъ борьбу другъ съ другомъ, то Монголы принимаютъ дѣятельное участіе въ этой борьбѣ, помогаютъ войскомъ то тому, то другому князю или княжеству: но здѣсь они дѣйствуютъ безотчетно, безсознательно, точно такъ, какъ прежде дѣйствовали Половцы, помогавшіе одному князю противъ другаго въ ихъ родовыхъ

налагали дани,

спорахъ; однако никто не вноситъ въ Русскую исторію Половецкаго періода. Возразять: Половцы не порабощали Руси своему игу, не не давали ярлыковъ князьямъ нашимъ, не казнИЛИ ихъ въ степяхъ своихъ: но Монголы, не смотря на свое видимое владычество, не имѣютъ никакого понятія о княжескихъ отношеніяхъ, поддерживаютъ, даютъ ярлыки тѣмъ изъ князей, которые дадутъ имъ больше денегъ; еслибъ во время Монголовъ продолжали господство вать прежнія родовыя отношенія, то Монголы точно бы также поддерживали то дядей противъ племянниковъ и наоборотъ, то Мономаховичей противъ Олеговичей, и наоборотъ; въ XIII же и XIV вѣкахъ, когда родовыя отношенія потеряли господство, Монголы помогаютъ князьямъ: Московскому, Рязанскому, Тверскому, Нижегородскому ярлыками и войскомъ въ борьбѣ ихъ другъ съ другомъ, цѣль которой есть усиленіе одного княжества насчетъ другихъ, подчиненіе всѣхъ княжествъ одному, собраніе земли Русской. Какая разница между участіемъ Монголовъ и Половцевъ въ княжескихъ отношеніяхъ ? Та, что для склоненія хана Монгольскаго на свою сторону, князь долженъ былъ ѣхать въ Орду, тогда какъ для задариванія Половецкаго хана князь съѣзжался съ нимъ на границахъ степей : слѣдствія были одни и тѣ же. Ханы казнили Русскихъ князей въ ордѣ: не Ханы казнили ихъ, но Русскіе князья посредствомъ Ханскихъ палачей истребляли другъ друга ; Ханы служили здѣсь только орудіемъ для цѣлей чуж

дыхъ, которыхъ они совершенно не понимали; для насъ важно не то, какъ, посредствомъ кого князья истребляли другъ друга, но по какимъ началамъ дѣйствуютъ, какія цѣли преслѣдуютъ въ своей борьбѣ, а эти начала, эти цѣли явились независимо отъ Татаръ и прежде нихъ. Ханъ могущественно способствовалъ усиленію и обогащенію В. Князя, сдѣлавъ его своимъ прикащикомъ, сборщикомъ податей: но какого В. Князя разумѣютъ здѣсь? Московскаго? но кромѣ Московскаго были другіе В. Князья, которые въ своихъ областяхъ были также прикащиками Хана, собирали дань съ своихъ удѣльныхъ, и могли также обогащаться и усиливаться на счетъ послѣднихъ. Узбекъ помогъ Москвѣ восторжествовать надъ Тверью: но развѣ Половцы не давали побѣды князьямъ нашимъ? И такъ названіе Монгольскаго періода должно быть изключено изъ Русской исторіи, потому-что мы не можемъ приписать Монголамъ самаго сильнаго вліянія на произведеніе тѣхъ явленій, которыми отличается наша исторія, начиная съ ХІІІ вѣка; новый порядокъ вещей начался гораздо прежде Монголовъ и развивался естественно, въ слѣдствіе причинъ внутреннихъ, при пособіи разныхъ внѣшнихъ обстоятельствъ, въ числѣ которыхъ были и Монгольскія отношенія, HO не подъ исключительнымъ ихъ вліяні

емъ.» (стр. VI — IX).

Взглядъ г. Соловьева на монгольское владычество имѣетъ двѣ стороны, которыя читателю непремѣнно должно различать, если хочетъ узнать истину. До сихъ поръ думали, что татарское иго насильствен