Франціи находится въ его рукахъ. Это обѣщаетъ предстоящую зиму сдѣлать чѣмъ-нибудь въ родѣ вѣка Людовика XIV. Что касается до администраціи французскаго театра, то, во-первыхъ, г. Бюлозъ перестроиль его заново по образцу итальянской оперы и, говорятъ, сильно желаетъ водворить въ немъ изящество костюмовъ и свѣтскій тонъ итальянской публики, а во-вторыхъ, издалъ программу геніяльныхъ произведеній, купленныхъ имъ и актерами-общенниками на зиму. Прилагаю ихъ списокъ: les Aristocraties, комедія въ пяти дѣйствіяхъ, въ стихахъ; La marquise d'Aubray, драма въ пяти дѣйствіяхъ въ прозѣ; Cleopatre, трагедія въ пяти дѣйствіяхъ; le Château de cartes, комедія въ трехъ дѣйствіяхъ, въ стихахъ; le Puff, комедія въ пяти дѣйствіяхъ, въ прозѣ; la Rue Quincampоіх, комедія въ пяти дѣйствіяхъ, въ стихахъ. Такимъ образомъ, можетъ статься, черезъ мѣсяцъ, мы будемъ перенесены изъ совершеннаго застоя къ самой судорожной умственной жизни. Возобновится можетъ быть передъ нами то счастливое времи партера Французскаго театра, когда бурно сшибались въ немъ двѣ партіи классическая и романтическая, связывавшія съ литератур нымъ вопросомъ еще множество другихъ, постороннихъ. Можетъ статься даже, что эпоха борьбы глуккистовъ и пиччинистовъ возстанетъ передъ нами со всѣмъ своимъ увлеченіемъ, шумонъ, задоромъ... Тогда только вполнѣ оцѣнится, какое сильное вліяніе имѣетъ одинъ смышленый человѣмъ на весь ходъ происшествій, и г. Бюлозъ, какъ послѣднее средство, будетъ прилагаться ко всѣмъ попыткамъ, издыхающимъ отъ безсилія и разслабленія. Вѣроятно онъ не забудетъ въ это время общества для способствованія свободному обмѣну произведеній, которое послѣ извѣстнаго конгресса въ Брюсселѣ, не имѣвшаго впрочемъ никакого отголоска во Франціи, буквально не знаетъ, что будетъ оно дѣлать на-предки. Но скоро ли найдется другой г. Бюлозъ, чтобъ вывести наружу силы, чуждающіяся дневного свѣта и глубоко запрятанныя на днѣ общества?... Я однакожь ничего не сказалъ вамъ о новомъ балетѣ.... извините. Дѣло вотъ въ чемъ. Средневѣковой художникъ произвелъ статую прелости необычайной, въ которую разумѣется тотчасъ же и влюбился. Вѣроятно художникъ этотъ, по прозванію Манаи, составлялъ въ свое время исключеніе, потому-что статуя его (г-жа Черито), ни мало не вытянута, не перегнулась на бокъ въ насильственной граціозности и нисколько ни имѣетъ задумчиваго вида. Разъ влюбившись, художникъ не крадетъ оживотворяющій огонь, какъ Прометей, а смиренно идеть просить луча жизни для своего произведенія у Белфегора - духа огня и шефа саламандровъ. Тутъ, какъ слѣдуетъ, тотчасъ же является усдовіе. Довольно хриплый голосъ за сценой возвѣщаетъ плохими стихаши, что оживленной статуѣ будетъ позволено влюблять весь міръ въ себя, но что у ней отымется эфемерное существованіе ее тотчасъ же, накъ она вздумаетъ дать реваншъ и сама полюбить. Объ остальномъ вы уже догадываетесь. Появляется великолепная декорація, изобра жающая Севилью съ романскими ея башнями, тяжелыми воротами и мостомъ черезъ рѣку, который вскорѣ покрывается пестрой толпой народа, выходящей изъ города, и представляетъ дѣйствительно прекрасный живописный эффектъ. Декорація принадлежитъ г. Камбону, который вмѣстѣ съ Филастромъ произвелъ уже множество весьма удачныхъ діорамическихъ картинъ для разныхъ театровъ. Начинаются земныя похожденія статуи: она безпрестанно танцуетъ, веселится и дразнить влюбленныхъ, которыхъ число ростетъ неимовѣрно. Всѣ и все влюбляются: это почти какъ гдѣ-нибудь на водахъ. Между пораженными находится также какой-то мавританскій князь, къ которому статуя уже начинаетъ чувствовать нѣкоторую наклонность. Во второмъ актѣ князь этотъ завоевываетъ Гренаду посредствомъ пяти человѣкъ, пробѣгающихъ черезъ сцену, и предлагаетъ руку и корону статуѣ, которая послѣ небольшой внутренней борьбы и принимаетъ ихъ.... Раздается громъ и статуя лишается жизни, обращаясь по прежнему въ мраморную фигуру. Изъ всего этого можно вывести весьма спасительную мораль, именно: женщины мраморной породы должны выдерживать до конца свой характеръ и пе поддаваться искушеніямъ. Черито во все продолженіе балета была увлекательна: смѣлость ея танцевъ, переходы отъ скромнаго выраженія къ страстному увлеченію и упоеніе, которому кажется она сама предается, при исполненіи своихъ па, все это сообщаетъ ей особенный, самобытный характеръ. Этимъ пріятнымъ воспоминаніемъ, которое и хронологически было послѣднее, заключаю настоящее письмо.... Благоденствуйте! П.А - 68. Парижъ, 24 Октября н. с. СОВРЕМЕННЫЯ ЗАМѣтки. I. Некрологъ: Французскій ученый Броньяръ; Фредерикъ Сулье; Іоаннъ Колетти, греческій министръ; докторъ Чальмерсъ. Академіи г. Флуранѣ. жествь. -- Замѣчанія о членѣ Французской Послѣднее засѣданіе Парижской Академін Худо Воздухоплаватель въ Брюсселѣ. ной Америки. Новыя планета. КНИГИ B Каррера, диктаторъ центральпрочее. О процессѣ Пралень. Еще 8 октября скончался въ Парижѣ г. Броньяръ, директоръ королевскаго севрскаго завода и членъ Академіи Наукъ, одинъ изъ замѣчательнѣйшихъ и трудолюбивѣйшихъ ученыхъ Франціи. Броньяръ (Brogniart) родился въ Парижѣ въ 1770 году. Отецъ его былъ одинъ изъ извѣстнѣйшихъ архитекторовъ. Умственныя способности молодого Броньяра начали рано развиваться подъ вліяніемъ знаменитыхъ людей конца XVIII столѣтія. Въ бесѣдахъ съ Франклиномъ онъ почерпалъ основанія мирной, практической филосо Фін; Лавуазье былъ первымъ его учителемъ въ химіи, которая должна была служить впослѣдствіи основаніемъ его ученаго поприща. Какъ профессоръ, Броньяръ отличался необыкновенною ясностію въ изложепін. Пятнадцати лѣтъ онъ читалъ свою первую лекцію химіи, въ присутствіи Лавуазье. Броньяръ окончилъ свое ученое образованіе въ парижской Горной Школѣ, основанной Людовикомъ XVI, и слушалъ лекціи минералогіи у Сажа (Sage). Двадцати лѣтъ, въ 1790 году, онъ предпринялъ ученое путешествіе въ Англію и началъ тамъ свои записки « Объ искусствѣ эмаллиро ванія». Дядя его, демонстраторь химіи въ Jardin-des-Plantes взялъ его къ себѣ въ препараторы и ознакомилъ съ практическою химією. Кромѣ того онъ слушалъ лекцій въ Медицинской Школѣ (Ecole de Médecine), отъ которой получилъ три времіи, и потомъ поступилъ на службу аптекаремъ въ пиринейскую армію. Досуги во время пятнадцатимѣсячнаго пребыванія его въ Пиринейскихъ горахъ доставили ему возможность изучить, какъ зоологу и какъ ботанику, богатую и разнообразную тамошнюю природу. Его геологическія наблюденія на Пиринеяхъ много послужили къ обогащенію науки.... Но ученыя его занятія вдругъ были прерваны. Броньяръ былъ посаженъ въ тюрьму за подозрѣніе въ томъ, что онъ способствовалъ побѣгу ученаго натуралиста Бруссонне (Broussonnet), обвиненнаго національнымъ конвентомъ. Освобожденный послѣ девятаго термидора, Броньяръ возвратился въ Парижъ и, по ходатайству Кокебера де-Монбрета, занимавшагося тогда минералогическою статистикою, былъ принятъ въ горное управленіе въ качествѣ горнаго инженера. Вскорѣ послѣ того, онъ былъ призванъ профессоромъ естественной исторіи въ центральную школу des Quatre Nations и былъ сотрудникомъ лучшихъ ученыхъ сборниковъ. Немного послѣ, 18 брюмера, въ въ 1800 году, онъ былъ назначенъ директоромъ севрской фарфоровой мануфактуры. Во время устройства императорскаго университета Броньяру было поручено составить «элементарный трактатъ минералогіи». Это замѣчательное сочиненіе вышло въ 1807 тоду. Броньяръ, въ Faculté des Sciences долгое время былъ адъюнктомъ г-на Гаю (Haïy) и потомъ занялъ мѣсто этого знаменитато профессора. Броньяръ не ограничился впрочемъ одной минералогіей. Его труды были чрезвычайно разнообразны. Онъ съ успѣхомъ занимался зоологіей, и его зоологическіе труды до сихъ поръ не забыты. Ему между прочимъ обязаны раздѣленіемъ пресмыкающихся на четыре разряда, которое вслѣдъ за Кювье принято всѣми естествоиспыта телями. Броньяръ безъ всякого сомнѣнія много обязанъ своимъ успѣхамъ въ зоологіи знаменитому автору «царства животныхъ и сравнительной анатоміи. Когда Кювье былъ призванъ въ Парижъ, Броньяръ былъ одинъ изъ первыхъ вполнѣ понявшихъ и оцѣнившихъ этого великаго человѣка. Впослѣдствіи онъ сдѣлался однимъ изъ самыхъ короткихъ друзей его и ревностныхъ помощниковъ по наукѣ, и въ апрѣлѣ 1810 года вмѣстѣ съ Кювье издалъ сочиненіе Essai sur la Géographie minéralogique des environs de Paris (Опытъ минералогической географін окрестностей Парижа). Въ 1815 году Броньяръ избранъ былъ членомъ Академіи Наукъ. Послѣ этого дѣятельность его усилилась еще болѣе. Въ 1817 году онъ предпринималъ съ сыномъ своимъ и съ однимъ изъ замѣчательнѣйшихъ учениковъ своихъ, Бертраномъ Жесленемъ, путешествіе въ Швейцарію, на Альны и въ Италію, а въ 1822 году, издалъ полные результаты своихъ ученыхъ изслѣдованій, подъ названіемъ: Descriptions géologiques des environs de Paris (Геологическія описанія окрестностей Парижа). Въ 1824 году Броньяръ, посѣтилъ Швецію и Норвегію, гдѣ былъ встрѣчень знаменитымъ собратомъ своимъ по наукѣ, Берцеліусомъ, который служилъ ему самъ проводникомъ и толмачемъ въ странѣ, языкъ которой ему былъ неизвѣстенъ. Во время этого путешествія Броньяръ приготовилъ матеріялы для своихъ записокъ о эротическихъ глыбах. Получивъ въ управленіе севрскій королевскій заводъ, Броньяръ кромѣ того долженъ былъ совершить многія путешествія, чтобъ овнакомиться со всѣми извѣстными въ Европѣ фарфоровыми заводами, Во время этихъ-то путешествій собралъ онъ матеріялы для прево сходныхъ геологическихъ и химическихъ записокъ своихъ о каолинах (фарфоровой глинѣ). Ему обязана между прочимъ севрская фабрика возобновленіемъ живописи на стеклѣ. - О смерти Фредерика Сулье мы извѣстили уже въ прошлой книжкѣ Современника. Теперь сообщимъ нашимъ читателямъ краткія замѣтки о его жизни и литературной дѣятельности. Фредерикъ Сулье родился въ Фоа (Foix), въ декабрѣ 1800 года. Объ началь курсъ наукъ въ Нантѣ и окончилъ въ Пуатье. По окончаніи курса отецъ привезъ его въ Парижъ для опредѣленія на службу. Здѣсь въ свободное отъ своихъ служебныхъ занятій время онъ посвящалъ литературнымъ занятіямъ и написаль драму Юлія и Ромео (Juliette et Roтео), неудачное подражаніе Шекспиру, которая представлена была въ первый разъ къ Одеонѣ въ 1827 году, благодаря покровительству г. Жюль Жанена. Впрочемъ эта драма не первое его произведеніе; еще за нѣсколько лѣтъ до представленія ея онъ издалъ собраніе своихъ стихотвореній, подъ заглавіемъ: Les Amours françaises, написанныхъ имъ въ провинціи. Въ продолженіи первыхъ годовъ его жизни въ Парижѣ Ф. Сулье, испытывалъ себя почти во всѣхъ родахъ — въ элегіи, комедіи, повѣсти, романѣ и драмѣ. Но настоящая извѣстность его начанается только съ изванія романа Deux Cadanres (Два трупа). Вслѣдъ за тѣмъ онъ издалъ: Le Conseiller d'Etat, le Magnétiseur и мно гіе другіе романы и наконецъ les Mémoires du Diable, произведеніе имѣвшее успѣхъ огромный. Въ эту эпоху Фредерику Сулье было еще только тридцать шесть лѣтъ. Обращаясь къ молодымъ людямъ, чувствующимъ литературное призваніе, г. Фред. Сулье говорилъ съ горькимъ, болѣзненнымъ чувствомъ: Парижъ это бочка Данаидъ, безвозвратно поглощающая въ себя всѣ юношескія мечты и всѣ планы зрѣлаго возраста. Молодые люди, если вы еще не попали въ эту всепожирающую атмосферу, такъ не приближайтесь къ ней — Бога ради, не приближайтесь! Бѣгите Парижа, если чувство славы заключено въ груди вашей. Вы не привлечете къ себѣ публики благородствомъ и чистотою своихъ разсказовъ: нѣтъ! она съ жадностію внимаетъ только эффектнымъ, грубымъ выходкамъ пошлаго писателя И читаеть только одни разсказы о преступленіяхъ въ Gazelte des Tribunaux. Не взывайте же напрасно къ этой публикѣ. Она отвѣтитъ вамъ: Молчи - или забавляй меня; мнѣ нужно раздраженіе, чтобъ возбудить мои притупившіеся нервы. Еси у тебя есть разсказы о чудовищныхъ прелюбодѣяніяхъ, о дикихъ вакханаліяхъ страстей, о преступленіяхъ и порокахъ, то говори, - я буду охотно слушать тебя; если же нѣтъ, то лучше молчи — и умирай въ нищетѣ и неизвѣстности... Но вы, молодые люди! вы не захотите Что же умереть въ неизвѣстности, дѣлать?.... Возьмите перо, листъ бумаги, напишите въ заглавіи: Mémoires du Diable, и скажите вашимъ читателямъ: Вы требуете отъ меня для забавы страшные, чудовищные разсказы; очень хорощо, милостивые государи: вотъ вамъ такіе разсказы, читайте.» Сулье обладалъ, безъ всякаго сомнѣнія, замѣчательнымъ талантомъ, но онъ имѣлъ мало вкуса и слишкомъ много самонадѣянности. --- Я знаю это.... остается вамъ Говорятъ, онъ болѣе любилъ передавать свои мысли въ стихахъ, чѣмъ въ прозѣ, хотя его стихи никогда не возвышались надъ посредственностію. Онъ даже за минуту передъ своей смертію сочинялъ стихи и умеръ не докончивъ ихъ. Друзья его записали то, что онъ успѣлъ проговорить имъ. Вотъ эти стихи : Je n'achèverai point mon pénible labeur; Мы не сочли нужнымъ перечислять здѣсь всѣ его сочиненія и упомянули только о самыхъ замѣчательныхъ, между которыми первое мѣсто занимаютъ Mémoires du Diable. Полное собраніе сочиненій Фредерика Сулье состоитъ изъ восьмидесяти частей романовъ и двѣнадцати театральныхъ пьесь! По смерти его найдено еще два совершенно оконченныя имъ драматическія произведенія: Старинный Парижь, историческая драма въ пяти |