-- Ты счастлива? не правда ли? сказала Пульхерія, цалуя Марію. Да, я люблю Эрнеста; но я бы не такой любви хотѣла! Родители мои ждали и желали этого брака; они сами доставляли намъ случай быть вмѣстѣ, сами помогали намъ обманывать ихъ бдительность; и намъ не суждено было преодолѣть ни малѣйшаго препятствія! Возвратясь въ Парижъ, я выйду за Эрнеста не получивъ ни одного любовнаго письма ! И не узнаю, что это за письма, о которыхъ МЫ съ тобой такъ часто говорили.... А графъ говорилъ тебѣ чтонибудь. Пустыя любезности, которыя говорятся всѣмъ жепщинамъ, Твой романъ будетъ занимательнѣе моего. Ахъ, посмотри, душка, видно мы съ тобою не первыя разговариваемъ здѣсь о любви: посмотри, на корѣ три буквы. - Это не любовныя, отвѣчала со смѣхомъ Пульхерія, узнавъ старую иву Что же бы это было за имя? П. О. В. Это начальныя буквы трехъ именъ : Пульхеріи, Онисима и Вероники. Вероника ихъ и вырѣзала въ день моего отъѣзда въ СанъДени. Нѣтъ ли у тебя ножичка или чего-нибудь, что бы рѣзало? Ножницы. - Давай ихъ. И Пульхерія съ большимъ усиліемъ уничтожила вырѣзанныя имена. встали изъ-за Вдругъ дѣвушкамъ послышались чьи-то шаги. Онѣ поспѣшно И пошли къ замку по берегу рѣчки. Дѣйствительно, скоро кустовъ показался графъ, примѣтившій двухъ подругъ изъ окна своей комнаты; послѣ нѣсколькихъ минутъ, посвященныхъ туалету, онъ вышелъ отъ мельника, въ намѣреніи, какъ бы не нарочно, встрѣтить Марію и Пульхерію. Марія не ошиблась: Эрнестъ въ этотъ день отправился съ визитомъ къ г. де Фондуа. Сегодня послѣдній день моего сказалъ онъ утромъ Морвиллю. Въ г господства и вашего рабства, лночь вы свободны и можете уѣхать въ Парижъ, заплативъ за всѣ мои издержки. До сихъ поръ я занимался вашимъ счастіемъ, отвѣчалъ графъ: теперь займусь своимъ собственнымъ, почему и не намѣренъ уѣзжать изъ Безеваля. Такъ вы влюблены въ М-не Мале? Да, она славная дѣвушка. Родственники ея не много смѣшны, ну, да вѣдь это дядя да тетка! Отецъ былъ офицеръ.... Пульхерія ихъ единственная наслѣдница. В томъ-то и дѣло. Какъ! такъ вы влюблены только въ приданое? Нѣтъ, не въ одно приданое: у нея есть свои достоинства. Впрочемъ мое состояніе такъ не велико, что Я на самой Венерѣ не могъ бы жениться безъ приданаго. Нужно только получить согласіе моего отца, которому я уже конечно не объявлю, что дѣлушка ея торговалъ быками. Въ тоже утро Онисимъ отправился къ Эпифану, чтобы взять урокъ, и сказалъ ему: Какъ бы мнѣ съ Пульхеріей покончить? Она такъ хороша, что у меня голова кружится, только взгляну на нее. Она все еще меня, любить, но это все не такая любовь, какая бываетъ у дѣвушки съ мужчиной, когда имъ пожениться надо. Они въ воскресенье вечеромъ отправляются гулять рука въ руку, a тамъ родители переговорятьсебѣ, - и дѣло съ концомъ! Я никогда еще не видалъ, чтобъ Пульхерія была одна. Въ замкѣ столько народу.... нить. А ты, дурень, ей письмо напиши, да и передай. Передать не трудно, да только любовнаго письма мнѣ не сочи Ну, я сочиню, а ты перепишещь. Въ самомъ дѣлѣ?... Клирикъ сочинилъ посланье, въ которомъ сравнивалъ Пульхерію съ Венерой, называлъ любовь мучительнымъ божкомъ; я люблю язву — писалъ онъ отъ которой умру и не хочу лечиться отв этой сладостной раны. Ты мой прекрасный врагъ.... Да, мнѣ суждено умереть.... умру св тоски, если не буду обладать тобой, умру сь радости, если отвѣтишь моему призыву, и такъ далѣе, въ такомъ же родѣ, если еще не лучше. Онисимъ, въ полной увѣренности, что письмо сочинено превосходно, сталъ его переписывать на налинованной бумажкѣ. Когда онъ оканчивалъ послѣднее слово, въ комнату вошла супруга Гаранденя и объявила — не изъ чего-либо другого, а такъ только изъ желанія поговорить — что она встрѣтила Марію и Пульхерію на берегу безевальской рѣчки. Онисимъ запечаталъ письмо хлѣбнымъ мякишемъ и пустился въ догоню. Онъ выскочилъ, какъ сумасшедшій, изъ чащи деревъ, скакнулъ черезъ плетень и очутился на другомъ берегу ручья, прямо противъ графа и въ одно и то же время. Ихъ уже нѣтъ, подумалъ Онисимъ, смотря на смятую траву. Соперники примѣтили букетъ изъ незабудокъ, оставленный Пульхеріей, и по какому-то таинственному инстинкту поняли, кому онъ принадлежитъ. - Гей! пріятель, сказалъ Морвилль Онисиму: этотъ букетъ. перекиньте-ка мнѣ И въ тоже время онъ перебросилъ черезъ рѣчку пяти-Франковую монету. Онисимъ бросился къ букету и, отсылая деньги тѣмъ же пу темъ, отвѣчаль - Спасибо, сударь! букетъ получше денегъ. Лучше пяти Франковъ?... За этимъ дѣла не станетъ, любезный, Я дамъ вамъ десять. кетъ! Да у васъ денегъ не станеть, чтобъ заплатить за этотъ бу Ну, мнѣ некогда шутить съ вами, возразилъ Морвилль съ презрѣніемъ: — бросьте букетъ и не заставьте меня самого итти за А вотъ и мостикъ въ десяти шагахъ, отвѣчалъ улыбаяясь Они Графъ съ минуту былъ въ нерѣшимости, наконецъ онъ быстро пошелъ по берегу, желая догнать пріятельницъ. Онисимъ хотѣлъ послѣдовать его примѣру, но вдругъ увидѣлъ на деревѣ совершенно свѣжую рану и остановился въ раздумьи.... ива.... :- это та самая Нѣтъ, я не ошибаюсь, говорилъ онъ самъ себѣ: Кто же имена срѣзалъ? Ужь не этотъ ли подлипало?... я бы ему далъ знать.. Да быть не можетъ! къ рѣчкѣ въ одно время со мной.... Ужели же сама Пульхерія?!... Значитъ.... она меня ненавидитъ! А она не можетъ ненавидѣть.... онъ подошелъ Онъ прилегъ на траву и погрузился въ горькую думу. Если бы Онисимъ могъ описать, что происходило въ это время въ его душѣ, то вѣрно это письмо было бы трогательнѣе клириковой рапсодій !... Прошло нѣсколько дней. Бѣдняга лишь мелькомъ видаль Пульхерію и то окруженную кавалерами. Даже море ему опротивѣло. Пульхерія приходила иногда въ хижину Транкиля; но, видя презрѣніе графа къ Онисиму, она выбирала такое время, когда Онисимъ находился на рыбной ловлѣ. Вероника заговорила однажды о братѣ. Съ Пульхеріею и Маріей былъ Эрнесть. Онисимъ уже не такой невѣжда, какъ былъ прежде, сказала добрая дѣвушка. Когда онъ увидалъ, что васъ повезли учиться, то самъ захотѣлъ сдѣлаться ученымъ, чтобы быть въ состояніи съ вами разговаривать. - -- Чему же научился г-нъ Онисимъ ? спросилъ Эрнесть. Читать, писать, ариѳметикѣ, музыкѣ и драться на шпагахъ, что ли.... въ этомъ я толку не знаю, а насчетъ музыки могу сказать, что всѣ наши дѣвушки съ большимъ удовольствіемъ танцуютъ, когда брать играетъ на флейтѣ.... отчего же онъ никогда не И прекрасно! подхватила Марія : приходитъ къ намъ? А то одна изъ насъ всегда должна играть на Фортепьяно; это чрезвычайно не ловко! Вероника, приходите-ка съ братомъ въ воскресенье: онъ поиграетъ, а мы потанцуемъ. Вероника взглянула на Пульхерію, которая казалось была въ нерѣшимости. Наконецъ она сказала кружевницѣ : Да, приходите оба; вы будете съ нами обѣдать. XIII. Вероника не слишкомъ радовалась приглашенію Пульхеріи; но отказаться было не возможно, тѣмъ болѣе, что Онисимъ былъ совершенно этимъ доволенъ. Пришло воскресенье. Онъ надѣлъ свое праз дничное платье и пуховую шляпу, взялъ Веронику подъ руку и отправился въ замокъ. Эрнестъ и Морвилль не переставали надъ нимъ поз шучивать, но шутки ихъ на этотъ разъ были не слишкомъ колки умѣнье жить въ свѣтѣ говорило имъ, что такъ какъ Онисимъ въ гостяхъ у г. Мале, то они должны обходиться съ нимъ ноосторожнѣе. Послѣ обѣда общество отправилось въ садъ, подъ густой навѣсъ старыхъ каштановъ. Проигравъ кадриль, Онисимъ попросилъ, чтобы ему принесли сидра. Освѣжась онъ съигралъ еще, а тамъ и еще - и все одно и тоже. Развѣ вы не знаете другихъ танцевъ? спросила его Марія. Нѣтъ, сударыня; я еще учусь недавно, къ тому же у насъ въ Дивѣ все подъ эту музыку танцуютъ. Какъ жаль!.. Знаете ли что, Онисимъ? Въ свободное время приходите-ка къ намъ. Я и Пульхерія, мы каждый день будемъ вамъ играть вальсъ на фортепьяно: вы наконецъ прислушаетесь и наиграете его на своемъ флажолетѣ. Протанцовали еще два, три кадриля Стало смеркаться. Эрнесть предложилъ проводить Онисима и Веронику до деревни. Оказалось, что матушки очень устали и не могли участвовать въ прогулкѣ; съ молодыми людьми отправились батюшки. Г Фондуа предложилъ руку хорошенькой Вероникѣ, Онисимъ взялъ руку Пульхеріи въ то время, когда къ ней подходилъ графъ; но бѣдный рыбакъ ничего не могъ сказать Пульхеріи, потому-что Морвилль упорно шелъ съ ними рядомъ. Эрнесть и Марія были то на зади, то впереди. Подошли къ морю оно освѣщено было серебряными лучами мѣсяца; общество остановилось, чтобы полюбоваться прекрасной картиной; простояли бы можетъ быть очень долго, еслибъ Вероника не напомнила брату, что ему ночью надо отправляться въ море. Да, Онисимъ, вамъ надо отдохнуть, сказала Пульхерія : слѣзавтра приходите на урокъ. Онисимъ былъ совершенно счастливъ. • Она меня сама звала, думалъ онъ: теперь я въ замкѣ могу бывать когда мнѣ вздумается, а не тогда только, когда позовутъ. " Возвращаясь въ замокъ, Морвилль сдѣлалъ Пульхеріи любовное признаніе, которое было также напыщено, какъ письмо клирика, и ничуть не лучше; но самое признанье имѣетъ для дѣвушки такъ много прелести, что она не обращаетъ вниманія на форму, въ которой оно выливается. Графъ и Пульхерія слишкомъ отстали отъ батюшекъ, Пульхерія хотѣла догнать ихъ, но графъ сталъ просить такъ убѣдительно, такъ нѣжно.... Пульхерія согласилась, и онъ опять заговорилъ ей с любви. Прогулка при лунномъ свѣтѣ должно быть сильно понравилась безевальскому обществу, т. е. преимущественно молодому, потому-что на другой день оно опять отправилось любоваться моремъ, луной, полусвѣтомъ и полумракомъ. Морвилль началъ новыя варіяціи на вчерашнюю тему. Пульхерія отвѣчала, что она совершенно завис итъ отъ дяди, и тетки и что захотятъ они, то и она захочетъ. Я не могу еще говорить съ вашими родными, возразилъ графъ: потому, во-первыхъ, что не отъ нихъ, а отъ васъ самихъ хочу я услышать о своемъ счастіи. Во-вторыхъ, потому-что мнѣ должно съѣздить въ Парижъ и попросить согласія отца моего, для соблюде денія всѣхъ приличій. Но, ради Бога, милая Пульхерія, скажите мнѣ, увѣрьте меня, что въ этомъ союзѣ не я одинъ ищу блаженства, что и выг.... и т. д. Пульхерія всему повѣрила и на прощаньи сказала графу : Поѣзжайте и возвращайтесь скорѣе. Такъ расчитывалъ Морвилль! такъ любила Пульхерія! Онисимъ явясь вѣ замокъ для урока, не мало обрадовался, узнавъ объ отъѣздѣ графа; Пульхерія встрѣтила его — такъ весело, такъ радушно! просила сказать Вероникѣ, чтобы она навѣщала ее. Пульхерія уже не опасалась встрѣтить насмѣшливаго взгляда Морвилля, не безпокоилась о томъ, что онъ скажетъ, видя фамильярное обращенье Онисима, къ тому же она такъ была счастлива своею любовью, еще первою, а потому самою привлекательною! А въ это время все и всѣ кажутся какъ-то лучше! Онисимъ все истолковалъ въ свою пользу и снова былъ счастливъ. Сама Вероника была въ восторгѣ отъ Пульхеріи, видя въ ней такую счастливую перемѣну. Конечно, Пульхерія смѣялась надъ неловкостью Онисима во время уроковъ, но смѣялась такъ весело! съ такимъ добродушіемъ ! одна взялась выучить его нѣмецкому вальсу, и вѣдь съ какимъ терпѣніемъ учила ! И простодушная Вероника, видя ласки Пульхеріи, исчисляя добрыя качества Онисима принимая въ соображеніе его молодость, силу и красоту, вспоМиная о дѣтскихъ лѣтахъ, переставала думать, что мечты брата нелѣны. А Пульхерія часто просиживала пе цѣлымъ часамъ въ своей ком натѣ, она думала, думала.... Господи! о чемъ только она не думала! Она вся измѣнилась: взоры ея одушевились, звучный контральтъ сдѣлался еще привлекательнѣе. въ пѣніи явилось новое выраженіе, и теперь все, что она пѣла все это было проникнуто чувствомъ! Приближался день ея рожденья. Г. Мале намѣренъ былъ дать маленькій праздникъ. Что подумаютъ, говорилъ онъ : - если мы не сдѣлаемъ вечера?... Если бы графь де Морвилль возвратился къ этому дню! прибав лялъ онъ. Онисимъ сообщилъ сестрѣ письмо, сочиненное клирикомъ кв предмету нѣжной страсти. Вероника нашла, что письмо до-нельзя глупо и совѣтовала Онисиму написать самому. Онъ долго колебался, но наконецъ-таки рѣшился, написалъ и уже нѣсколько дней носилъ его въ карманѣ. Морская вода смочила его такъ, что нельзя было разобрать ни одной буквы. Онъ написалъ другое. |