бой уничтоженіе или смягченіе большей части другихъ несправедливостей. Ныне Ирландія почти сравнена въ правахъ своихъ съ Англіей, но далеко еще не сравнена въ средствахъ пользоваться этими правами; къ тому же зло существовало слишкомъ долго, чтобы глубоко не бросить сѣмянъ, которыя еще долго будутъ производить самые горькіе плоды. Дѣйствительно, съ 1829 года общественное положеніе Ирландій не переставало становиться хуже и хуже. Освобожденная Ирландія находится нынѣ въ большей нищетѣ и униженін, чѣмъ прежде Ирландія угнетенная.

Объясненіе этого явленія мы найдемъ, разсматривая, какое вліяніе имѣли на бытъ и производительность Ирландія уголовные законы, экономическія стѣсненія и всѣ роды угнетеній, подъ которыми Англія такъ долго держала свою жертву.

Отношеніе, въ которое поставили себя англо-норманны къ ирландцамъ при самомъ завоеваній, различіе религій и наконецъ уголовные законы ХVІІІ столѣтія, раздѣлили бездной привилегированныхъ собственниковъ земли и парій, которые осуждены были обработывать ее. Въ то время, какъ въ Англів собственники и земледѣльцы оставались связанными общими выгодами, явившимися въ эпоху завоеванія, въ Ирландіи связь эта была разрушена. Въ самомъ дѣлѣ, какое было дѣло католическому фермеру до политическаго вліянія семейства, которому принадлежала земля, орошенная его потомъ, когда онъ былъ лишенъ всякаго участія въ дѣлахъ общественныхъ? Для чего ему было заботиться объ улучшеній земли, когда законъ лишалъ его права на долю барыша, приносимаго улучшеніемъ ? Могли ли, наконецъ, протестантскій собственникъ и католическій земледѣлецъ принять какое-либо участіе въ интересахъ другъ-друга, когда завоеваніе, религія и законъ создали между ними неизбѣжную вражду?

Конечно, ландлорду (землевладѣльцу) нечего было бояться своего Фермера; «этотъ общій, этотъ домашній врагъ», какъ выразился въ 1706 году лордъ Пемброкъ, лордъ льетенантъ Ирландів, былъ побѣжденъ, былъ раздавленъ; но примиренія между имъ и его побѣдителемъ не было и не могло быть. При первомъ удобномъ случаѣ онъ готовъ былъ возстать на своего побѣдителя, явно или тайно, и наполнить Ирландію страхомъ и убійствами. Близость, безопасность, привычки, удобства жизни, — все призывало богатыхъ собственниковъ въ Англію, и они толпой удалились туда, предоставивъ Ирландію несчастной судьбѣ ея.

Желая вполнѣ избавиться отъ заботъ управленія своими ирландскими владѣніями, удалившіеся собственники отдали ихъ въ откупъ на долгіе сроки богатымъ капиталистамъ (money lender), жившимъ также въ Англіи. Эти капиталисты-спекуляторы передали земли, разумѣется съ барышомъ, второстепеннымъ спекуляторамъ, извѣстнымъ подъ именемъ посредниковъ (m'ddlemen). Посредники роздали земли по частямъ и, разумѣется также съ барышомъ, самимъ земледѣльцамъ, которые въ свою очередь не рѣдко роздаютъ ее еще бѣднѣйшимъ, оставляя себѣ небольшой участокъ, необходимый для собственнаго прокормленія.

Благодаря стѣснительной системѣ, которая закрыла католикамъ всѣ другіе пути дѣятельности и производительности, ирландское народонаселеніе поневолѣ должно было оставаться земледѣльческниъ; а потому земля Ирландіи непремѣнно должна была производить достаточно, чтобы прокормить земледѣльцевъ, покрыть барыши посредниковъ, проценты капиталистовъ и доходы ландлордовъ. Въ сущности, Ирландія довольно велика и почва ея довольно плодородна, чтобы удовлетворять этимъ многостороннимъ требованіямъ: она легко могла бы прокормить не только свое теперешнее народонаселе ніе, но даже, по замѣчанію Роберта Кэна (Kane), хорошо знающаго свое отечество, до 17 милліоновъ жителей. Но для того чтобы поддержать эту плодородность почвы, нужно было безпрестанное приложеніе капиталовъ. А кто употребитъ эти капиталы? кто позаботится • сохраненіи или улучшеніи земли ?

Фермеръ, съ трудомъ просуществовавъ съ своимъ семействомъ, едва, едва можетъ удовлетворить сборщиковъ податей и десятивы и выплатить откупную сумму, доведенную конкуренціей до высшей степени; къ концу года ему остаются только долги. Посредникъ имѣетъ капиталъ, но ничто не поощряетъ его улучшать землю, которая по окончаніи срока перейдетъ въ руки того, кто дасть за нее больше, и изъ которой въ силу той же конкуренціи онъ и такъ много извлекаетъ; лондонскій спекуляторъ тоже имѣетъ капиталъ, но онъ найдетъ ему въ Англіи или за-границей употребленіе и болѣе выгодное и, въ особенности, болѣе обезпеченное. Наконецъ самъ ландлордъ, относительно, находится въ такомъ же положеніи, какъ его послѣдній Фермеръ: живя среди самой богатой и роскошной аристократіи, онъ едва покрываетъ свои расходы, и къ концу года, ему какъ и его фермеру, остаются только долги.

Ни собственникъ, ни посредникъ, ни фермеры не замѣтили угрожающей опасности: имъ не пришло въ голову, что усиленная производительность земли, которой не давали отдыхать и которой не возвращали жизненныхъ элементовъ, должна была постепенно уменьшать

ся и современемъ прекратиться совершенно. Вниманіе собственника и посредника не углублялось такъ далеко въ будущее: они заботились только, чтобы въ настоящемъ извлечь изъ земли какъ можно болѣе, хотя бы съ ущербомъ въ ея будущей производительности. Фермеръ въ свою очередь подражалъ ихъ примѣру; къ тому же онъ слишкомъ былъ озабоченъ своей настоящей нищетой, чтобъ думать о страданіяхъ, угрожающихъ ему въ будущемъ.

Чтобъ увеличить доходъ съ земель своихъ не употребивъ на нихъ ви шиллинга ирландскіе собственники съ помощію собственниковъ Великобританіи издали законъ о хлѣбѣ (Corn-law).

Эта мѣра дѣйствительно возвысила на время доходы съ земли, но вмѣстѣ съ тѣмъ нанесла послѣдній ударъ Ирландів.

Вообще мало обращали вниманія на этотъ законъ относительно Ирландіи; но намъ кажется, что для нея онъ былъ еще пагубнѣе, чѣмъ для Англіи. Законъ о хлѣбѣ увеличилъ въ Ирландін доходы собственника, возвысивъ цѣну на хлѣбъ, и чрезъ это поддержалъ вредное господство посредниковъ И принудилъ народонаселеніе питаться однимъ картофелемъ. Но главное, этотъ законъ способствовалъ къ безконечному раздробленію земли великому злу Ирландіи.

Въ Англіи и Шотландій конкуренція нанимающихъ фермы ограничена значительностію капитала и требуемаго барыша. Тамъ ни одинъ фермеръ не дасть откупной суммы свыше той, которая бы обезпечивала извѣстный процентъ его капиталу. Если ему случится выгодно нанять ферму, онъ найметъ се; но онъ не сдѣлаетъ для этого никакихъ пожертвованій и въ случаѣ неудачи обратитъ свои деньги в свою дѣятельность на другое. Но въ Ирландіи, гдѣ почти нѣтъ ни промышленности, ни торговли, гдѣ для человѣка предстоятъ три единственные выхода : или быть фермеромъ, или просить милостыню, или умереть съ голоду, ничто не останавливаетъ конкуренціи и все подстрекаетъ ее. Въ Англіи фермеръ ни за что не станетъ дробить свою ферму, ибо, зная, что большая обработка выгоднѣе мелкой, онъ не иначе приступитъ къ дѣлу, какъ съ достаточнымъ для того капиталомъ. Въ Ирландів, напротивъ, земледѣлецъ, снимая ферму, вмѣетъ въ виду не выгоды, а единственно средство какъ-нибудь просуществовать съ своимъ семействомъ. Въ Ирландіи фермеровъ съ капиталомъ почти нѣтъ, а потому требованіе на крупныя фермы незначительно, и онѣ пропорціонально 10 или 15 процентами дешевлѣ мелкихъ (1). Хотя мелкія фермы производятъ меньше, но посредники предпочитаютъ ихъ крупнымъ, потому-что онѣ разбираются охотнѣе

(1) Слѣдствіе 1833 г.

и дороже. Разумѣется благоразумный собственникъ не увлекся бы временной выгодой и предпочелъ бы выгоду меньшую, но болѣе постоянную и обезпеченную сохранностію земли. Но какое дѣло посреднику сохранять чужую землю? Какую выгоду имѣетъ онъ быть предусмотрительнымъ ?

Раздробленіе земель не должно было остановиться на этой первой степени; раздѣленная посредникомъ, земля была подраздѣлена фермеромъ. Это второе раздробленіе было необходимымъ слѣдствіемъ перваго. Дѣйствительно, ежели посредники, раздробляя землю, имѣли въ виду мелкихъ фермеровъ, которые по многочисленности своей должны были доставить высшую степень конкуренціи, и слѣдовательно высшую откупную цѣну, то эти мелкіе Фермеры должны были прибѣгнуть къ какимъ-нибудь необыкновеннымъ средствамъ, для того, чтобы прокормить себя и выполнить свои тяжелыя обязательства. Никогда нормальная, правильная обработка ихъ Фермы не привела бы ихъ къ этому двоякому результату. Они открыли это средство въ новомъ раздробленіи. Подъ ними находилась толпа поДеньщиковъ, толпа многочисленная И почти лишенная всякихъ средствъ существованія. Этимъ-то голоднымъ паріямъ фермеры предложили частички земли величиною въ акръ, въ полъ-акра, а иногда даже въ шестнадцатую долю акра. Такъ какъ они были и многочисленнѣе и бѣднѣе, то конкуренція ихъ превзошла конкуренцію Фермеровъ. Жадность, съ которою они разобрали эти клочки, возвысила наемную цѣну земли и дала фермерамъ возможность, въ посредственный годъ, прокормить себя и выполнить свои обязательства относительно посредника.

Выгода посредниковъ поощрять раздробленіе земли была явная. Безъ этого фермеру было бы невозможно выплатить высокой откупной суммы, и посредникъ принужденъ бы былъ сбавить ее и чрезъ это уменьшить собственный барышъ.

Мы не утверждаемъ, что законъ о хлѣбѣ былъ главною причиной страшнаго раздробленія земли въ Ирландіи. Нѣтъ! Причина эта находится, во-первыхъ, въ отсутствіи собственниковъ, заинтересованныхъ въ сбереженіи земли (1), во-вторыхъ, въ страшной бѣдности и многочисленности земледѣльцевъ-конкурентовъ; но если законъ о хлѣбѣ не произвелъ зла, то онъ значительно усилилъ его, увеличивъ

(1) Въ 1830 году расчитывали, что отсутствующіе собственники (Absentees;,

извлекаютъ изъ Ирландін ежегодно 621,000 ф. с. Съ тѣхъ поръ, вслѣдствіе безпрерывныхъ возмущеній и затрудненій Ирландіи, абсентеизмъ увеличился значительно и сумма эта по-крайней мѣрѣ удвоилась (І. Kohl, Land und Leute der brit. Inseln. t. I. 189).

притязанія собственниковъ, затрудненія посредниковъ и нищету фер

меровъ.

Такимъ образомъ, благодаря всѣмъ означеннымъ выше причинамъ, доходы собственниковъ Ирландіи поддержались на высокой степени, несмотря на то, что никакого капитала на улучшеніе этихъ земель употреблено не было. Но тѣже самыя причины ускорили гибель земав: долгое время производя безъ отдыха и удобренія, лишенная всякой правильной обработки, она истощилась и утратила свою плодородность.

Воть степень производительности ирландскихъ земель сравнительно съ производительностью англійскихъ:

Въ Англіи 1,055,982 земледѣльца, обработывая 13,849,320 гектаровъ (1), получаютъ произведеній на 4,000,500,000 Франковъ. Въ Ирлавдій 1,131,715 земледѣльцевъ, обработывая 5,257,625 гектаровъ, производятъ только на 900,000,000 Франковъ. Другими словами, англійскій земледѣлецъ, при крупной обработкѣ, получаетъ отъ своей земли впятеро болѣе, чѣмъ ирландецъ отъ своей, при мелкой обработкѣ, несмотря на то, что ирландскія земли вообще лучше англійскихъ. Наемная цѣна земли въ Англій отнюдь не превышаетъ наемвую цѣну въ Ирландів; слѣдовательно, ирландскій земледѣлецъ долженъ довольствоваться пятою частью того, что получаетъ англійскій. Если теперь мы примемъ въ соображеніе, что англійскій земледѣлецъ весьма далекъ отъ довольства, то получимъ приблизительное понятіе, въ какой страшной нищетѣ долженъ находиться ирландскій.

Замѣтимъ еще, что цыфры, приведенныя нами, собраны слѣдственной коммиссіей въ 1833 году, и что съ тѣхъ поръ земледѣліе Ирланлів постоянно приходило болѣе и болѣе въ упадокъ. Въ 1845 году неурожай въ Ирландіи былъ мѣстами; въ 1846 году онъ былъ повсемѣстень: сборъ картофеля оказался 3/4 менѣе обыкновеннаго (2), и потеря Ирландіи простерлась отъ 20 до 30 милліоновъ фунтовъ стерлипговъ (3).

По донесенію той же комиссіи, изъ 900,000,000 франковъ, приносимыхъ ирландскимъ земледѣліемъ, болѣе двухъ третей получаются вѣсколькими тысячами собственниковъ; остальные же 300,000,000 Франковъ разпредѣляются на 6,500,000 жителей, занимающихся земледѣліемъ, что даетъ на человѣка 47 Франковъ въ годъ, или 121/%

сантимовъ въ день.

(1) Гектаръ = 0,915 десятины = 2,461 акра. (1) Лорд Россель, засѣданіе 21 января.

(3) О'Бріенъ, засѣданіе 1 февраля.