ся ему невыносимъ со смерти Доротей Мале, и что воздухъ бе зеваль скій вреденъ для молодого графа, сына графини, его племянницы. Такъ-что когда произошла схватка между Гаранденемъ и Онисимомъ, то Пульхерія и ея дядя жили уже въ Кабургѣ. Вероника и Пульхерія не могли сомнѣваться въ преступленій Онисима. - • Онъ такъ любилъ тебя! говорила Вероника. Чтобъ исполнить твое желаніе, онъ готовъ цѣлый свѣтъ разрушить. Онѣ обѣ думали, что Элоа Аланъ засталъ Онисима въ своей Бомнатѣ, что между ними завязалась борьба, и что Элоа былъ умерщвленъ Онисимомъ. Онѣ рѣшились сжечь письмо Онисима и оставить деньги на томъ мѣстѣ, гдѣ онѣ были спрятаны; но, вслѣдствіе признанія Онисима слѣдственному приставу, сдѣланъ былъ обыскъ въ домѣ Транкиля, и Вероника, прочтя бумагу, изъ которой видно было, что братъ ея признался въ кражѣ денегъ, указала иву, гдѣ ихъ нашли. Графъ Сіэвеннъ, послѣ долгихъ разсужденій съ адвокатомъ, убѣдился, что Онисимъ будетъ осужденъ; однако же, несмотря на то, что все говорило противъ Онисима, графъ былъ убѣжденъ въ его невинности. Онъ надѣялся, что слѣдствіе откроетъ истину. - Однако же, говорилъ графъ слѣдственному приставу: какъ вы мнѣ объясните, откуда взялся кусокъ сукна, тогда какъ всѣ утверждаютъ, что Онисимъ былъ въ платьѣ изъ парусины? Это показываетъ только, что у него были сообщники. За нѣсколько дней до суда, тюремщикъ, войдя въ комнату, гдѣ содержался Онисимъ, не нашелъ его; повсюду разосланы были примѣты бѣглеца; спустя нѣсколько дней онъ былъ осужденъ и приговоренъ къ смерти; какой-то господинъ, проѣзжавшій въ это время че резъ городъ, утверждалъ, что Онисимъ утопился и приводилъ такія подробности, что сомнѣваться въ его смерти было не возможно. Вслѣдствіе этого вскрыли завѣщаніе мельника : онъ все свое состояніе (весьма значительное) оставлялъ Онисиму, кромѣ того пожизненный пенсіонъ своей служанкѣ. XVII. Прошелъ годъ. Купальни безевальскія, подъ искуснымъ управленіемъ г-жи Гарандень, процвѣтали. Что же касается до самого г-на Гаранденя, то онъ совершенно измѣнился. Бывало онъ одѣвался даже свыше своего состоянія; теперь у него все платье было въ заплатахъ, вѣчно одна и таже шляпа; онъ постоянно жаловался на бѣдность и тяжолое время, питался лишь хлѣбомъ да плохой говядиной. Изъ пріѣзжихъ самымъ усерднымъ посѣтителемъ морского берега былъ высокій, худощавый старикъ, который впрочемъ самъ никогда не купался; онъ былъ пріятенъ рѣшительно всѣмъ своею вѣжливостью, безпримѣрнымъ терпѣніемъ, которое проявлялось въ томъ, что старикъ выслушивалъ рѣшительно все, что бы ему ни говорили и сколько бы и говорили; кромѣ того, онъ вѣрилъ всему. Старина этого, который былъ почти совершенно глухъ, звали г-мъ Бревиллемъ. Мале часто встрѣчался съ Бревиллемъ на морскомъ берегу и находилъ, что Бревилль примѣрный человѣкъ: съ какимъ вниманіемъ выслушивалъ онъ длинные-длинные разсказы его о прежнемъ блескѣ и великолѣніи! Съ тѣхъ поръ, какъ Мале поселился въ Кабургѣ, въ маленькомъ домикѣ, почти у всѣхъ на виду, онъ пересталъ рисовать звѣздочку на лбу своей лошади; вскорѣ, послѣ своего водворенія въ новомъ жилицѣ, выѣхалъ онъ рано утромъ на своей Овцѣ, съ ввѣздочкой на лбу, и разсказывалъ всѣмъ, кого только встрѣчалъ (а встрѣтилъ онъ по-крайней мѣрѣ человѣкъ двадцать), что рѣшился продать Овцу, потому-что ему теперь уже не нужно двухъ лошадей, что довольно и одной. На другой день Мале выѣхалъ на Пирамѣ и повѣстилъ всѣмъ, кому только угодно было узнать, что Овца продана за тысячу Франковъ. Случай свелъ г. Бревилля со многими изъ нашихъ знакомцевъ. Онъ встрѣчался довольно часто съ Транкилемъ, иногда съ Пелагею и Вероникой, всегда разговаривалъ съ ними чрезвычайно ласково и покупалъ рыбу, Вероникѣ заказалъ множество кружевной работы и часть денегъ далъ впередъ. Спустя нѣсколько времени, г. Бревилль взялъ къ себѣ въ услуженіе, въ качествѣ ключницы, Дезире, бывшую служанку мельника. Нѣсколько дней постоянно дулъ сѣверо-восточный вѣтеръ; купанье на время прекратилось. Общество не знало, какъ провести время. Находчивый Бревилль предложилъ прогулки по окрестностямъ, взявшись для дамъ приготовить ословъ. Случай привелъ кавалькаду къ безевальскому замку замокъ продавался. Общество вошло въ него, чтобы осмотрѣть; кто хвалилъ, кто критикивалъ; хорошенькая Клара, дочь г-жи Морталь (женщины-поэта, постоянно говорившей всѣмъ и каждому, что удивительное зрѣлище представляетъ безграничный океанъ слабому смертному), увидавъ густой навѣсъ изъ старыхъ лицъ, сказала, что хорошо бы потанцовать подъ этимъ навѣсомъ. - Право? равнодушно отвѣчалъ г. Бревилль: - такъ я куплю замокъ, а въ будущее воскресенье, если вамъ только угодно, буду имѣть честь открыть съ вами багъ, подъ этими прекрасными липами. Всѣ смѣялись шуткамъ Бревилля. Но въ пятницу все общество получило пригласительные билеты на вечеръ въ замокъ Безеваль, къ владѣльцу его, г. Бревиллю. Для бала нужно было достать музыкантовъ; Дезире рекомендовала Бревиллю Эпифана Гаранденя, какъ отличнаго игрока на Флажолетѣ; она замѣтила, однако же, что Гарандень можетъ быть и не согласится играть, потому-что теперь онъ исполнитель судебныхъ приговоровъ, и что всякой долженъ заботиться о сохраненіи собственнаго достоинства. Несмотря на это замѣчаніе, Бревилль отправился къ ЭпиФану; его долго заставили дожидаться у дверей; наконецъ г-жа Гаран день отворила ихъ и впустила гостя; она была краска и сконфужена Одѣта она была довольно бѣдно: старый чепчикъ, наброшенный наскорую руку и не совсѣмъ прямо, поношенное платье, такой же платекъ; только странную противоположность составляло золотое оже релье на шеѣ съ прочими частями туалета. Г. Бревилль изъявилъ же ланіе видѣть Эпифана Гаранденя; супруга нѣсколько разъ кликала его, но онъ все не показывался. Наконецъ, взойдя въ комнату и взгл нувъ на жену, онъ сперва поблѣднѣлъ, потомъ покраснѣлъ, потомъ опять поблѣднѣлъ и всѣми силами старался напомнить ей знаками о зо.ютомъ ожерельи. Послѣ нѣкотораго колебанья, она вышла и возвратилась уже безъ ожерелья. Бревиллю не много стоило труда уговорить Гаранденя притти въ безевальскій замокъ: онъ согласился, лишь только Бревилль упомянулъ о вознагражденіи; при этомъ удобномъ случаѣ Гаравдень распространился о своей бѣдности. Кажется Возвратясь домой, новый владѣлецъ сказалъ Дезире : человѣкъ, котораго вы мнѣ рекомендовали, не слишкомъ-то богать. Онъ съ удовольствіемъ принялъ мое предложеніе. Однако же, на женѣ надѣто было ожерелье, и оно мнѣ показалось какъ бы изъ золота. О, нѣтъ! вы вѣрно ошиблись. Если у г-жи Гарандень и быю когда-нибудь золотое ожерелье, то она уже вѣрно продала его дав ным-давно. вилль. Да, я такъ и думалъ, что это не изъ золота, Вечеромъ того же дня Дезире сказала Гаранденю : что у вашей жены есть золотыя ожерелья. отвѣчаль Бре Э, нѣтъ! какія тутъ золотыя! просто композиція. Хороша композиція... Баринъ вѣдь и клеймо видѣлъ... Ну, да мнѣ все равно.... Дѣлайте, какъ хотите; я умываю руки. Въ воскресенье собрались гости; было весело; все шло, какъ не льзя лучше, танцовали, ужинали, г-жа Морталь говорила о морѣ. - Какое великолѣпное зрѣлище представляетъ необозримое море! восклицала она : при видѣ его мысль смертнаго уносится въ области безконечнаго! Дочь ея, хорошенькая Клара, краснѣла, слыша, что почтенная матушка всѣмъ повторяла одно и тоже. А матушка продолжала говорить о томъ, какъ сладко мечтать на морскомъ берегу, какіе чудные стихи вызываетъ этотъ безконечный гигантъ; она такъ вела разговоръ, что г. Бревилль спросилъ ее, не посвятила ли и она нѣсколько стиховъ, чтобы передать то, что такъ глубоко чувствует? Достигнувъ своей цѣли, г-жа Морталь сдѣлала видъ, какъ будто она смутилась, сконфузилась; но, уступая просьбамъ, она наконецъ рѣшилась продекламировать стихи, которые оканчивались слѣдующимъ обра зомъ: Люблю... макрель, блестящую агатомъ, Когда они играютъ въ бездиѣ. TH но вѣдь омаръ Извините меня, сударыня, замѣтилъ г. Мале : я дѣлается краснымъ лишь тогда, когда его сварять.... Замѣчаніемъ этимъ г-жа Морталь осталась крайне недовольна. Но было уже поздно, и гости разбрелись по домамъ. Спустя нѣсколько дней послѣ бала, Вероника п Пульхерія пошли гулять внизъ по безевальской рѣчкѣ и, какъ-то незамѣтно, сѣли подъ тѣнью онисимовой ивы. Пульхерія мало-по-малу снова сдѣлалась сестрою Вероники. Такъ-то! сказала она Вероникѣ : черезъ четыре мѣсяца стало быть? Гламъ прекрасный молодой человѣкъ; ты будешь съ нимъ счастлива : онъ съумѣетъ оцѣнить тебя. Меня болѣе всего затрудняетъ сватьба.... Гламъ хочетъ, чтобъ въ этотъ день былъ у насъ праздникъ.... ну, а вѣдь ты знаешь, что батюшку и матушку ни за что не уговоришь участвовать въ немъ. Они и теперь оплакиваютъ потерю Онисима, какъ и въ первый день. Траурь не выходитъ изъ нашего семейства, за обѣдомъ никто улыбнется... два незанятыхъ прибора постоянно напоминаютъ о тѣхъ, кого уже нѣтъ на свѣтѣ.... Подруги замолчали на минуту, онѣ были печальны. не Въ это время г. Бревилль проходилъ по другой сторонѣ рѣчки: онъ поклонился Вероникѣ и Пульхеріи, спросилъ о здоровьи стариковъ Алановъ и пошелъ далѣе. Пульхерія и Вероника такъ долго разговаривали объ Онисимѣ, что г. Бревилль, возвращаясь въ замокъ, вмѣстѣ съ ЭпиФаномъ Гаранденемъ, нашелъ ихъ на томъ же мѣстѣ; но, увидавъ ЭпиФана, онѣ быстро встали и скрылись за деревьями. Никто не сомнѣвался, что доносъ на Онисима былъ сдѣланъ Энифаномъ; съ тѣхъ поръ Пульхерія и Вероника не могли видѣть равнодушно исполнителя судебныхъ приговоровъ. : Въ Войдя къ себѣ въ комнату, г. Бревилль сказалъ Гаранденю воскресенье вы показали намъ вашъ талантъ въ музыкѣ; теперь вы мнѣ нужны кое-на-что болѣе серьёзное. Я занимаюсь науками, г. Гарандень, и не безъ основанія избралъ я себѣ жилище близь моря. Я пишу теперь огромное сочиненіе объ устрицахъ; розысканій уже много сдѣлано, а остается сдѣлать еще болѣе... У васъ прекрасный почеркъ, вы умны и, какъ кажется, не слишкомъ обременены занятіями.... Нѣтъ, сударь, а между тѣмъ занятія мнѣ необходимы.... Со смертью мельника я многого лишился.... Вотъ уже сколько разъ вы упоминаете мнѣ, что много потеряли въ мельникѣ; да отчего же? я рѣшительно не понимаю.... Я исполнитель судебныхъ приговоровъ, какъ вы изволите знать. А мельникъ былъ ростовщикъ; онъ преимущественно любилъ давать взаймы людямъ, которые бы къ сроку не могли уплатить; слѣдствіемъ этого были возобновленія условій и процентовъ для мельника И коекакіе барыши для меня. Кромѣ того я ему отыскивалъ практику; когда я приводилъ къ нему заёмщика, то мельникъ давалъ мнѣ немножко денег за это, да и заемщикъ съ своей стороны дѣлалъ подарокъ. - А! ну, теперь понимаю. Такъ вотъ что я хотѣлъ вамъ предложить: хотите ли вы быть моимъ секретаремъ и помогать мнѣ въ ученыхъ изысканіяхъ объ устрицахь? Я ѣдалъ ихъ, сударь, но больше ничего объ нихъ не знаю. Да мнѣ и не нужно, чтобы вы что-нибудь знали: ваша обязанность будетъ состоять въ томъ, чтобы приводить въ порядокъ мон розыски и переписывать замѣтки, какія я буду дѣлать объ устрицах. Вы знаете по-гречески? - Нѣтъ, сударь; я училъ по-гречески, но языка я не знаю. Ну, и прекрасно. Я работаю медленно; иногда двѣ строки мнѣ стоятъ цѣлой недѣли; поэтому вы мнѣ нужны безпрестанно; а для этого всего лучше, если вы, съ вашею супругою, поселитесь въ замкѣ. Прошелъ еще годъ. Въ положеніи лицъ, являющихся въ нашем разсказѣ, не сдѣлалось никакихъ замѣчательныхъ перемѣнъ. Вероника должна была выйти за-мужъ за сына Пахома Глама. Пахомъ Гламъ умеръ нѣсколько мѣсяцовъ тому назадъ, что и отдалило день сватьбы. Г. Бревилль рѣшительно прослылъ за человѣка совершенно глухого и простяка, которому можно говорить о чемъ угодно и увѣрить въ чемъ угодно. Дезире была ключницею, г. и г-жа Гарандень жили въ замтѣ. Эпифанъ работалъ для г. Бревилля: бумаги было много исписано. Правда, что цѣлый томъ выписокъ, сдѣланныхъ Гаранденемъ, подвинулъ диссертацію объ устрицахь лишь на нѣсколько строчекъ болѣе: все свидѣтельствовало, что диссертація будетъ писаться по жизнь автора и его секретаря. не Съ возвращеніемъ лѣта возвратились и купальщики; г. Бревиль далъ нѣсколько баловъ. Миръ, царствовавшій до сихъ поръ между Дезире и женою Гаранденя, не могъ долго продолжаться: Дезире хотѣла управлять и завѣдывать всѣмъ домомъ, г-жа Гарандень возставала противъ этого; Эпифанъ, когда между двумя женщинами возникала разладица, укорялъ жену; но она наконецъ рѣшительно подняла знамя бунта и презрѣла увѣщанья супруга. Нѣкоторые находили, что г. Бревилль вовсе не старался вовстановлять тишину и согласіе въ своем замкѣ: можно было подумать, что болтовня, споры и перебранки двухъ бабъ его сильно занимали ; онъ выслушивалъ жалобы каждой изъ нихъ отдѣльно и, повидимому, вмѣсто того, чтобы мирить, возстановлялъ соперницъ одну противъ другой. Однажды г. Бревилль сидѣлъ въ своемъ кабинетѣ; онъ былъ окруженъ книгами и диктовалъ Эпифану, перемѣшивая свои розысканія совершенно частнымъ разговоромъ. |