владѣлецъ разсыпался передъ нимъ во всевозможныхъ тахъ и тотчасъ же пригласилъ къ себѣ.

комплимен

Эрнесть, замѣтивъ, что солнце безпокоитъ купальщиковъ, графу. позаботьтесь, чтобъ здѣсь завтра же была палатка. Морвилль ничего не отвѣчалъ, но кивнулъ только головой.

сказалъ

Онисимъ съ нетерпѣніемъ ожидалъ воскресенья, потому-что онъ, по совѣту Вероники и учителя Эпифана, сшилъ себѣ платье à la bourgeois. Костюмъ былъ полный: сюртукъ цвѣта голубого, почти до земли, сапоги, чистившіеся ваксой, съ круглыми носками, круглая шляпа съ предлиннымъ пухомъ, которой онъ никогда не снималъ, И зеленыя перчатки. Въ петличкѣ болталась медаль на трехъ-цвѣтной ленточкѣ, въ рукахъ всегда зонтикъ. У моряковъ зонтикъ есть знакъ отчаянной роскоши. Наконецъ настало воскресенье. Онъ отправился вмѣстѣ съ своимъ семействомъ въ церковь. По окончаніи обѣдни онъ упорно остановился на паперти, несмотря на убѣжденіе Вероники, и ожидалъ выхода Мале и Фондуа. Увидавъ ихъ, онъ понктуально, по всѣмъ правиламъ, преподаннымъ школьнымъ учителемъ, сдѣлалъ повсѣмъ вообще, а потомъ обратился съ привѣтствіемъ къ каждому въ особенности. Мое почтенье, г. Мале, сказалъ онъ. Здравствуйте г-жа Мале: здравствуй, Пульхерія. Честь имѣю кланяться, г жа... Какъ зовутъ эту даму? спросилъ онъ Веронику, и когда та отвѣтила, Онисимъ продолжалъ: честь имѣю кланяться, madame Фондуа и мамзель Фондуа. Славная погода.

клонъ

Прекрасная погода, Онисимъ. Вотъ мы хотимъ ею воспользотеперь пойдемъ завтракать, а потомъ переодѣпемся и от

ваться:

правимся купаться.

Не хотите ли, барышни, въ лодкѣ покататься?

еслибъ ты поразсудилъ хорошенько, такъ пересталъ бы думать о Пульхеріи.

— А такъ! Ты видишь, она совсѣмъ измѣнилась.

Подурнѣла, что ли?

Ахъ, да нѣтъ.

- Ну, если она перемѣнилась къ лучшему, такъ кажется еще болѣе можно о ней думать.

Я совсѣмъ не о томъ хочу сказать...- продолжала Вероника : ну, съумѣешь ли ты съ ней разговаривать?

Еще бы не съумѣть. Въ прошедшій разъ мнѣ не ловко было, потому-что мы ее не ждали, и ея приходъ.... къ тому же я былъ въ рыбацкомъ отрепьѣ; теперь я одѣтъ не хуже иныхъ прочихъ и могу разговаривать со всѣми.

Бѣдная дѣвушка замолчала. Она думала, что братъ ея болѣе приготовленъ выслушать истину. Они разстались. Онисимъ пошелъ гулять по берегу. По приказанью Эрнеста палатка была уже готова: она была очень красива и убрана просто, но изящно. Онисимъ еще не видалъ ее, почему и хотѣлъ разузнать у г-жи Гарандень.

- А это купальщики отъ Дезире построили. Говорятъ, актеры; будутъ штуки показывать.

Костюмъ деревенскаго Франта возбудилъ вниманье Эрнеста и Морвилля, сидѣвшихъ въ палаткѣ.

- Вы не здѣшній? спросилъ Эрнесть Онисима.

Нѣтъ, сударь, здѣшній.

Извините. Видя, что платье ваше сшито по парижской модѣ, я васъ принялъ за пріѣзжаго.

Въ воскресенье надо быть почище одѣту; а въ рабочее время и платье рабочее.

Совершенно справедливо. Вы курите?
Курю, сударь.

Такъ позвольте предложить вамъ сигару.
Очень благодаренъ; на это нѣтъ отказа.

Онисимъ взялъ сигару, зажегъ ее съ того конца, который берутъ въ ротъ и сталъ тянуть во всѣ легкія.

Какъ вамъ нравится?

Цыгарка не дурна; только по мнѣ пыхтѣлка лучше.

Что это такое пыхтѣлка? спросилъ графъ.

А трубка.

-

И Онисимъ вынулъ изъ кармана коротенькую, почернѣвшую отъ употребленія трубку.

Хорошенькая трубочка.

Ну, хорошенькой ее нельзя назвать, а дѣло свое она знаетъ. Скажите, пожалуйста, вы пожалуйста, вы меръ или полевой надсмотрщикъ (garde-champêtre)? спросилъ Морвилль.

Нѣтъ, я не имѣю такой чести; я просто рыбакъ.

— А, вы рыбакъ. Сдѣлайте одолженіе, сообщите мнѣ адресъ вашего шляпнаго фабриканта.

Для чего.

Для того, что у васъ восхитительная шляпа, И я хочу имѣть точно такую же. Я не посмотрю на цѣну.

Право, сударь, Фамильи не припомню. Знаю только, что я ее купилъ въ Генневиллѣ, что за Трувиллемъ. Крайне вамъ благодаренъ.

Не стоитъ благодарности.

Въ это время показались Фондуа и Мале.
Графъ, сказалъ Эрнесть: наши идутъ.
А! вотъ и Пульхерія, произнесъ Онисимъ.
Что вы изволили сказать....

сударь?

Графу показалось очень странно, что рыбакъ такъ фамильярно отнесся о Пульхеріи.

Всѣ вошли въ палатку. Онисимъ тоже вошелъ, не дожидаясь приглашенія. Онъ обратился къ Пульхеріи и спросилъ, хочетъ ли она кататься послѣ купанья. Получивъ утвердительный отвѣтъ, онъ отправился къ своей Чайкѣ, а общество разсталось на время купанья.

Онисимъ уже давно сидѣлъ въ лодкѣ и ожидалъ гостей. Наконецъ они пришли. Матушки остались дома; общество состояло изъ г. Мале, Маріи и Пульхеріи, графа и Эрнеста и Вероники.

Насъ семеро, сказалъ Онисимъ : ну, усаживайтесь же проворнѣй да сидите смирно.

Эрнестъ очутился подлѣ своей кузины, Пульхерія между Вероникой и г. Мале, а графъ сѣлъ на носъ, сзади Онисима, который греб. Морвилль часто бросалъ на Пульхерію взгляды, отъ которыхъ ей становилось не ловко, тѣмъ не менѣе пріятно. Когда лодка выплыла изъ Дивы въ море, Онисимъ распустилъ парусъ и принужденъ былъ перемѣнить мѣсто, чтобы держать парусную веревку и управлять ходомъ лодки. Эрнестъ нѣсколько разъ спросилъ Марію, не дурно ли ей? Такой же вопросъ сдѣлалъ графъ Пульхеріи.

Ха, ха, ха! Пульхеріи отъ воды дурно! отвѣчалъ за нее Онисимъ. Смѣшно бы было! Развѣ рыбы и чайки страдаютъ морской болѣзнью.... Эй, какъ васъ тамъ, вонъ что съ ленточкой сидить, вамъ придется пошевельнуться Маленько : МЫ сейчасъ стаксели поднимемъ, а безъ того придется ужинать въ Каэнѣ. Придержите-ка стаксельную гардель.

рѣшительно не понимаю

---

Любезнѣйшій, отвѣчалъ графъ : Я долженъ признаться, что что такое стаксель и гардель: Пульхерія, покажи-ка этому барину, гдѣ стаксель и гардель. Вы можетъ быть и не знали, когда шли къ лодкѣ, закрючимшись съ Пульхеріей, что она не хуже меня умѣетъ править.

Пульхерія вспыхнула, но все-таки исполнила маленькій манёврь.

Браво! сказалъ ей графъ. Растолкуйте мнѣ, милостивый государь, спросилъ онъ Онисима : что значить закрючиться?

Я называю закрючиться, когда мужчина идетъ съ женщиной подъ руку. Номнишь ли ты, Пульхерія, какую ночь провели мы вдвоемъ на морѣ, послѣ крестинъ ?

Вы кумъ м-е Пульхеріи? сказалъ графъ, рѣшительно не постигавшій такого обращенія простого рыбака съ молодой дѣвушкой. Да, а въ доказательство скажу вамъ, что мы въ крестницѣ и ѣдемъ.

Вероника, примѣтивъ, что надъ ея братомъ издѣваются, преодолѣла свою робость и сказала: Кумѣ и куму было тогда двѣнадцать лѣтъ. М-lle Пульхерій угодно было покататься въ лодкѣ, которую она крестила, и Онисимъ былъ не прочь отъ этого. Они выѣхали въ море, на бѣду поднялся вѣтеръ, и ихъ нашли уже на другой день полумер

твыхъ отъ голода и стужи, особенно Онисима, который снялъ съ себя все, что могъ, чтобы прикрыть Пульхерію.

Г. Мале понялъ, что надо объяснить графу отношенія Пульхерій къ Аланамъ; онъ сказалъ, что Пульхерія отдана была на выкормленье Пелагеѣ Аланъ, а такъ какъ дѣвочка была очень слаба, то нашли необходимымъ оставить ее до нѣкотораго времени у Алановъ; но какъ только она окрѣпла, то ее тотчасъ же взяли и отправили въ Парижъ для воспитанія. Пульхерія была совершенно довольна такимъ объясненіемъ. Онисимъ постоянно говорилъ ей ты; это обстоятельство ей было крайне непріятно: она боялась, чтобъ графъ не вывелъ какого-нибудь неблагопріятнаго заключенія насчетъ ея происхожденія. Графъ съ своей стороны, Богъ знаетъ почему, досадовалъ на Онисима; къ тому же онъ хотѣлъ выказать свой умъ, полагая, что самое легкое средство для этого насмѣшки надъ бѣднымъ рыбакомъ.

Снялъ, сударь, и сюртукъ снялъ, и праздничные штаны : на морѣ такая одежда не годится.

Вы и деньги въ карманъ спрятали?

Какія деньги.

А пяти-Франковую монету, которая у васъ была въ петличкѣ.

Какая же эта монета!

нымъ тономъ графа.

отвѣчалъ Онисимъ,

обманутый серьёз

m-ile

Но Вероника своимъ женскимъ инстинктомъ давно поняла, въ чемъ дѣло. Она снова вмѣшалась въ разговоръ и разсказала прекрасный поступокъ брата, за который онъ получилъ медаль. Потомъ, наклонясь къ Пульхеріи, она сказала ей на ухо: «не стыдно ли вамъ, Пульхерія, что вы позволяете этому господину насмѣхаться надъ братомъ!?..» Пульхерія хотѣла что-то отвѣтить, но въ это время Онисимъ, безъ малѣйшаго намѣренія уколоть графа, сказалъ ему:

-

А что это у васъ за ленточка такая.

Испанскій крестъ, отвѣчалъ Морвилль, слегка покраснѣвъ.
Стало быть вы тамъ служили?

Нѣтъ.

Такъ за что же вамъ крестъ-то дали?

Потому, что онъ родственникъ одному лицу, служащему при испанскомъ посольствѣ, отвѣчалъ Эрнестъ.

Графъ принужденно улыбнулся и старался перемѣнить разговоръ. Марія немного поблѣднѣла; у нея кружилась голова; общество поспѣшило возвратиться въ Диву, откуда отправилось въ замокъ. Эрнестъ хотѣлъ дать Онисиму денегъ, но тотъ отвѣчалъ съ гордостью: благодарю, сударь; эта лодка точно также принадлежитъ Пульхеріи, какъ и мнѣ. Еслибъ вы были одни съ вашимъ пріятелемъ, тогда другое дѣло; Но такъ какъ вы пришли съ Пульхеріей, то ужь из

вините!

Графъ подалъ руку Пульхерін, а Эрнестъ Маріи, впроченъ онъ не оставлялъ ея руки и въ лодкѣ. Дорогой Морвилль сказалъ своей спутницѣ:

У васъ должно быть много терпѣнія и доброты, если вы позволяете этому малому такую фамильярность ?...

- Конечно, отвѣчала дѣвушка: - инѣ бы пріятнѣе было, еслибъ онъ не говорилъ мнѣ ты; но у него такое благородное, такое прекрасное сердце, что я не могу огорчить его.

-

Подумайте, что придетъ время, когда кому-нибудь фамильярность эта покажется не приличною...

Пульхерія покраснѣла и не отвѣчала. На другой день она пошла съ Маріей къ Пелагеѣ и, отозвавъ Веронику въ сторону, сказала: я очень люблю Онисима, помню свое дѣтство, проведенное съ вами, помню и любовь вашу, но есть приличія, которыя должно соблюдать. Мы не дѣти.... и.... ты потрудись, милая Вероника, сказать Онисиму, чтобъ онъ не говорилъ мнѣ ты. Ты дѣвушка это другое дѣ10 ну, а онъ....

Вероника обѣщала исполнить это порученіе.

Пульхерія и Марія отправились къ безевальской мельницѣ и пошли вверхъ по маленькой рѣчкѣ. Къ крошечному пруду у мельницы Марія почувствовала необыкновенное влеченіе: она безпрестанно останавливалась и любовалась бѣлыми анемонами, распустившимися на водѣ, на которыхъ садились стрекозы съ своими газовыми крылушками и изумрудной спиной. Пульхерія же, напротивъ, ускоряла шаги, потому-что онѣ находились близь жилища парижскихъ пріятелей; а именно эта-то причина много способствовала тому, что Марія восхищалась великолѣпною картиною природы и входила даже въ малѣйшія подробности. Подойдя къ тому мѣсту, гдѣ старая ольха перекинута была мостикомъ черезъ вьющійся ручей, подруги останови лись и сѣли у подножія развѣсистой ивы, на небольшой полянѣ, усѣянной незабудками. Пульхерія, чтобы показать, что не придаетъ никакой важности своему разговору съ Маріею, стала рвать букетъ. А вотъ о чемъ онѣ разговаривали :

нѣе.

Графъ влюбленъ въ тебя, сказала Марія.

Какой вздоръ ! отвѣчала Пулхерія, и сердце ея забилось силь

Эрнесть говоригъ тоже самое.

Пульхерія стала съ большимъ вниманіемъ рвать незабудки.

Онъ тебѣ нравится? продолжала Марія.

Онъ очень порядочный человѣкъ; но оставь-ка это въ сторонѣ, а разскажи лучше о своихъ дѣлахъ, прибавила Пульхерія, желая перенести войну на непріятельскую землю.

О моихъ дѣлахъ? Да чтожь тебѣ сказать! Эрнесть признался, что онъ меня обожаеть. Ахъ! онъ такъ много наговорилъ мнѣ комплиментовъ! просто прелесть! Очень вѣроятно, что теперь, въ эту самую минуту, онъ просить у батюшки моей руки.