рилъ объ объявленіи, просилъ повременить. Эпифанъ ссылался на свою обязанность, говорилъ, что онъ исполняетъ свой долгъ; Онисимъ опять просилъ, Эпифанъ подсмѣивался; Онисимъ показалъ свою дубинку, Эпифанъ свою. Дѣло завязалось не на шутку; но учитель все-таки былъ поискуснѣе своего ученика : удары Онисима почти всѣ были отпарированы, удары Эпифана оставляли слѣды на тѣлѣ молодого Алана. Наконецъ кончилось тѣмъ, что обоимъ удалось нанести по такому удару, что оба упали на землю. Гарандень оправился первый; онъ приподнялся и, опираясь на своего клирика, подошелъ къ Онисиму: Онисимъ лежалъ безъ чувствъ: — у него была рана на головѣ. Эпифанъ приклеилъ объявленіе и поплелся домой. Уже поздно ночью очнулся Онисимъ. Онъ добрался до объявленія и содралъ его. Потомъ, подойдя къ рѣкѣ, омылъ рану и сѣлъ у подножія ивы, гдѣ наканунѣ встрѣтилъ Веронику и Пульхерію. Что же дѣлать? Возвратиться къ мельнику, снова просить его, снова угрожать? Отдохнувъ немного, онъ пустился въ путь и на разсвѣтѣ вошелъ въ домъ Элоа Алана. Элоа вышелъ; онъ долженъ былъ возвратиться лишь на слѣдующій день. Дядя говоритъ, что я его наслѣдникъ, разсуждалъ самъ съ собою Онисимъ, а я бы съ удовольствіемъ отдалъ все это наслѣдство за сумму, которую долженъ г. Мале. Мнѣ бы слѣдовало попросить у дяди денегъ подъ другимъ какимъ-нибудь предлогомъ.... да; теперь-то ужь его не проведешь. Подумать не смѣю.... а право, пожелаешь его смерти: тогда Мале сдѣлался бы моимъ должникомъ, а.... Да что же дядя дѣлаетъ изъ своихъ денегъ, если онъ питается сыромъ да хлѣбомъ? Помнится, когда еще я былъ маленькимъ, этотъ мерзавецъ Эпифань говорилъ, что онъ знаетъ, куда Элоа прячетъ деньги, что онъ однажды вошелъ къ мельнику не сказавшись; мельникъ поспѣшно заперъ сундукъ, который стоялъ подъ постелью, и сильно разсердился... Найти-ка этотъ сундучекъ да открыть его.... Чтожь, въ самомъ дѣлѣ, вѣдь эти деньги мнѣ же достанутся.... да чего тутъ мнѣ ! черезъ часъ они къ нему же возвратятся, потому-что Мале ими И запла титъ.... Онисимъ сталъ шарить въ комнатѣ; скоро онъ открылъ потайной ящикъ.... Дрожь пробѣжала по его тѣлу, когда онъ сталъ отворять его. Чтобы ободриться, Онисимъ повторилъ себѣ, что вѣдь мельникъ просто обокралъ г. Мале, что вѣдь деньги, которыя онъ возьметъ теперь, принадлежатъ ему, Онисиму, потому-что онъ, Онисимъ, законный наслѣдникъ мельника Элоа, что вѣдь, наконецъ, эти деньги черезъ нѣсколько часовъ снова водворятся въ мельниковомъ сундукѣ. Онъ отсчиталъ сколько нужно и уже хотѣлъ запереть, ларецъ, вдругъ услыхалъ слабый шумъ въ сосѣдней комнатѣ; Онисимъ подошелъ къ двери и приложилъ глазъ къ замочной скважинѣ. Съ другой стороны двери, въ ту же скважину глядѣлъ другой глазъ. Молодой человѣкъ испугался, растерялся, бросился къ окошку и выскочилъ. какъ Онъ побѣжалъ къ старой ивѣ и зарылъ деньги. День только-что занимался, когда Онисимъ подошелъ къ Трувиллю, откуда послалъ по ночтѣ письмо къ Вероникѣ. • Вечеромъ пойди съ Пульхеріею къ нашей ивѣ, подъ землей, противъ того мѣста, гдѣ были вырѣзаны наши имена, вы найдете сумму, которую долженъ уплатить г. Мале. Пусть Пульхерія уговорить своего дядю оставить замокъ и немедленно продать его. Мнѣ необходимо, въ продолженіи нѣсколькихъ дней, скрываться какъ можно тщательнѣе, почему въ настоящее время я не могу быть вамъ полезенъ. Я не могу сказать тебѣ, куда ты можешь адресовать свои письма, потому-что самъ не знаю, гдѣ буду. Прощай. Я, несмотря ни на что, сдержал обѣщаніе; не забывайте меня, Пульхерія и Вероника, и любите предан наго вамъ Онисима Алана.. Дѣйствительно, Онисимъ не зналъ, что ему дѣлать? Онъ полагаъ, что въ городѣ большомъ, и населенномъ ему удобнѣе скрываться, что тамъ его не скоро узнаютъ, а слѣдовательно не скоро и схватять. Онъ отправился въ Гавръ. Тамъ, вмѣстѣ съ работниками, неимѣвшими работы, онъ, каждый день отправлялся къ мосту, куда обыкновенно сходятся поденьщики. Его употребили для земляныхъ работъ; но это не могло долго продолжаться: во-первыхъ, онъ скучаль о морѣ и не могъ привыкнуть къ новой работѣ, во-вторыхъ, это положеніе удаляю его отъ родныхъ и Пульхеріи, такъ-что въ сущности не было никакой разницы, на кораблѣ ли онъ, или нѣтъ. Свободное отъ работы время Онисимъ проводилъ на гаврской гавани, глядѣлъ на свое милое море, разговаривалъ съ моряками о предметахъ интересныхъ для моряка : 0 томъ, какова погода сегодня и какова-то она будетъ завтра, о маневрахъ удачныхъ или неудачныхъ, исполнявшихся судами, выходившими или входившими въ гавань, 0 рыбной ловлѣ и пр. Однажды дулъ сильный вѣтеръ съ самого утра; гевскіе сигналы объявили о приближеніи нѣсколькихъ судовъ ; лодки штурмановъ съ трудомъ выбирались изъ гавани къ нимъ навстрѣчу; море безпокойно волновалось. Однако же суда вошли благополучно. Между тѣмъ Волны стали уже перебѣгать черезъ насыпи и своимъ напоромъ далеко разбрасывать камни и голыши. Поднялась буря. Гулявшіе по пристани разбрелись по домамъ ; осталось лишь нѣсколько моряковъ. На горизонтѣ показалось судно: море кидало его со стороны на сторону, но судно, несмотря на непогоду, хотѣло войти въ гавань. Моряки осыпали проклятіями капитана, подвергавшаго своихъ людей почти неизбѣжной гибели. Когда судно подошло ближе, то зрители увидали, что на немъ не было даже кормчаго; ропотъ усилился. Однако же корабль подошелъ къ фарватеру. Но каковъ же былъ ужасъ зрителей, когда судно вдругъ перевернулось вполовину и страшный валъ отбросилъ его далеко къ югу, на песчаную и каменистую от мель: судно затрещало, нѣсколько мачтъ упало, а волны такъ и хлестали по палубѣ, унося съ собою все, что имъ попадалось на пути. Наступила ночь; темнота усиливалась ежеминутно. Дежурный офицеръ подошелъ къ находившимся на пристани и сказалъ : За нѣсколько минутъ было бы нелѣпо подвергаться опасности изъ-за того только, что судну вздумалось войти въ гавань по такой погодѣ; но теперь дѣло идетъ о спасеніи матросовъ. Если не подать помощи, то черезъ часъ не останется ни одного человѣка. Да теперь ни одна лодка не перейдетъ за насыпи. Это значило бы взять да и утопиться. Вѣдь у насъ жоны и дѣти.... Такъ никто не хочетъ помочь несчастнымъ ? Тогда молодой человѣкъ, въ одеждѣ поденщика, подошелъ къ Дайте мнѣ лодку съ четырьмя гребцами, и я готовъ. Браво! сказалъ какой-то незнакомецъ : я дамъ по сту Франковъ каждому. Эти вещи дѣлаются не изъ-за денегъ, отвѣчалъ поденщикъ. Вы правы, молодой человѣкъ, сказалъ незнакомецъ : - я виновать передъ вами. Я второй; кто съ нами ? А, была ни была! отозвался третій. Примѣръ дѣйствуетъ всегда сильнѣе - истина извѣстная: нашелся и четвертый. Поденщикъ перекрестился и сѣлъ въ лодку, товарищи за нимъ. Лодка скоро исчезла въ волнахъ. На берегу слышались отрывистыя восклицанія да замѣчанія насчетъ того, спасутъ или не спасуть? Наконецъ лодка показалась на гребнѣ огромной волны, потомъ опять юркнула въ бездну, снова приподняла носъ свой, снова скатилась, какъ бы съ ледяной подвижной горы, снова выплыла и наконецъ, послѣ неимовѣрныхъ усилій, перенеслась за насыпи въ гавань. Спасены! раздалось на пристани, и вслѣдъ за этимъ восклицаніемъ посыпались ура и аплодисманы. Всѣ бросились къ храбрымъ спасителямъ, всѣ старались пожать имъ руку, обнять, но молодого поденщика уже не было : онъ скрылся. Ночь была темная, всь разошлись по домамъ, уговорившись отслужить на-завтра молебенъ, а потомъ дать завтракъ спасенному экипажу и избавителямъ. Незнакомецъ, который хотѣлъ отправиться на помощь къ погибавшему судну (но котораго не пустили, потому-что онъ ничего не смыслилъ въ морскомъ дѣлѣ), попросилъ позволенія присутствовать при молебнѣ и обѣдѣ. На другой день графъ Сіэвеннъ (такъ звали незнакомца) шелъ къ мѣсту, гдѣ должны были собраться моряки; проходя мимо Краснаго моста, онъ увидалъ вдругъ, среди работниковъ, вчерашняго поденщика. Графъ обрадовался и поспѣшилъ къ нему: онъ съ тру домъ могъ уговорить его присутствовать при церемоніи. Послѣ службы всѣ отправились къ графу на завтракъ. Завтрак былъ роскошный. Поденщикъ и его четыре товарища сидѣли на почетныхъ мѣстахъ. Разогрѣтые хорошимъ виномъ, гости затянули пѣсню, какъ вдругъ въ комнату вошли два жандарма. Во имя закона, сказалъ одинъ изъ нихъ : мѣста. Кто изъ васъ Онисимъ Аланъ? Поденщикъ поблѣднѣлъ, но скоро оправился и отвѣчалъ: - Да это честный человѣкъ! закричали присутствовавшіе: вчера намъ жизнь спасъ; мы его не выдадимъ... И они загородили собою Онисима. Но Онисимъ просилъ не препятствовать жандармамъ въ исполненін ихъ обязанности и добровольно предался въ ихъ руки. Графъ Сізвеннъ сказалъ ему : послѣ вашего благороднаго поступка прошу васъ считать меня вашимъ истиннымъ другомъ. Надѣюсь, что несчастіе, которое васъ постигло, доставитъ мнѣ случай показать вамъ мою преданность. Что вы сдѣлали? Я получилъ предписаніе, отвѣчалъ Онисимъ : - отправиться въ Шербургъ. Но въ то время я былъ необходимымъ для друзей и родныхъ, и потому скрылся. Я васъ не оставлю, сказалъ графъ, я буду вашимъ адвокатомъ и самъ поговорю съ судьями. Если вы будете приговорены къ наказанію, то я увѣренъ, что выпрошу ваше прощенье у короля. Изъ Гавра Онисима отправили въ шербургскую тюрьму. Графъ Сізвеннъ написалъ письмо къ морскому министру, который не замедлилъ отвѣтомъ. Послѣ двухъ недѣль ареста положено было освободить Онисима. Президентъ военнаго совѣта произнесъ обыкновенную формулу: трибуналъ рѣшилъ немедленно освободить подсудимаго, если онъ не обвиненъ въ чемъ-либо другомъ, и препроводить его къ морскому министру для поступленія на службу. Но графъ показалъ письмо министра, въ которомъ было сказано, что Онисимъ Аланъ можетъ возвратиться къ себѣ домой, а что на службу его потребуютъ, когда слѣдуетъ. Жандармы, стоявшіе подаѣ Онисима, разступились, чтобы дать ему дорогу, какъ вдругъ въ присутствіе вошелъ королевскій прокуроръ, подалъ жандармамъ знакъ остановить подсудимаго и прочель бумагу, въ которой между прочимъ было сказано: потому-что выше упомянутый Онисимъ Аланъ, урожденецъ деревни Дивы, обвиненъ въ убіеніи дяди своего Алана и покражѣ. » Всѣ присутствовавшіе поражены были удивленіемъ и ужасомъ. Графъ Сіэвеннъ инстинктивно отошелъ отъ Онисима.... У Онисима въ глазахъ помутило; потомъ, какъ бы прійдя въ себя, онъ закричалъ: Нѣтъ, это сонъ! Я и не зналъ о смерти дяди.... Такъ дядя умеръ?... А я, — я его убійца ?!... Стойте! возравилъ Онисимъ : прежде я хочу сказать друзь моимъ во всеуслышаніе, что я жертва ужаснаго недоумѣнія или ужасной клеветы, и что я не убійма! ямъ На другой день Онисима привели въ кабинетъ слѣдственнаго пристава, прочитавшаго ему письменное донесеніе, изъ котораго видно было, что въ такой-то день, именно на другой день послѣ того, какъ Онисимъ скрылся изъ Дивы, работникъ на мельницѣ, видя, что мельникъ не выходитъ изъ своей комнаты, удивился и постучалъ въ дверь. Отвѣта не было. Черезъ нѣсколько минутъ пришелъ Эпифань Гарандень, чтобы отдать отчетъ въ порученіяхъ, данныхъ ему мельникомъ. Работникъ отвѣчалъ Гаранденю, что онъ не видалъ Элоа, и что это ему кажется весьма страннымъ. Тогда Эпифанъ послалъ ва меромъ, и въ присутствіи сего послѣдняго дверь была выломана; послѣ чего мельника нашли лежащимъ на полу. Призванный по этому случаю врачь объявилъ, что мельникъ умеръ отъ задушенья, и что со времени его смерти прошло двѣнадцать или пятнадцать часовъ. Все показывало, что убійца встрѣтилъ сильное сопротивленіе. Въ сжатыхъ рукахъ жертвы найденъ кусокъ сукпа, который, спустя нѣсколько минутъ, когда его хотѣли приложить къ донесенію, случайно утратился. Эпифаномъ Гаранденемъ было сдѣлано слѣдующее показаніе: объявилъ, что Онисимъ Аланъ, неявившійся по требованію правительства на службу, скрывался нѣкоторое время въ ихъ околоткѣ, что самъ Гарандень подвергся нападенію со стороны вышеупомянутаго Онисима и получилъ нѣсколько ранъ, нанесенныхъ палкою, именно въ тотъ день, въ который совершено было убійство. Отъ служанки мельника Гарандень узналъ, что вышеупомянутый Онисимъ въ тотъ же самый день забрался въ комнату Элоа Алана, чрезъ окошко, и что вѣроятно въ этотъ же день онъ и убѣжалъ, потому-что на завтра его уже болѣе не видали. Эпифанъ Гарандень подозрѣвалъ, что нападеніе Онисима на него, Гаранденя, имѣло цѣлію овладѣть извѣстною суммою денегъ, которую онъ, Гарандень, долженъ былъ получить по довѣренности, данной ему мельникомъ. Показаніе это сильно поразило Онисима; онъ разсказалъ слѣдственному приставу всю правду и просилъ позволенія писать и увидать нѣкоторыхъ особъ, что было ему дозволено. въ Семейство Алановъ было въ отчаяніи. Когда пришло письмо, которомъ Онисимъ приказывалъ Вероникѣ взять деньги у подножія ивы, смерть мельника уже была всѣмъ извѣстна. Вероника содрогнулась, когда ей пришла въ голову страшная мысль. Она пошла къ Пульхеріи. А Пульхерія, въ тотъ самый вечеръ, въ которой видѣлась съ Онисимомъ на берегу безевальской рѣчки, не слишкомъ расчитывая на обѣщаніе Онисима, успѣла уговорить г. Мале оставить замокъ и поселиться въ маленькомъ домикѣ, въ Кабургѣ. Г. Мале увѣрилъ себя въ томъ, въ чемъ хотѣлъ увѣрить другихъ, т е, что замокъ сдѣлал |