вовсе постороннихъ, я нашелъ, что обвиненіе такого рода невѣроятно Но, милостивый государь, сказалъ королевскій прокуроръ: - позвольте мнѣ замѣтить, что вы разсказываете вещи, единственно до васъ касающіяся и утомляющія гг. присяжныхъ и.... Милостивый государь, отвѣчалъ графъ Сіэвеннъ: вы говорили въ продолженіи двухъ часовъ съ половиною, чтобы обвинить человѣка; я прошу лишь получаса, чтобъ оправдать его. Я увѣренъ, что гг. судьи будуть довольны, если имъ не придется осудить человѣка невиннаго; къ тому же у меня есть кое-какія подробности, которыя и вамъ, г. королевскій прокуроръ, доставятъ нѣкоторое развлеченіе. Могу я продолжать? Продолжайте! отвѣчалъ президентъ. • Другъ мой былъ въ безопасности: я говорю другъ мой, господа, потому-что человѣкъ, который сидитъ здѣсь между двумя жандармами, удостоилъ меня названіемъ друга это честь, которой я домогался въ тотъ день, когда Онисимъ спасъ нѣсколькихъ погибавшихъ отъ бури, честь, которая мнѣ показалась еще важнѣе, когда Онисимъ несчастливъ, невинно обвиненъ и всѣми оставленъ. Итакъ, другъ мой былъ въ безопасности. Но я не того хотѣлъ. • Я, какъ бы случайно, пріѣхалъ въ Безеваль, притворился глухимъ и самымъ легковѣрнымъ человѣкомъ: я ничего не слышалъ и всему вѣрилъ, со всѣмъ соглашался. Эти двѣ немочи отдалили отъ меня всякую недовѣрчивость; въ моемъ присутствія говорили также свободно, какъ бы меня и не было; я избѣгалъ всю страну, я хотѣз узнать жизнь каждаго. Нѣтъ человѣка, который бы не разсказалъ мнѣ объ убійствѣ мельника два, три раза. Я отмѣчалъ всѣ слухи, всѣ противорѣчія. Это продолжалось три года, господа, и вотъ лишь три недѣли, какъ я добрался до истины. Сегодня я являюсь предъ васъ, господа, чтобы доказать вамъ несомнѣнно, во-первыхъ, что Онисимъ Аланъ невиненъ, во-вторыхъ, что убійца мельника Эпифанъ Гарандень, о которомъ такъ лестно отзывался г. королевскій прокуроръ.. Сказавъ это, графъ Сіǝвеннъ, станъ котораго выпрямился, величественно подошелъ къ Эпифану, блѣдному какъ смерть, взялъ его за руку и, насильно подведя къ судьямъ, повторилъ еще разъ: Да, господа, этотъ человѣкъ обвинитель Онисима и убійца Элоа Алана! - Это клевета! кричалъ Гарандень, — это сумасшедшій!... та, Собраніе было въ недоумѣніи. Когда Эпифанъ, по знаку президензанялъ свое мѣсто, то свидѣтели, по какому-то инстинктивному ужасу, отодвинулись отъ него. Президентъ, послѣ совѣщанія съ судьями и королевскимъ прокуроромъ, велѣлъ вывести свидѣтелей въ отдѣльную залу, Эпифану же приказалъ остаться. Тогда графъ Сізвеннъ попросилъ президента приказать ввести, какъ свидѣтельницу, дѣвицу Дезире Морель, служившую у мельника до самой его смерти. Эта свидѣтельница не отвѣчала на вызовъ, сказалъ г. Сіэпо причинамъ, которыя я буду имѣть честь объяснить веннъ: вамъ. Позвали Дезире; отвѣтивъ на обычные вопросы, она ушла за другими свидѣтелями. Угодно вамъ продолжать? замѣтилъ президентъ. Сейчасъ, г. президентъ, отвѣчалъ графъ: - но прежде мнѣ бы хотѣлось, чтобъ Эпифанъ Гарандень отвѣтилъ на одинъ вопрось. Сообщите его мнѣ, а я передамъ.... свидѣтелю. Потрудитесь спросить.... свидѣтеля, какъ вы изволите его называть, упорствуетъ ли онъ въ своемъ показаніи? - Свидѣтель Эпифанъ Гарандень, что вы знаете объ убійствѣ Элоа Алана, безевальскаго мельника? Эпифань всталъ и сказалъ: слѣдствіи. я утверждаю все, что показалъ на Королевскій прокуроръ прочель показаніе. Стало быть, возразилъ президентъ: — вы подтверждаете все, что вами прежде показано? Точно такъ. И вы убѣждены, что убійца мельника.... Онисимъ Аланъ? Это все, чего вы желали? сказалъ президентъ, обратившись къ Сізвенну. Все, г. президентъ. 1 Мнѣ кажется, замѣтилъ королевскій прокуроръ: было бы совершенно справедливо, если бы свидѣтель, въ своемъ новомъ положенж ній, въ какое его хочетъ поставить г. защитникъ, избралъ себѣ немедленно адвоката. Согласны ли со мною господа члены? Президентъ собралъ мнѣнія и спросилъ, есть ли въ присутствіи адвокаты. Адвокатовъ представилось нѣсколько человѣкъ. Президентъ выбралъ одного изъ нихъ, самаго краснорѣчиваго, и предложилъ его Эпифану. Эпифанъ согласился. Адвокатъ помѣстился подлѣ Гаранденя, съ которымъ мѣнялся, время отъ времени, словами. Президент предложилъ г. Сіәвенну продолжать. • Поселившись въ Безевалѣ, началъ Сіѳвеннъ: и утвердивъ за собою репутацію человѣка глухого и легковѣрнаго, я взялъ себѣ въ ключницы Дезире Морель, служанку покойнаго мельника, въ секретари г. Эпифана Гаранденя. Г. Эпифанъ былъ въ продолженіи своей жизни школьнымъ учителемъ, жестяникомъ, солдатомъ, музыкантомъ, пѣвчимъ, аптекаремъ, а впослѣдствіи сдѣлался убійцею и ложнымъ доносчикомъ. Чтобы найти занятіе.... свидѣтелю, какъ угодно г. президенту называть его, я принялъ видъ, будто пишу ученое изслѣдованіе объ устрицахъ. Съ этого времени началась постоянная борьба: то заставлялъ я жить въ согласій Эпифана, жену его и дѣвицу Дезире; тогда они разговаривали другъ съ другомъ, ни мало меня не опасаясь; то поселялъ я между ними раздоръ, и каждый изъ нихъ, подъ вліяніемъ гнѣва, говорилъ мнѣ о другомъ довольно вольно; я все записывалъ, все соображалъ, и теперь, господа, я могу открыть вамъ, какъ было совершено преступленіе. Я не скажу ничего, на что не было бы неопровержимыхъ доказательствъ. • Онисимъ, преслѣдуемый, какъ человѣкъ, неявившійся на службу по приказанію правительства, удерживаемый въ своей сторонѣ страстью болѣе благородною, чѣмъ благоразумною, находилъ пристанище у своего дяди, которому спасъ жизнь съ рѣдкимъ самоотверженіемъ. Вотъ медаль, которая свидѣтельствуетъ объ его прекрасномъ поступкѣ. Элоа Аланъ былъ растовщикъ. Онъ пріобрѣлъ, средствами не слишкомъ похвальными, большую часть имѣнія г. Мале де Безеваля, и хотѣлъ продать его домъ все, что ему осталось отъ значительнаго богатства. • Съ давнихъ поръ господствовала дружеская связь между семействомъ Онисима и семействомъ г. Мале. Дѣти обѣихъ фамилій воспитывались вмѣстѣ. Онисимъ убѣждалъ дядю сжалиться надъ несчастнымъ старикомъ, уже всего лишившимся. Мельникъ былъ неумолимъ. Уже прибито было къ дому объявленіе объ его продажѣ. Онисимъ еще разъ попытался упросить дядю, но напрасно! Тогда Онисимъ, въ совершенномъ отчаяніи, рѣшился взять у Элоа сумму, необходимую для уплаты долга г. Мале. Элоа Аланъ былъ въ то время въ отлучкѣ; Онисимъ нашелъ шкатулку съ деньгами, отперъ ее, отсчиталъ, сколько нужно, какъ вдругъ, услыхавъ шумъ и увидавъ, что за нимъ кто-то подсматриваетъ, онъ бросился черезъ окошко и скрылся, препрово какъ бы то водивъ деньги несчастному должнику, который впрочемъ ими не воспользовался. Человѣкъ, заставшій Онисима врасплохъ и видѣзшій его, такъ впрочемъ, что самъ Онисимъ не могъ разсмотрѣть его, былъ не мельникъ, а Эпифанъ Гарандень, имѣвшій, какъ и племянникъ Элоа, свободный доступъ къ мельнику. Потому ли, что Эпифанъ, подобно Овисиму, хотѣлъ воспользоваться отсутствіемъ ростовщика, или случайный свидѣтель того, что дѣлалось въ комнатѣ ни было, только Эпифану представилось весьма удобнымъ свалить покражу на Онисима, и онъ забралъ мельниковы деньги. Онисим унесъ 8,700 Франковъ, которые и найдены были во время слѣдствія подъ старой ивой; но въ шкатулкѣ оставалось еще, бумажками и 30лотомъ, 28,000 фр., которые Эпифанъ хотѣлъ унести къ себѣ, какз вдругъ его засталъ мельникъ; Элоа схватилъ Эпифана, хотѣлъ забрачать, по Эпифанъ задушилъ его и взялъ деньги. •На другой день нашли мельника мертвымъ, шкатулку пустою. Въ рукѣ покойника былъ кусокъ сукна, оторванный имъ вѣроятно отъ платья убійцы. Его не потрудились припечатать; черезъ нѣсколько часовъ куска этого уже не нашли. Вотъ онъ. Эпифанъ, возвратясь домой, долженъ былъ почти во всемъ признаться женѣ. Онъ сказалъ ей, что будто нашелъ мельника при по слѣднемъ издыханіи, что воръ и убійца не успѣлъ забрать всѣхъ де негъ, и что онъ взялъ остальныя, которыя безъ того достались бы Онисиму - убійцѣ и наслѣднику своего дяди. Въ предсмертныхъ конвульсіяхъ, говорилъ Эпифанъ женѣ, Элоа, которому онъ хотѣлъ подать помощь, разорвалъ ему сюртукъ, на который попало нѣсколько капель крови. Онъ приказалъ женѣ сжечь сюртукъ: жена дѣйстви тельно бросила его въ огонь; но, опасаясь, чтобы запахъ горѣлаго сукна не распространился около дома, побуждаемая быть можеть акже скупостію или почему-либо другому, только жена Гаранденя поспѣшила вынуть сюртукъ изъ огня и спрятала его. Впослѣдствія времени она продала его въ Казнѣ продавцу готового платья, имени Самуилу, который зачинилъ его и перепродалъ другому куппу Соломону, живущему въ Трувиллѣ, гдѣ я и купилъ его. Вотъ в сюртукъ, съ двумя заплатами изъ другого сукна : одна замѣнила кусокъ, вырванный покойнымъ мельникомъ, другая вставлена тамъ, гдѣ сюртукъ пострадалъ отъ огня. Химики найдутъ быть можетъ слѣды крови. Неугодно ли г. президенту позвать Самуила и Соломона. по • Эпифань, увѣренный, какъ онъ и до сихъ поръ былъ увѣренъ. что жена сожгла сюртукъ, отправился къ Дезире и разсказалъ ей ту же сказку, съ нѣкоторыми измѣненіями въ подробностяхъ: онъ не упомянуль о 28,000 фр. Онъ убѣдилъ вынуть изъ рукъ трупа отор ванный кусокъ; но женщина эта, для которой нѣкоторыя обстоятельства были подозрительны, заботливо хранила его и наконецъ отдала мнѣ. Дезире сильно была привязана къ своему прежнему хозяину. Обмануть правосудіе Эпифанъ уговорилъ ее преимущественно тѣмъ, что обѣщалъ не говорить, что убійца мельника его племянникЪ. обстоятельство, о которомъ онъ не могъ бы умолчать, еслибъ и сто; - Эпифана, тутъ же запутали. Позднѣе, когда Дезире уже была достаточно замѣшана въ это дѣло тѣмъ, что скрыла кусокъ суќна и солгала на слѣдствіи, ее уже стали опасаться менѣе, и она узнала еще кое-что; только все-таки Дезире была увѣрена, что убійца мельника Онисимъ. Наконецъ не трудно было уговорить её согласиться, чтобы Эпифанъ обвинилъ племянника Элоа въ убійствѣ. Однако же Гарандень побаивался, чтобы во время суда дѣло не объяснилось какимъ-нибудь неожиданнымъ открытіемъ, почему и помогалъ всѣми силами. Принявъ твердое намѣреніе открыть истину и передать е вамъ, господа, я не хотѣлъ излишнею поспѣшностію сдѣлать невозможнымъ предпріятіе, уже не столь трудное. Я три года собираль Доказательства, И мое сокровище собрано по крохамъ, какъ запасъ муравья. Теперь мнѣ остается сказать кое-что свидѣтелямъ, если г: президенту угодно допросить ихъ ". Президентъ обратился къ Эпифану и спросилъ его - что онъ имѣетъ сказать противъ обвиненія графа Сіэвенна. Гарандень приподнялся было; но тотчасъ же опустился на скамью, не произнеся ни слова. Наконецъ, собравшись съ духомъ, онъ снова всталь и отвѣчалъ : BO BCOME этомъ нѣтъ ни слова правды; впрочемъ адвокатъ мой будетъ отвѣ чать. Я совѣтовалъ моему кліенту, возразилъ адвокатъ чать ничего до тѣхъ поръ, пока я не переговорю съ нимъ. дентъ. не отвѣ Ну, такъ мы выслушаемъ другихъ свидѣтелей, сказалъ пресиПозвать жену Гаранденя, а Гаравденя увести, да чтобъ жандармы его не оставляли. Г. президентъ, продолжалъ графъ Сізвеннъ: - могу я предложить нѣсколько вопросовъ свидѣтелямъ? Вы потрудитесь сообщить ихъ мнѣ. Послѣ обычныхъ вопросовъ президентъ сказалъ женѣ Гаран узнаете ли вы сюртукъ, купленный г. Сіґвенномъ? Нѣтъ, не узнаю, отвѣчала она. Не продавали ли вы сюртука торговцу Самуилу? Я никогда не видала никакого Самуила и не знаю, что это за Самуилъ. Садитесь. Позвать Самуила. Допросили Самуила: онъ тотчасъ же узналъ жену Гаранденя, продавшую ему сюртукъ, который онъ въ свою очередь продалѣ Соломону изъ Трувилля. Кромѣ того продажа эта была записана у него въ книгѣ. Что же, г-жа Гарандень, продавали вы этотъ сюртукъ? Признаюсь, что это правда, но я, право, боюсь. Къ чему всѣ эти вопросы? Я могу отвѣтить что-нибудь такое, что можетъ меня компрометировать.... Компрометировать можетъ одна ложь, сударыня. Говорите же правду, какъ бы вы поклялись передъ Распятіемъ. Вы ли вставили |