капиталовъ, способствовать къ вывозу внутреннихъ и вообще уничтожать причины и средства къ образованію капиталовъ. Кто захочетъ перевести свою собственность или поселиться самъ, въ странѣ, гдѣ вѣтъ никакой обезпеченности ни для собственности, ни для лица, гдѣ самое самоотверженіе оказывается безполезнымъ? «I do not blame the absentees, I would be an absentee myself if I could!» (1) восклицаетъ епископъ Дойль, извѣстный своей просвѣщенной любовью къ Ирландіи. Невѣжество ирландскаго народа простирается не только на ихъ общественную жизнь, но даже и на ихъ ежедневныя занятія. Ирландцы невѣжественны не только какъ граждане, но и какъ земледѣльцы в работники. Они не знаютъ ни перемѣны полей, ни употребленія навоза, никакихъ другихъ средствъ сдѣлать болѣе производительною ту землю, за которую они ежедневно жертвуютъ жизнію близкихъ имъ в своею собственною. Немногія фабрики Ирландіи грубы и непроизводительны. Ирландскій работникъ, земледѣлецъ или мастеровой, даже переселившись въ Англію, рѣдко пріобрѣтаетъ достаточно свѣдѣній по своей части, чтобы стать на ряду съ англичаниномъ. Нельзя не скорбѣть, видя невѣжество ирландца; но кто, зная исторію Ирландів, осмѣлится обвинить ее въ этомъ невѣжествѣ ! Протестанты въ Ирландій, имѣя за собою власть и богатство, пользуются также и монополіей воспитанія. Еще недавно первоначальныя школы въ Ирландів существовали только для протестантовъ, и читатели наши помнятъ, какое негодованіе въ 1845 году возбудила въ Англія мѣра, принатая Р. Пилемъ на счетъ католической майнутской коллегіи. Въ высшихъ учебныхъ заведеніяхъ и повынѣ католики не пользуются одинакими правами съ протестантами. Вообще вся система воспитанія въ Ирландів устроена такъ, чтобъ развивать умственныя способности богатаго и оставлять въ невѣжествѣ бѣднаго. Нерадѣніе третье нравственное зло Ирландін, есть результатъ двухъ первыхъ. Дѣйствительно, ирландецъ оставляетъ свою хижину тонуть въ грязи, отъ которой, несмотря на свою нищету, ему легко было бы избавится; онъ оставляетъ свою землю въ такомъ положенів, что она теряетъ большую часть своихъ производительныхъ силъ. Не рѣдко на полѣ ирландскаго земледѣльца ростетъ болѣе травы, чѣмъ хлѣба; употреби онъ хоть часъ въ день для того, чтобы полоть свое поле, урожай значительно бы увеличился... Но ирландецъ, отъ посѣва до уборки предпочитаетъ сидѣть съ своимъ семействомъ передъ огнемъ, курить или зѣвать передъ своей дверью. Характеръ нераденія ирландскихъ работниковъ видѣнъ въ самомъ характерѣ ихъ (') Pastoral Letter on lithes. возстаній, имѣющихъ, какъ мы уже сказали, главною цѣлью требовать отмѣненія поштучной работы, уравненія задѣльной платы, изгнанія лучшихъ работниковъ и прочихъ мѣръ, явно препятствующихъ развитію промышленной дѣятельности (1). Всѣ эти обвиненія дѣйствительно справедливы. Но опять-таки, гдѣ причина этого нерадѣнія? Ирландскій работникъ въ продолженіи нѣсколькихъ столѣтій видѣлъ и понынѣ видитъ совершенную безплодность своего труда для себя. Онъ работаетъ въ пользу другихъ. Но, что всего печальнѣе, трудъ его нейдетъ въ прокъ и для другихъ, и если есть уровень, къ которому стремится Ирландія, это уровень нищеты! Система распредѣленія различнаго рода налоговъ по кажущимся средствамъ платящаго усилила нераденіе ирландцевъ и убила въ нихъ всякое стремленіе къ удобствамъ жизни. Съ помощью той же системы турецкое правительство убило промышленность и богатство самой цвѣтущей части Азіи. Въ Ирландіи требованія собственника, требованія священника, содержаніе католической церкви и еще недавно the Catolic Rent, the O'Connell Tribute, the Repeal Rent и проч. основаны на этой системѣ. Во многихъ округахъ въ обычаѣ отдавать земли нѣсколькимъ фермерамъ вмѣстѣ, такъ что каждый изъ нихъ отвѣчаетъ за прочихъ (joint tenancy); цѣль и слѣдствіе этого обычая то, что фермеръ, который богаче или дѣятельнѣе, долженъ платить за бѣднаго или нерадиваго. Явись въ хижинѣ какого-нибудь Фермера малѣйшій признакъ довольства, на него тотчасъ со всѣхъ сторомъ подымутся не только новыя, но и всѣ старыя требованія (3). Ирландцу выгоднѣе быть бѣднымъ : онъ можетъ надѣяться на помощь, на невольное снисхожденіе; богатому ирландцу не предстоитъ ничего, кромѣ притѣсненій. А потому и тѣ не многіе, которые имѣютъ деньги, стараются скрыть ихъ и, опасаясь выказать какое-либо довольство, свыкаются съ грязью и нищетою. Къ какой экономіи, къ какой промышленности можетъ быть способенъ человѣкъ, который не можетъ даже расчесть, до какой степени будетъ простираться требованіе съ него, который знаетъ, что онъ пріобрѣтаетъ единственно для того, чтобы быть раззореннымъ, что всякой признакъ довольства, всякое новое орудіе производительности послужитъ новымъ источникомъ новыхъ требованій? (1) См. House of Common's Committee on Combinations, 1838. Questions 5872 5876. (*) Напр. хотя бы собственникъ сбавилъ или отсрочилъ откупную сумму своему фермеру, первое условіе остается во всей своей силѣ, и собственникъ, no обстоятельствамъ денежнымъ, политическимъ или личнымъ, можетъ всегда отказаться отъ своего новаго согласія и потребовать сумму сполна (3 Report on the Poor-law Inquiry). - Повторяемъ, дѣйствительно, въ характерѣ ирландца встрѣчается много пороковъ : онъ лѣнивъ, лживъ, невоздерженъ, жестокъ, онъ унижается передъ сильнымъ дерзокъ съ слабымъ; словомъ, онъ имѣетъ всѣ привычки раба.... Но было бы гораздо удивительнѣе еслибъ мы нашли привычки и достоинство свободнаго человѣка въ народѣ, который въ теченіи семисотъ лѣтъ испыталъ всѣ ужасы матеріяльной нищеты и нравственнаго униженія. Ирландія должна быть испорчена; страданія ея были тяжки и продолжительны, — испорченность Ирландии должна быть ужасна ! Характеръ народа, также какъ и характеръ человѣка, развивается и опредѣляется воспитаніемъ и жизвію. Врожденныхъ пороковъ нѣтъ, точно также, какъ нѣтъ и врожденныхъ добродетелей. Удалите причины, и вы уничтожите результаты! Мы находимъ въ старинныхъ хроникахъ Ирландія, что постоянство въ трудѣ составляло рѣзкую черту въ характерѣ ирландца (1); нынѣ эта черта изгладилась совершенно; лишенный права собственности ирландецъ естественно долженъ былъ возненавидѣть работу, изъ которой онъ не извлекалъ для себя никакой пользы. Дайте ему возможность трудиться для себя, и онъ снова сдѣлается дѣятеленъ. Ирландецъ не имѣетъ самоуваженія (self respect), потому-что онъ постоянно униженъ, постоянно и глубоко убѣжденъ, что не имѣетъ никакого значенія въ обществѣ и никакого средства пріобрѣсти его; онъ не предусмотрителенъ, потому-что все вниманіе его поневолѣ обращено на настоящее, которое такъ печально, что лишаетъ его всякой бодрости, всякой возможности думать о будущемъ. Отсюда и его невоздержность къ крѣпкимъ напиткамъ: онъ знаетъ, что ему нѣтъ средствъ уравновѣсить свой расходъ съ приходомъ, и онъ пропиваетъ послѣдній шиллингъ и въ скотскомъ опьяненіи хоть на минуту забываетъ нищету свою. Конечно пороки увеличиваютъ его нищету, но прежде всего всѣ они произошли отъ нея. было на Въ теченій нѣсколькихъ столѣтій то, что благородно казываемо въ Ирландія, какъ преступленіе, то, что низко - было награждаемо, какъ добродѣтель, и у ирландцевъ естественно образовалось самое странное смѣшеніе понятій и вѣрованій въ нравственности, религіи и политикѣ. Какіе уроки почерпнетъ ирландскій народъ изъ своей исторіи? Почти всѣ ирландцы лишены были своей собственности и обращены въ поденщиковъ; за что ? за то, что они оставались вѣрны своему отечеству и своей религіи. Обобравъ ихъ, англійское правительство отняло у нихъ всякое средство обогатиться снова, закрыло имъ совершенно политическое общество, затруднило всѣми мѣрами дѣятель (*) См. Ancient Irish histories. Campion, p. 20. ность общества гражданскаго и создало правильную систему религіознаго гоненія. Слабѣйшіе духомъ прибѣгали къ единственному средству, которое представлялось имъ: чтобъ облегчить свои страданія, они давали клятвы, противныя ихъ совѣсти, они дѣлались ренегатами, и за такое предательство имъ тотчасъ возвращались права и привиллегіи, которыхъ они были лишены. Апостазія и измѣна получали отъ правительства награды! Не понимая всѣхъ этихъ противорѣчій и видя, какъ матеріяльная сила постоянно попираетъ правосудіе, истину и право, ирландецъ поневолѣ долженъ былъ схватится за единственное орудіе слабаго: за хитрость, ложь и насиліе. Вотъ уроки нравственности и правосудія, которые должны были принести свои плоды! Мы обратили въ нашей статьѣ особенное вниманіе на отношенія Ландлорда къ земледѣльцу, протестанта къ католику, ибо здѣсь, по нашему мнѣнію, заключается главный источникъ страданій Ирландін. Напрасно говорятъ, что нынѣ Ирландія сравнена въ правахъ своихъ съ Англіей. Такое уравненіе невозможно, какъ бы ни было искренно желаніе англійскаго правительства, невозможно, пока не уничтожатся религіозные предразсудки и феодальное основаніе ирландской аристократіи. Время это уже теперь близко. Въ Англіи земельная собственность также сосредоточена въ немногихъ рукахъ, но тамъ, если Феодальный принципъ поддерживаетъ богатаго въ его роскоши, бѣднаго въ его нищетѣ, зато принципъ промышленный, торговый безпрестанно перемѣщаетъ богатства, уменьшаетъ число бѣдныхъ и создаетъ новыхъ богачей. Эти два враждебные принципа не даютъ засыпать обществу и безпрестанно подстрекаютъ его дѣятельность. Но промышленность создающая всегда выше Феодальнаго принципа сохраняющаго; потому въ Англіи собственникъ, за котораго производить земля, безпрестанно побѣждаемъ пролетаріемъ, который производитъ самъ, a изъ этихъ новыхъ побѣдителей безпрестанно ростетъ новый классъ, - хранитель образованности и движенія, такъ называемый средній классъ, почти неизвѣстный въ Ирландіи, гдѣ народъ, лишенный всякаго средства богатѣть, составляетъ такъ сказать замкнутую касту нищихъ, а аристократія, подъ покровительствомъ закона старшинства и субституцій, до нынѣшняго года составляла замкнутую касту собственниковъ. Пока не измѣнятся эти отношенія, до тѣхъ поръ не будетъ въ Ирландій свободнаго труда (1), а пока не (1) Хотя теоретически ирландецъ имѣетъ право оставить поле своего ландлорда, но въ дѣйствительности онъ прикованъ къ нему, какъ къ единственному средству своего существованія, будетъ свободнаго труда, до тѣхъ поръ Ирландія будетъ угнетена, несмотря на уничтоженіе угнетающихъ законов. III. Мы старались показать, по какому сцѣпленію причинъ и обстоятельствъ Ирландія достигла той ужасной степени нищеты и нравственнаго упадка, на которой мы находимъ ее теперь. Жертва завоеванія, религіознаго фанатизма и жадности земельныхъ собственниковъ, въ продолженіи семисотъ лѣтъ она не переставала биться подъ рукой палачей своихъ, и безпрестанная, хотя большею частію безплодная, протестація еще свидѣтельствовала о жизни ея. Подъ ударани послѣдняго голода, въ началѣ нынѣшняго года, отлетѣлъ и этотъ послѣдній признакъ жизни, и Англія вдругъ почувствовала подъ рукою своею трупъ цѣлаго народа. Убитые нравственно, измученные голодомъ и лихорадкой, милліоны ирландцевъ покрыли улицы, площади, большія дороги и съ какимъ-то безсмысленнымъ терпѣніемъ ожидали конца своихъ страданій. Всякое нравственное побужденіе, всякой признакъ воли исчезли въ нихъ: имт, казалось все равно жить или умереть, это дѣло Англіи! но Англіи легче было сдерживать судорожныя волненія Ирландіи, чѣмъ поставить на ноги безжизненное тѣло! Комитетами вспомоществованія исчислено было, что если народъ будетъ умирать въ этой пропорцій, въ которой онъ умиралъ въ январѣ, то въ теченій вынѣшняго года въ Ирландіи должно умереть два милліона человѣкъ отъ голоду и порожденныхъ голодомъ болѣзней. Два милліона изъ восьми милліоновъ жителей, два милліона въ Двѣнадцать мѣсяцовъ, это 5,479 человѣкъ въ день, 228 въ часъ и слишкомъ 4 человѣка въ минуту! Лордъ Брумъ справедливо замѣтилъ, что ни въ разсказахъ Іосифа, ни на картинахъ Пуссеня, ни въ отчаяныхъ пѣсняхъ Данте нельзя встрѣтить ничего подобнаго ! Политическое благоразуміє, самое обыкновенное человѣколюбіе и наконецъ чувство собственнаго достоинства требовали, чтобы Англія занялась судьбою Ирландіи и постаралась положить конецъ этому позорному явленію современной исторіи. Если бы Англія, не касаясь источниковъ собственной жизни, могла оторвать отъ себя Ирландію и покинуть ее среди океана, Англія безъ сомнѣнія выиграла бы значительно. Но, волею или неволею, эти двѣ стороны связаны семисотлѣтними узами, и Англія не могла допустить Ирландію умереть съ голода. Въ самомъ дѣлѣ, почти весь прошедшій парламентскій годъ посвященъ былъ принятію различныхъ мѣръ для |