Письмо такъ краснорѣчиво говоритъ само за себя, что намъ при бавлять нечего.... Гдѣ бы вы ни жили на всемъ пространствѣ Россійской Имперін, отъ Вислы до Камчатки и отъ Архангельска до Арарата, вы никакъ не можете удовлетворить всѣмъ своимъ потребностямъ па мѣстѣ. и вамъ зачѣмъ нибудь да надо будетъ хоть разъ обратиться къ Петербургу. Что вы въ такомъ случаѣ станете дѣлать? Какъ что? вотъ забавно! а друзья-то на что? напишу къ пріяте лю, такъ онъ мнѣ съ первой же почтой вышлетъ все, στό нужно и даже чего не нужно. Насчетъ послѣдняго не спорю, но въ первомъ позвольте усомнить ся, и въ доказательство сообщить вамъ нѣсколько извлеченій изъ хранящейся у меня коллекцій пріятельскихв писемь, отъ разныхъ Пиладовъ къ многоразличнымъ Орестамъ. Коллекція эта замѣчательна во многихъ отношеніяхъ, но теперь я выбираю изъ нея только то, что касается до взаимныхъ пріятельскихъ услугъ. Отв Александра Сучкова кв Петру Теркину. Тверь 1847, апрѣля 16. Ты все .... Итакъ, ты можешь проздравить меня, неизмѣнный товарищь! Я стою у порога храма счастія; еще одинъ шагъ — и я въ святилищѣ! Еще одинъ мѣсяцъ и я назову се моею! Понимаешь ли значеніе этихъ словъ? Понимаешь ли, что въ этихъ звукахъ заключены рай, блаженство, небо, свѣтъ и жизнь? да что? я знаю, въ твоей вѣрной груди бьется товарищеское сердце, готовое дѣлить со мною и горе, и радость, и самую жизнь. Подѣлимся же и презрѣнными дрязгами жизни, грязью, въ которой долженъ иногда топ аться человѣкъ, образъ и подобіе божества! Да, другъ! горько спускаться съ неба на землю, но что же, дѣлать съ людьми, если они такъ мелки, что не понимаютъ, гдѣ истинная отчизна человѣка! Итакъ, поговоримъ объ этихъ дрязгахъ, или, какъ выразился бы какой-нибудь премудрый дѣлецъ, къ дѣлу. Сдѣлай милость возьми изъ консисторіи и вышли мнѣ съ первою же почтою мое метрическое свидѣтельство; оно уже готово, и тебѣ стоить только взять его: задержекъ не будеть. Ты знаешь, этотъ клочокъ бумаги необходимъ для моего счастья, онъ ключь къ вратамъ моего храма. Да еще закажи мнѣ у лучшаго портного полную пару платья по прилагаемой мѣркѣ и послѣдняго Фасона, какой у васъ тамъ носятъ. Фракъ, я думаю, лучше цвѣтной, съ металлическими пуговицами, жилетъ шолковый непремѣнно съ цвѣтами. Не забудь также купить и галстухъ. На все это посылаю 200 руб. сер. Если не хватитъ, доплати, а я разумѣется съ первой же почтой вышю. Я увѣренъ и пр. пр. Твой Александръ. Отв Петра Теркина кв поручику Щоткину. Петербургъ. 1847, апрѣля 95. ....Унесла же тебя нелегкая въ деревню, будто бы отъ петербург ской скуки, а въ самомъ дѣлѣ для излеченія карманной чахотки. Не счастный! Знаешь ли ты, что ты уѣхалъ едва не наканунѣ такой пирушки, какой уже давно, давно не задавалъ твой покорный слуга? Вижу изумленіе во всѣхъ чертахъ лица твоего; полно! вспомни, что порядочный человѣкъ ничему не долженъ удивляться, а тѣмъ менѣе глупостямъ провинціяловъ и завиральнымъ идеямъ людей св высшимв полетом. О высшій полетъ! благословенный полетъ! благодаря тебѣ, свалились съ надзвѣздныхъ странъ, изъ рога изобилія надъ вратами храма Гименея, прямо въ мою квартиру: ящикъ шампанскаго, устрицы, трюфли, индѣйки, билеты въ разные спектакли, elc. etc. Постой, однако же. Я вижу, ты тутъ ничего не понимаешь. Надо объяснить дѣло проще. Третьяго дня получаю я объявленіе на письмо со вложеніемъ 200 р. сер. Первая мысль моя была: «вѣрно ошибка въ адресѣ.. Вторая: «а мнѣ какое до этого, Чортъ Возьми, дѣло! лишь бы засвидѣтельствовали въ кварталѣ.. Гришка въ ту же минуту былъ отправленъ въ дежурство, и, для вѣрности, ему врученъ послѣдній бывшій у меня на лицо цѣлковый. Жаль! очень жаль! адрессъ былъ вѣрный, деньги присланы точно мнѣ на разныя порученности. Есть же на свѣтѣ такіе ослы, а еще жениться собирается! Впрочемъ вѣдь еще Полевой кажется сказалъ: Но чтобъ имѣть дѣтей Кому ума не доставало? А впрочемъ я не осуждаю за это Сучкова; мы были товарищами по университету, и я до сихъ порѣ еще помню наше прощанье въ Москвѣ, три года тому назадъ; то есть помню начало, а конецъ, чортъ его знаетъ, какъ-то затерялся въ памяти: да и то сказать, мадера была преподлѣйшая. Теперь онъ женится, должно быть еще не протрезвился съ тѣхъ поръ. Вѣдь глупо, ужасно глупо, дуракъ; малой образованный, учился хорошо, и въ письмѣ его есть такія, братецъ, мысли, что хоть сейчасъ въ Современникъ. Вотъ тебѣ и польза отъ наукъ! Новостей у насъ почти никакихъ: вчера говорять поймали.... и т. д. Отв помѣщика Рукавицына кв Александру Сучкову, во Тверь. Село Тарасово. 1847, сентября 10. а не Я не писалъ къ тебѣ такъ давно, что право мнѣ ужасно совѣстно. Надѣюсь, что ты за это не въ претензіи, и поздравляю тебя вопервыхъ со вступленіемъ въ бракъ, и во-вторыхъ съ полученіемъ штатнаго мѣста въ Петербургѣ, о чемъ извѣстилъ меня пріѣзжавшій ко мнѣ на дняхъ общій нашъ знакомый, С. Онъ говорилъ также, что жена у тебя чудо какая хорошенькая, И что ты далеко уйдешь по службѣ. Славный человѣкъ этотъ С., и очень тебя любить; впрочемъ не изъ лести скажу тебѣ, что тебя всѣ твои товарищи любять. Вогъ и Теркинъ, ужь на что кажется вѣтрогонъ, а не можетъ тебя забыть; въ апрѣлѣ, когда я еще былъ въ Петербургѣ, давалъ онъ пирушку своимъ пріятелямъ; народу разумѣется было много, разговоръ шумный, а у него десятое слово на языкѣ ты да ты. «Эхъ, говорить, какъ жаль, что нѣтъ съ нами нашего Александра! Онъ не думаетъ в не гадаетъ, какъ мы тутъ кутимъ!. За ужиномъ предложилъ даже тость за тебя и будущую (тогда она была еще будущей) жену твою и произнесъ при этомъ такую рѣчь, что всѣ просто пришли въ восторгъ! Я просилъ его тогда же записать эту рѣчь, хотѣлъ послать тебѣ; но онъ отвѣчалъ, что не можетъ повторить сказаннаго, что это плодъ минутнаго вдохновенія. У меня же память плохая : всего не перескажу, да и не съумѣю такъ сказать. Помню только, что заключилъ онъ женой твоей: «да будетъ, говорить, она ему вѣрна, какъ вѣренъ я неизмѣнной нашей дружбѣ!» Я здѣсь въ деревнѣ хоть и скучаю иногда, ну, да гдѣ же человѣкъ не скучаетъ? Зато вотъ постой скоро осень, -- - выпадеть снѣжокъ, выскочуть зайцы, задамъ же я имъ трезвону съ моими борзыми! Клянусь честью, весь уѣздъ выворочу какъ рукавицу, ни одного кустика, ни одной норки не оставлю въ покоѣ. Натѣшусь на цѣлый годъ, чортъ возьми ! А кстати, есть до тебя просьбица: ты на дняхъ ѣдешь въ Петербургъ, такъ вышли мнѣ пожалуйста оттуда охотничьи вещи по прилагаемому реестру. Я и зналъ, гдѣ ихъ можно достать, да адресъ какъ-то затерялся, а ты тамъ отыщешь; мастеръ этотъ живетъ гдѣто не то. на Васильевскомъ острову, не то за Знаменьемъ, не помню навѣрное. На издержки прилагаю 100 р. сер. Я думаю этого будеть достаточно. Сдѣлай милость удружи, вышли тотчасъ же по пріѣздѣ въ Петербургъ; осень уже недалеко, и эти вещи мнѣ крайне необходимы. Я тебя этимъ бы не безпокоилъ, но мнѣ некого больше объ этомъ просить; ты же малый аккуратный и не будешь на меня за это въ претензіи. Супругѣ твоей и дѣт.... Фу! заврался! еще раненько, впрочемъ ничего, это хорошее предзнаменованіе. Прощай. Твой... От Ал. Сучкова къ г. Рукавицыну. Петербургъ. Марта 5. 1849. Виновать! виноватъ! и трижды виноватъ! но что дѣлать! жизнь ужасная иронія! бѣдному сердцу тѣсно на этомъ свѣтѣ ! все высокое, все благородное стоптано въ грязь, если не людьми, такъ обстоятель ствами. Я получилъ письмо твое еще въ сентябрѣ прошлаго года, передъ самымъ выѣздомъ сюда изъ Твери и думалъ на другой же день прі ѣзда немедленно исполнить порученіе добраго товарища. Повѣришь ли что это было Физически невозможно? Петербургъ — это омутъ, въ которомъ нѣтъ силъ остановиться и опомниться хоть на полминуты. А для человѣка съ душою и твердою волею, не хотящаго кланяться и лукавить, это чистилище; кто не сгоритъ въ немъ до тла, за того можно поручиться. Меня же въ особенности преслѣдовали со дня моего пріѣзда неудачи; остановился я въ гостинницѣ на Невскомъ, и въ тотъ же день заболѣла жена, а на другой день, когда я поѣхалъ являться къ будущему начальнику, она была испугана и выкинула ребенка на 5-мъ мѣсяцѣ. Счастіе еще, что ребенокъ остался живъ и здоровъ; впрочемъ докторъ говоритъ, что такіе примѣры случаются не рѣдко. Опредѣленіе мое на службу между тѣмъ не состоялось, потому-что новый департаментъ еще не открытъ; болѣзнь жены и разные хлопоты не давали мнѣ времени исполнить твое порученіе. Скоро пришлось переѣхать на другую квартиру; я никакъ не ожидалъ, чтобы все здѣсь было такъ чертовски дорого. Мои 1000 руб. просто растаяли; впереди ничего, съ женой дѣлаются спазмы, когда она проходить мимо магазина m-me Вихманъ, словомъ, мы принуждены переѣхать на Пески. Признаваться ли тебѣ во всемъ? Тутъ мы зажили потише, но я съ ужасомъ видѣлъ приближеніе той минуты, когда кошелекъ мой окажется совершенно пустъ. Что было дѣлать? Я вспомнилъ, что не даромъ конечно природа вдохнула въ метя искру божественнаго огня; мнѣ пришло даже въ голову, что Провидѣніе поставило меня въ затруднительное положеніе именно затѣмъ, чтобъ навести меня на предначертанной мнѣ свыше путь, заставить меня понять мое призваніе. Я пустился въ литературу. Въ двѣ недѣли написалъ я романъ, стоившій мнѣ блаженства и слезъ; слезь! потому-что я жилъ, въ минуты вдохновенія, жизнью моихъ героевъ, страдалъ ихъ страданіями, плакалъ ихъ слезами ! Никогда не забуду той минуты, когда я дописалъ послѣднее слово мана! да, моего ро Скажу тебѣ откровенно, это не самохвальство, потому-что я говорю другу, — врядъ ли найдется въ русской литературѣ что-нибудь подобное. Даже жена, а она, скажу тебѣ на ушко, не большая охотница до этихъ вещей, пришла въ восторгъ, поцаловала меня и сказала: «послушай, душа моя! за это сочиненіе тебѣ непремѣнно дадуть большія деньги. Обѣщай купить мнѣ тогда бархатную мантилью». ... Обѣщаніе разумѣется было дано, но Слушай дальше Когда романъ былъ оконченъ, мнѣ представился другой вопросъ: что дѣлать съ рукописью? Печатать самому, денегъ нѣтъ : стало быть надо продать; но кому? спросилъ было я совѣта у нашего Теркина, онъ захо«охота тебѣ чортъ знаетъ чѣмъ заниматься! Ну, продай на Апраксинъ' тамъ всякую бумагу принимаютъ. Или непремѣнно хочешь напечатать? пожалуй печатай, только не выставляй своего имени: вѣдь только и будетъ славы, что разругаютъ!» Великій человѣкъ! хоталъ и сказалъ : Другіе два мои пріятеля люди очень образованные, - 8 читалъ низ мой романъ, и они остались имъ очень довольны, посовѣтовали обратить сперва къ книгопродавцамъ, а если изъ нихъ никто не возь метъ, такъ огдать кому-нибудь въ журналъ. Прихожу я въ книжный магазинь N « Вамъ что угодно-съ? - Вотъ, не хотите ли вы купить у меня романъ? — «А какъ ваше имя-съ?. Такой-то. - . Не знаю-съ.. Кому же знать, хотите ли Вы купить романъ, и нѣть? • Я вась не знаю-съ». Да на что вамъ меня знать? я про даю вамъ рукопись, и дѣло съ концомъ. романовъ.. Ну, такъ прощайте. - - - Нѣтъ-съ, мы не покупаемъ Въ дверяхъ онъ остановилъ меня однако же вопросомъ: •а сколько вы хотите за вашъ романъ?. 1000 руб. • Нѣтъ-съ, нельзя-съ; если вамъ угодно.... сколько въ немъ листовъ?» Листовъ 20 печатныхъ. • Такъ, если угодно-съ... да вы не осердитесь?... Говорите.... сколько же? -· Такъ знаете гуртомъ, за весь романъ.... да, нѣтъ-съ, право совѣстно-съ.... рубликовъ-съ пятнадцать...." Какъ, ассигнаціями? - • Ассигнаціями. А въ другихъ магазинахъ и ровно ничего не давали. Не хотѣлось мнѣ обращаться къ журналистамъ; напечатать романъ въ журналѣ, значитъ какъ-будто пристать къ одной партіи, и ужь конечно въ другихъ журналахъ не похвалять, несмотря ни на какія достоинства. Печатать отдѣльно гораздо лучше: можно сдѣлаться писателемъ самостоятельнымъ. Но дѣлать было нечего, пошелъ я къ С. Онъ оставилъ романъ у себя для прочтенія, а когда я пришелъ къ нему черезъ недѣлю за отвѣтомъ, такъ онъ сказалъ. что пожалуй романъ мой напечатаетъ, только надо въ немъ сдѣлать кой-какія измѣненія: героя, молодого поэта, сдѣлать экспедиторомъ при департаментѣ, героиню 16-лѣтнюю бѣдную дѣвушку, богатой 40-лѣтней вдовой, — а впрочемъ все можетъ остаться такъ какъ есть. Ты можешь себѣ представить, что я не согласился на изуродованіе, взялъ романъ и ушелъ. Отъ С. отправился я къ издателямъ журнала, который теперь въ большой модѣ. |