Изображения страниц
PDF
EPUB

8 Февраля (1800) наши путешественники поднялись на высокій хребетъ, отдѣляющій долину Каракаса отъ доливы Арагвы. По ту сторону хребта скалы были покрыты мхомъ и только обильные ключи, вырываясь изъ гнейса, текли между кустами пышныхъ растеній, геликоній; ключи эти, стекая каскадами въ горный потокъ, въ своемъ стремленіи обнажали корни плумерій, или ясминныхъ деревъ, украшающихъ на островахъ западной Индіи сады индѣйцевъ, великолепной Brownea и Ficus gigantea. Brownea, называемая туземлами горной розой, или Palo de Cruz, имѣетъ какъ бы въ одномъ букета отъ 400 до 500 пурпурныхъ цвѣтовъ; стволъ ея достигаетъ высоты 50 или 60%. Это растевіе одно изъ роскошнѣйшихъ украшеній жаркаго пояса. Добываніе превосходнаго угля изъ древесины Browneа начало истреблять ее. Далѣе земля была усѣяна кругомъ ананасами, гемимеридами (hemimeris, сухолюбъ) и черноустами (мелостомами), около которыхъ вились злачныя растенія. Между этими прекрасными растеніями, принадлежащими тѣнистому и прохладному поясу напоротниковъ, на мѣстахъ болѣе открытыхъ поднимались пальмы и группы серебристо-лиственныхъ кекропій, которыхъ тонкіе стволы имѣли черную, какъ бы обгорѣвшую вершину; это дерево, похожее на пальму, на вершинѣ своей имѣло едва 8 или 10 листьевъ; муравьи, роящіеся въ немъ, казалось препятствовали его дальнѣйшему прозябанію.... По обросшему лѣсомъ отклону горы наши путешественники спустились сперва въ небольшую долину, въ которой росли вмѣстѣ пизанги-бананы, картофель и кофе; встрѣченные здѣсь испанскіе чиновники табачной фермы отзывались очень неблагосклонно о землѣ, которой дикая красота, плодородіе и кроткій климатъ восхищали Гумбольдта и его спутника. Изъ этой долины они опять поднялись въ горы, мимо небольшихъ мызъ, въ которыхъ останавливаются погонщики муловъ, для отдохновенія и особенно для того, чтобы выпить здѣсь гварипо, любимый напитокъ индѣйцевъ, приготовляемый изъ дрожжей сахарнаго тростника. Далѣе, по скатамъ горъ, внутри долины деревни становились многочисленнѣе и населеннѣе. Здѣсь изъ болѣе высокихъ долинъ умѣреннаго пояса у рѣки Туи переходишь опять въ болѣе жаркій поясъ, и переходъ этотъ очень ощутителенъ; дневной жаръ, достигая 24°, 170. Въ этихъ мѣстахъ находятся большія сахарныя плантацій.

на ночь понижался до

Сахарный тростникъ, подобно другимъ травамъ имѣющій перегороженную въ коленцахъ соломину (culinus, стебель, наполненный сердцевиною), подымается на 6 или 10 вышины и имѣетъ въ діаметрѣ отъ 1 до 4 дюймовъ; листья его длинные и тонкіе, цвѣтки расположены какъ въ овсѣ, т.е. состоятъ изъ чешуекъ, покрытыхъ длинными, тонкими, шелковидными волосками. Издали можно отличить по цвѣту листьевъ три различные вида сахарнаго тростника: старый креольскій темнозеленаго цеѣта, привезенный изъ Индіи сперва въ Сицилію, потомъ на Канарскіе и Антильскіе острова; второй видъ свѣтлозеленаго цвѣта, выше, толще, сочнѣе и вообще болѣе роскошнаго развитія, чѣмъ первый; онъ вывезенъ изъ Южнаго моря, изъ Отанти и распространенъ по другимъ частямъ свѣта, путеше

ственниками Бугенвилемъ, Кукомъ и Блайфомъ (Bligh): Бугенвиль привезъ его сперва въ Иль-де-Франсъ, оттуда въ Кайену и наконецъ на Мартинику. Этотъ тростникъ, занимая одинаковое пространство земли съ другими видами тростника, не только доставляетъ третью болѣе сырого, сахарнаго сока, нежели старый креольскій, но еще изъ его волокнистой древесины получается большое количество топлива. На Антильскихъ островахъ, гдѣ истреблены лѣса, выжимки изъ него замѣняютъ дрова. Третій видъ сахарнаго тростника, изъ Батавін; онъ фіолетоваго цвѣта съ широкими, пурпурными листьями и изъ него преимущественно приготовляется ромъ. Въ 1830 году сахару было вывезено изъ западной Индіи 766 милліоновъ фунтовъ, взъ Бразилія 140 милліоновъ Фунт., изъ Бенгалій, Явы, острова Бурбона 60 мил., изъ Иль-де-Франса 50 мил., всего 1016 мал. фунтовъ. Изѣ этого числа 70 мил. Фунтовъ потребляется въ Северной Америка и 950 милліоновъ въ Европѣ (въ четыре раза болѣе, чѣмъ кофе). Великобританія потребляетъ сахару ежегодно до 350 мил. фунт. ; (въ 1700 году тамъ потреблялось его только 20 мил. a въ 1782 году уже 155 мил. ;) Франція въ 1832 году потребила сахару 160 мил. фунт., (во Францій же во времена Генриха IV сахаръ былъ такъ рѣдокъ, что его продавали въ аптекахъ унціями.) Древнимъ грекамъ и римлянамъ сахаръ вовсе былъ неизвѣстенъ, какъ и кофе; только древніе китайцы и индусы знали его употребленіе; изъ Индін сахарный тростникъ былъ перевезенъ въ Аравію, оттуда аравійскіе завоеватели распространили его по Средиземному морю, а крестовые походы еще болѣе познакомили европейцевъ съ употребленіемъ сахару.

Въ долинѣ Туи сохранилось преданіе о золотой рудѣ. Гумбольдтъ, какъ минералогъ, осмотрѣлъ тѣ мѣста, гдѣ предполагалась золотая руда. Кромѣ кварцовыхъ жилъ онъ однако ничего не открылъ; въ нихъ могло заключаться и золото, но не было никакихъ показаній, которыя бы могли поощрить его къ дальнѣйшимъ розысканіямъ. Этв напрасные поиски были впрочемъ вознаграждены видомъ сильной растительности тѣхъ мѣстъ. Огромные стволы фиговыхъ деревъ, покрытые ванилью, широко разростались у корней своихъ; тутъ нѣкоторыя деревья имѣли до 221/2 въ діаметрѣ; боковые корни, идущіе отъ ствола, далеко вились по землѣ; будучи разрубленными, на 20 разстоянія отъ дерева, эти корно выливали изъ себя млечный сокъ, измѣнявшійся и свертывающійся мгновенно при своемъ истеченіи. Въ этихъ исполинскихъ растеніяхъ тропическихъ странъ, быть можетъ въ продолженій тысячелѣтій, въ одномъ и томъ же деревѣ безпрестанно заготовляются, безпрестанно приводятся въ движеніе питательные

соки;

Сквозь ткани клѣтокъ и сосудовъ они стремятся къ вершинѣ дерева на 180 и опять опускаются къ своимъ вьющимся корнямъ. Подъ твердой, неровной корой, подъ слоями древесныхъ нитей, наросшихъ въ продолженіи вѣковъ, въ одномъ и томъ же деревѣ совершается безпрерывная органическая жизнь, тогда какъ цѣлыя человѣческія племена проходятъ и исчезаютъ !

Въ долинахъ Туп Гумбольдтъ наблюдалъ почти каждую ночь свѣтящійся на небѣ зодіакальный свѣтъ, видѣнный имъ еще въ Кара

касѣ; этотъ свѣтъ имѣлъ фигуру кегля и свѣтился подобно млечному пути, онъ былъ такъ прозраченъ, что сквозь него виднѣлись малейшія звѣзды. На берегу рѣки Туи, у одной мызы, путешественники увидѣли столѣтнюю негритянку, сохранившую совершенное здоровье. Въ тропическихъ странахъ негры какъ и индѣйцы вообще живутъ, долѣе бѣлыхъ.

Обработанныя поля находятся въ долинахъ Туи на 270 и 300 туазовъ надъ поверхностію моря; зерновый хлѣбъ ростетъ здѣсь между сахарнымъ тростникомъ, кофе и пизангомъ-бананомъ. На въ какой равноденственной странѣ, за исключеніемъ нѣкоторыхъ мѣстъ на островѣ Кубѣ, не опускаются такъ низко къ морскому уровню хлѣбныя поля, какъ въ этихъ долинахъ. Въ Мексикѣ лучшія хлѣбныя поля находятся на высоте 400—1,200 туазовъ, они рѣдко опускаются тамъ до 400 туазовъ надъ моремъ. Замѣчательно, что европейскіе хлѣба ростутъ всюлу, отъ экватора до Лапландій, на пространствѣ 69 гра дусовъ широты, вездѣ, гдѣ лѣтняя температура поднимается выше 9 или 10°, они поспѣваютъ въ земляхъ знойныхъ, имѣющихъ — 22° средней теплоты, и въ холодныхъ, въ которыхъ средняя температура года составляетъ - 2°. Извѣстна меньшая степень теплоты, необходимая для созрѣванія пшеницы, ячменю и овса, но не такъ легко опредѣлить наибольшую степень теплоты, которую могутъ переносить эти злаки, выдерживающіе почти всѣ климаты. Въ долинахъ Туи, въ Витторія в ея окрестностяхъ, пшеницу жнутъ черезъ 70 или 75 дней послѣ ел посѣва; зерна ея крупны, бѣлы и обильны клеемъ; она даетъ тамъ самъ-16; во Франціи среднимъ числомъ самъ-5 или 6. Съ тѣхъ поръ, какъ сдѣлалась извѣстна тепень обилія жатвъ подъ различными широтами, съ тѣхъ поръ, какъ узнали, подъ вліяніемъ какой температуры она наиболѣе преуспѣваетъ, убѣдились, что далѣе 45° широты пшеница нигдѣ такъ хорошо не родится, какъ у сѣверныхъ береговъ Африки и на возвышенныхъ плоскостяхъ новой Гренады, Перу и Мексики. Для преуспѣванія зернового хлѣба важнѣе всего температура 3-хъ лѣтнихъ мѣсяцовъ; въ сѣверной Европѣ эта температура достигаетъ отъ 15 до 19° по стоградусному термометру Берберіи и въ Египтѣ отъ 27° до 29°, въ тропическихъ странахъ Америки, на высотахъ отъ 300 до 1400 туазовъ, отъ 240 до 250. Зерновый хлѣбъ не терпитъ между прочимъ ни излишней сухости, ни слишкомъ большой влажности воздуха. На островѣ Кубы, на востока отъ Гаванны, зерновые хлѣба спускаются къ поверхности моря; на западѣ же отъ острова Кубы, по отклону Мексиканскихъ горъ, близь Халапо, на 677 туазовъ высоты, пшеница прозябаетъ такъ роскошно, что не образовываетъ колосьевъ. Во время первыхъ переселеній испанцевъ въ Америку, когда поселенцы еще не привыкли къ употребленію американскаго майса, или кукурузы, съ успѣхомъ сѣялись въ Америка европейскіе хлѣба. Ихъоставили впрочемъ для болѣе выгодной обработки хлопчатой бумаги и кофе.

въ

Ближе къ озеру Валенсія, въ долинахъ хлѣбныя поля начали исчезать, а съ ними и водяныя мельницы съ горизонтальными колесами; дорога все шла между плантаціями сахарнаго тростника, ин

диго, хлопчатой бумаги и кофе, Правильно выстроенныя деревни, съ четырехъугольной площадью и церковью, по серединѣ, показывали, что селенія были основаны миссіями и монахами. Здѣсь путешественники встрѣтили послѣднія отдѣленія земской полиціи, совсѣмъ отвыкшей отъ военной службы въ своихъ мирныхъ долинахъ. Генералъ-капитанъ Венезуэлы, для поддержанія военнаго духа, дѣлалъ въ то время смотры и маневры. Въ одномъ мѣстечка хозяинъ нашихъ путешественниковъ, поручикъ милицій, жаловался Гумбольдту на перенесенные имъ военные труды: «Вообразите» говорилъ онъ «я находился среди заряженныхъ ружей, которыя могли ежеминутно разорваться, 4 часа сряду стоялъ на солнце, и мои негры не сиѣли держать надо мною зонтикъ!» Это было въ 1800 году. 12 лѣтъ спустя, эти же самыя мирныя долины и окрестности озера Валенсіи содѣлались театромъ кровавыхъ битвъ между милиціей и солдатами метрополіи.

Путешественники наши, продолжая свой путь, увидѣли вдали на горизонтѣ холмъ, обростій растеніями; вблизи этотъ холмъ оказался деревомъ Заманго Гвайры (изъ семейства мимозъ и акацій); Заманго имѣлъ въ окружности 576; высота ствола достигла до 60, діаметръ его имѣлъ 9 футовъ. Правильно округленная вершина этаго дерева прекрасно рисовались на темной лазури неба, вѣтви его, широко распадаясь, склонялись къ землѣ, но не доходили до нея на 12 или 15 футовъ. Индѣйцы особенно уважаютъ это дерево. У сѣверныхъ береговъ озера Валенсій почва земли казалась еще обработаннѣе, еще богаче. Колонисты разработывали здѣсь сперва индиго, потомъ какао, наконецъ хлопчатую бумагу и кофе; только какао и кофе остались значительнымъ предметомъ торговли южныхъ американцевъ съ Европой. Индиго получается теперь большею частію изъ восточной индіи.

Путешественники всюду находили у колонистовъ самое искреннее гостеприимство. Одна молодая мать, хозяйка вхъ, услышавъ, что они отправляются въ степи, посылала съ ними поклонъ ея

мужу, находившемуся у береговъ Ореноко и просила ихъ «не забыть разсказать ея мужу, какого цвѣта глаза у ея новорожденнаго...» Путники, въ этихъ странахъ, не имѣющихъ постоянныхъ и частыхъ сообщеній, служатъ вмѣсто гонцовъ и курьеровъ. Мѣстами открывалось понемногу передъ путешественниками озеро Валенсін. Тутъ остановили вниманіе нашихъ путешественниковъ небольшія бумажныя плантацій, обработываемыя свободными работниками, бѣлыми людьми и мулатами. Графъ Товаръ, владѣвшій въ томъ краю обширными землями, желая уничтожить рабство негровъ и поощрить свободный трудъ, раздѣлилъ свои земли на небольшіе участки и отдалъ ихъ на откупъ бѣднымъ семействамъ и освобожденнымъ рабамъ. Примѣру его послѣдовали другіе, большіе владѣльцы, и такимъ образомъ въ этой сторонѣ земля обработывалась свободными мулатами, замбосами и неграми - и плантаціи процвѣтали безь рабовь.

Озеро Валенсія, по-индѣйски Шакаригуа, въ окружности своей болѣе Невшательскаго озера; южные берега его гористы, обнажены

и пустынны, сѣверные обработаны, заняты плантаціями хлопчатой бумаги, сахарнаго тростника и кофе; дороги, усаженныя вѣчно цвѣтущими кустами (Cestrum, Azedorais), соединяютъ разсѣянныя мызы; каждая мыза обставлена деревьями (Цейбой), съ большими жолтыми цвѣтками; пурпурныя еритреи, обвивающія вѣтви деревъ, придаютъ особенную физіономію цѣлому ландшафту. Кусты хлопчатника съ ихъ широкими, темнозелеными листьями рѣзко отдѣляются на однообразной синева безоблачнаго неба. Растеніе это любить сухую, песчаную почву; оно принадлежитъ къ семейству мальвъ. Стебель хлопчатныхъ кустовъ и деревьевъ достигаетъ до 15 и 20 вышины. Большіе цвѣтки хлопчатниковъ имѣютъ двойную чашечку, пятилепестной вѣнчикъ, обыкновенно жолтый, иногда же красный. Плодъ состоитъ изъ коробочки (capsula), раскрывающейся нѣсколькими створками и заключающей въ себѣ множество сѣмянъ, покрытыхъ длинной, плотной, бѣлой, иногда жолтой шерстью; это-та шерсть и есть хлопчатая бумага. Еще жолтые цвѣты хлопчатника не успѣютъ опасть, какъ уже изъ полуотверстой коробочки показываются хлопья бѣлой какъ снѣгъ шерсти : это придаетъ особенно живописный видъ всей хлопчатниковой плантацій. Отечество хлопчатой бумаги есть Индія; ее воздѣлывали въ древности и въ верхнемъ Египтѣ; аравитяне перенесли ее въ южную Европу, откуда она перешла въ западную Индію. Въ сухое время года плантацій озера Валенсія орошаются искусственно. Берега озера, съ одной стороны обработанные, съ другой подымающіеся дикими, обнаженными скалами, напоминали Гумбольдту Женевское озеро, переносили его въ страны, прославленныя описаніями Жан-Жака Руссо, котораго творенія страстно изучались лучшими умами той эпохи.

Воды озера Валенсіи представляютъ весьма замѣчательное явленіе: онѣ замѣтно убываютъ. Берега и окрестности другихъ рѣкъ и озеръ показываютъ слѣды прежде бывшихъ другихъ отношеній между водой и сушью.... Раковины, живущія въ озерѣ Валенсій, находятся и вдали отъ береговъ озера, внутри земли, въ пластахъ толщиной отъ трехъ до четырехъ Футовъ и свидѣтельствуютъ о первобытномъ совершенно особенномъ положеніи тамошней почвы. Участки земли, находившіеся сперва подъ водой, усѣяны теперь пизангами, сахарнымъ тростникомъ и хлопчатниками; одни острова соединяются понемногу съ берегами, другіе поднимаются изъ мелководья, нѣкоторые образовали уже холмы посреди равнины. Не подводные каналы увлекають воду вглубь земли, а испаренія уносять ее въ воздухъ. Озеро Валенсія, какъ и озера мексиканской долины, служитъ средоточіемъ особенной системы рѣкъ или горныхъ источниковъ, неимѣющей никакого сообщенія съ Океаномъ. Въ новомъ свѣтѣ, какъ и въ старомъ, въ озерѣ Валенсіи, какъ и въ Каспійскомъ морѣ, предполагали существованіе подземныхъ каналовъ, соединяющихъ ихъ воды съ водами Океана; но озеро Валенсія лежитъ на 222 туаза выше Океана, а Каспійское море на 44 туаза ниже его, и не можетъ быть въ сообщеніи съ нимъ, потому-что жидкости, соединяемыя трубами, должны необходимо приходить въ равновѣсіе, получить одинаковый

« ПредыдущаяПродолжить »